– Ма, ну ты сравнила. Это ж… Славка! – фыркнул Андрей. – Это ж Калашников, а не какая-то тебе там кукла! Ну ты сказала! Хм…

И… Мария Адамовна вдруг заметила нежность в глазах сына, когда он упоминанал это имя. Неужели и в самом деле – любовь? И что ж тогда делать? Это же… ужас-то какой! Да черт с ней, с Акулиной, пусть живет, только б… только бы она сыночка Андрюшеньку от этого его друга увела.

Когда за Андреем захлопнулась дверь, Мария Адамовна с усмешкой посмотрела на Куклу-Акулину.

– Ну и чего? – склонила она голову набок. – Чего ж ты расселась? Чего ж с Андреем-то не пошла?

– А зачем? – вытаращилась девчонка. – Он же к какому-то Славке пошел!

– А ты чего? Сказала бы: «Пойдем, Андрюшенька, вместе! Я тоже хочу с твоими друзьями познакомиться!» А то… сидишь тут, как клуша, а парня там уводят!

– Как это – уводят? – блеснули интересом глаза Акулины. – Так это… ваш Андрей чего? Того, что ли?

Иван Михайлович бросил на жену испепеляющий взгляд и обиделся.

– Чего это «того»? – выгнул он грудь колесом. – Вы о чем это тут опять придумываете? Моя жена просто хотела сказать, что парня уводят друзья, а потом девушки удивляются – отчего это он к семье такой неприспособленный? Отчего это он за картошкой не ходит и за хлебом не бегает?

– Да! – поддержала мужа Мария Адамовна. – Кстати, Ваня, тебе как раз нужно сходить за картошкой. И за хлебом. Спасибо, что напомнил.

– И за кормом для Елизаветы, – подсказала Акулина. – Я ей покупаю в «Мурзике» сухой корм премиум-класса.

– Ну уж это ты, миленькая моя, и сама сбегаешь, – не выдержала Мария Адамовна. – Мой муж еще по Мурзикам не бегал!

– Не могу, – спокойно отвечала девушка. – Если я уйду, Елизавета такой здесь концерт устроит, вас соседи выселят. Вы же знаете, у нее совершенно надорвана нервная система.

– Маша, я сбегаю, – сразу же решил Иван Михайлович. – Только денег дайте.

– У вас, у мужчины, и нет денег? – округлились глаза у Акулины. – Что же вы за мужик?! Там корм стоит-то…

– Все. Я убежал, – побыстрее решил вырваться на волю Иван Михайлович.

Эдакая ретивость совсем не понравилась Марии Адамовне. Все же получается, что девчонка вьет из них веревки, так, что ли? И вроде ведь спуску не давали, а погляди-ка! Ну, она ей сейчас устроит.

– Акулина, пойди-ка, заправь свою кровать, – как бы между прочим, проговорила Мария Адамовна. – Да пыль сотри у Андрюши в комнате. Все равно тебе еще работу не принесли.

Девушка встала из-за стола, потянулась и уселась в гостиной на диване перед телевизором.

– Я же представилась вам, меня зовут Кукла. А всякие там Акулины – это только для мамы и близких друзей. Вы пока в их число не входите, – надменно процедила нахальная девчонка.

– Да мне все равно! – кончилось терпение у Марии Адамовны. – Я говорю, иди постель заправь!

– А зачем? Ее же опять потом расправлять надо будет. И пыли там еще никакой не видно.

– Милая, а я бы на вашем месте, – решила поучить нахалку Элеонора Юрьевна. – Я бы на вашем месте здесь все бы перетерла, вымыла, потому что…

– Вот возьмите и перетрите, – фыркнула девчонка. – Чего это я за вами грязь таскать буду?

– Да ты не за нами! За кошкой своей хоть бы убрала! – все больше накалялась Мария Адамовна. – Ты посмотри, она ж у тебя по всем углам нагадила!

– Точно! – вытаращила глаза Кукла. – Я ж забыла сказать Ивану Михайловичу, чтобы он еще купил лоток для кошки! А какой у него номер сотового? Хотя я сама сейчас узнаю.

Девчонка ловко схватила свой телефон и стала нажимать кнопки.

– Андрюша, – через минуту уже верещала она. – Слушай, такое дело… позвони своему отцу, скажи, чтобы купил лоток для кошки, еще наполнитель для горшка. Но пусть дорогой возьмет, дешевый быстро заканчивается… что? Ага, хорошо… прямо сейчас? А куда? Ладно, бегу.

После звонка Кукла вдруг стала спешно одеваться.

– Погоди… – испуганно пробормотала Элеонора Юрьевна. – А куда это ты?.. Куда это ты убегаешь? А кошка? Ты ж обещала… концерт!

– Какой концерт, у меня карьера прет! – ответила Кукла, торопливо подкрашивая губки перед зеркалом. – Короче, принесут корм, дадите ей пакетик. Не жмитесь, Елизавета очень плохо переносит голод, орать начинает.

– Но…

Сказать Коровины ничего не успели. Девчонка быстро напялила курточку и вылетела из дома.

– Ну что ж, – вздохнула Элеонора Юрьевна. – Будем ждать, когда нас выселят соседи. У этой Елизаветы, по словам хозяйки, совсем никудышняя психика.

– У меня тоже, – набычилась Мария Адамовна.

Андрей вошел в прихожую и сразу же зарылся носом в короткую стрижку Славки.

– Славка-а, как же я устал. Сла-авочка… Ты не представляешь! На работе натопаешься и домой хоть не заходи!

– О-о, чего это ты вдруг? «Славочка, домой не хочу…» Чего, родители опять очередную невесту привели?

– И не говори… Но в этот раз хоть внешность ничего. Я ее к нам портнихой устроил. Правда, она сильно фыркает, не нравится ей портнихой называться. Эх, вам бы встретиться! У тебя истерика бы два дня была от хохота.

– Так познакомь!

– Нет уж, это моя знакомая! – шутливо насупился Андрей и вдруг хитро прищурился. – Славик, а ты чего – меня совсем не ревнуешь? Я ж там… с девчонками! Маманя женить обещалась, а?

– Ха! Девчонки! Разве они мне конкурентки? Пойдем посмотрим! – И они уже вместе плюхнулись на шикарную Славкину постель.

Сегодня еще до работы Мария Адамовна приготовила ужин. Да, она решила постараться. Что там говорила эта ветреная Кукла? Листиков салата ей надо? Диета у нее? Мария Адамовна все учла и только потом отправилась на работу.

Работа в последнее время не радовала. Ну вот никак не хотели ее перезрелые девушки замуж. Нет, по их словам, хотели, причем очень сильно. Но по поведению… Ну что это? Вот, Анна Никитична… ну, да, она уже совсем не девочка… Да бабушка она старенькая, чего уж, ну так ведь исправно ходит на занятия клуба, сидит, со стульями танцует, значит, на что-то же надеется! А в чем пришла? И где только достала такую самую настоящую фуфайку? Ну чисто заключенная под номером… А ведь уже май на носу! Или вот Вера Игнатьевна. Тоже та еще красотка. Сколько раз ей говорила, чтобы она сняла кроссовки, так нет! Притащится в них и сидит, принца ждет. А Тонечка Абрикосова. Ну ведь худющая, как колодезный журавль, а пальтишко себе оторвала длинное, в пол, узенькое и прямое. И цвет еще черный. Ну смерть ходячая, прости Господи. Татьяна вот еще куда ни шло. Вид такой интеллигентный. Но тоже – пока рот не откроет. А только попробуй ей слово поперек сказать, так куда вся интеллигентность девается.