Со стоном он поднялся на ноги.

— Постойте! Я только хотела…

— Всего, чего хотели, вы добились, черт вас возьми!

Губы девушки сжались, она тоже поднялась и хмуро отряхнула измятые юбки.

— Ну что же, надолго вас не хватило… — В ответ на недоуменный взгляд Сина девушка пояснила: — Недолго же вы соблазняли меня. Не думаю, что, если мужчина хочет залучить женщину в свою постель, он ругает ее такими словами…

— Да вы сбросили меня с лестницы!

— Хм-м-м… Что ж, если вы именно так представляете себе соблазнение, то вам надлежит еще очень многое узнать о женщинах…

— Когда я целовал вас там, на этой чертовой лестнице, вы не противились. И не остановили меня. Более того, вы отвечали на поцелуи, и с великим энтузиазмом. Так что соблазнение идет полным ходом, и вы непременно мне уступите!

Румянец стыда залил щеки помрачневшей Роуз. Вполне удовлетворенный произведенным эффектом, Син поднял с пола книгу, девушка подошла, чтобы взять ее, — и только тут он понял, что макушка Роуз едва достает ему до плеча. Странно, в его воспоминаниях она казалась куда выше…

Проклятие, как случилось так, что эта крошечная барышня с сочным ртом произвела такие разрушения в его жизни — и это всего за две встречи! Он терялся в догадках. Он знал лишь, что вновь хочет завладеть этими алыми губами, исцеловать их в кровь, пока она не вскрикнет и…

Роуз отбросила с лица локон — в этом простом жесте Сину почудилась бездна чувственности. Как зачарованный он следил за ее тонкими пальчиками, скользящими по шейке — мучительно хотелось прильнуть губами к смуглой коже и…

Глаза их встретились — и ни он, ни она не отвели взгляда. Между ними заструилась волна жара, почти что осязаемая, обжигающая. Син уже готов был вновь обнять девушку, однако Роуз сухо кашлянула и произнесла еле слышно:

— Лорд Синклер, если уж нам суждено гостить в этом доме целых три недели, нам лучше примириться.

— И как вы себе представляете наше примирение?

— Я попрошу у вас прощенья за то, что случайно столкнула вас с лестницы, а вы можете извиниться за то, что загнали меня на нее…

Син взглянул на изрядный синяк на лбу девушки и поморщился:

— Нет. Вам не за что просить прощенья. В том, что случилось… — Боже праведный, неужели он это произнесет? Но ведь это сущая правда, черт подери! К тому же барышня была права: соблазнение началось очень уж причудливо. Ему нужно завоевывать позиции постепенно — так почему бы не начать с правды? Ничто не обезоруживает так, как искренность, хотя один Господь знает, что нужно, чтобы обезоружить эту вот женщину. Син дотронулся до разбитого подбородка и вновь поморщился: — В том, что случилось, всецело моя вина.

Девушка удивленно заморгала и не ответила.

— Мне следовало бы позволить вам спуститься, прежде чем приниматься целовать вас. Я больше не буду так глуп.

— То есть… о, это очень любезно с вашей стороны!

— Да что вы так удивляетесь-то?

Роуз скривилась:

— Извините меня. Я только хотела сказать спасибо…

— Решительно не за что. Но не воображайте, что эти реверансы изменят мои намеренья. Я соблазню вас.

Девушка передернула плечами, синие глаза блеснули.

— Что ж, увидим!

— Еще как увидим! Но пока позвольте мне откланяться. — Син отвесил поклон, не отрывая взгляда от Роуз. Этот взгляд был долгим и многообещающим. — Увидимся вечером.

— В-вечером?

— За ужином, — улыбнулся Син перепуганной барышне.

— Ах да… за ужином…

Роуз с трудом удалось изобразить улыбку:

— Тогда до встречи.

И Син вышел из библиотеки, закрыв за собой двери.

Ну что ж, дело пошло немного не так, как он себе представлял. Однако начало положено. Теперь ему надлежит свято помнить о своей цели: насытиться этой девушкой, пресытиться ею и зажить обычной жизнью, освободившись от заклятия того самого поцелуя.

Син пересек холл и стал подниматься по лестнице. Все чувства его словно обострились, тело казалось легким и необычайно подвижным. Видит Бог, он с нетерпением ждал предстоящих трех недель. Судя по первым шагам, пробудить в ней желание будет легче легкого. И на сей раз не он один будет страдать от неутоленной страсти!

Когда он проходил мимо гостиной, двери распахнулись, и стайка мопсов высыпала в холл, заливаясь счастливым тявканьем. За собачками степенно шла леди Шарлотта.

При виде разбитого подбородка Сина ее глаза широко раскрылись.

— Что стряслось?

— Свалился со стремянки в библиотеке.

— У вас голова закружилась? Сейчас сезон малярии — а болезнь начинается как раз с головокружения. Не послать ли за доктором Маккриди?

— Уверяю вас, в этом нет нужды. Я совершенно здоров.

— Тогда… — Леди Шарлотта сощурилась. — Уж не переборщили ли вы с портвейном?

Син рассмеялся. Я переборщил с Роуз. От нее голова идет кругом не хуже, чем от доброго шотландского виски. Он склонился и погладил мопса, шумно атаковавшего его туфли.

— Хочу пойти передохнуть у себя в комнате до ужина. Или вам нужна моя помощь?

— О нет, — отвечала леди Шарлотта, внимательно изучая Сина.

— Тогда позвольте откланяться…

Син почтительно поклонился и стал подниматься по ступеням лестницы, спиной чувствуя взгляд леди Шарлотты.

Хм-м-м… Сдается, в этом доме я под пристальным наблюдением! Этому надобно немедленно положить конец — здесь я не предмет развлечения, здесь я намерен развлечься сам!

И он направился в свою спальню — в голове приятно шумело, что было несколько странно, учитывая разбитый подбородок. Игра началась.

Из дневника герцогини Роксборо

Шарлотта нынче видела Сина с разбитым в кровь подбородком, что он объяснил падением со стремянки в библиотеке. Но что еще более странно, когда я направлялась к себе, дабы переодеться к ужину, навстречу мне попалась мисс Бальфур с изрядным синяком над бровью. Причем, как она уверяла, в этой неприятности повинна всё та же стремянка…

Я сделала вид, что поверила обоим. Но клянусь, я выведу их на чистую воду…

— О-о-о, Данн, перестань!

Камердинер Сина с тяжелым вздохом опустил полотенце в тазик для бритья и отставил его в сторону.

— Милорд, но я хотел промыть вашу ссадину…

Син подозрительно принюхался:

— Однако, судя по запаху, не водой…

— Разумеется. Это виски. Оно продезинфицирует ранку куда лучше простой воды.