Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В декане?
— Да. Когда вчера мой научный руководитель разговаривал с ним на эту тему, декан сказал, что об этом не может быть и речи. — Последовало долгое молчание, и Тара спросила: — Стюарт, ты все еще слушаешь?
— Конечно, — при этом Стюарт вздохнул так тяжело, что его вздох сделал бы честь шекспировскому герою.
— Осталось всего лишь восемь месяцев, — напомнила ему Тара. — Я даже могу сказать тебе, сколько это дней. И не забудь, ты будешь здесь на Рождество.
— Я жду не дождусь этого, — сказал Стюарт. — Только надеюсь, твои родители не сочтут, будто я им навязываюсь. Ведь они могут сказать, что они тебя долго не видели.
— Не дури! Они очень обрадовались, когда я сообщила, что ты приедешь. Ты же знаешь: мама тебя обожает, и ты первый, о ком папа сказал доброе слово.
— Он замечательный человек.
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.
— Ладно, прекращаем болтать, а то папе потребуется повышение по службе, чтобы оплатить мои счета за телефон. Кстати, в следующий раз — твоя очередь звонить.
Стюарт притворился, будто не заметил, как неожиданно Тара сменила тему разговора.
— Мне всегда кажется странным, что ты все еще на работе, когда я уже засыпаю.
— Ну, что ж, я знаю, как это поправить, — сказал Стюарт.
Когда он открыл дверь, зазвенела сигнализация. Стенные часы во внешнем помещении пробили два. Он отодвинул занавеску из бусинок, вошел в лавку и посмотрел на витрину. Футляра с винтовкой там не было.
Через несколько минут он нашел его под прилавком.
Он пересчитал все детали и заметил, что одной гильзы не хватает, сунул футляр под мышку и вышел так же быстро, как и вошел. Он не боялся, что его застукают: начальник полиции заверил его, что о взломе будет доложено не раньше, чем через полчаса. Перед тем как закрыть за собой дверь, он посмотрел на стенные часы. Было двенадцать минут третьего.
Начальник полиции не виноват, что у его старого друга не хватило наличных, чтобы купить винтовку. И, во всяком случае, он был не прочь еще раз получить плату за одну и ту же информацию. Особенно учитывая, что плата была в долларах.
Она налила ему вторую чашку кофе.
— Мэгги, я думаю уйти из компании и подыскать себе работу, на которой мне не придется много разъезжать по белу свету. — Он посмотрел на жену, ожидая, что она скажет.
Мэгги поставила кофейник на конфорку, отхлебнула свой кофе и спросила:
— Почему именно сейчас?
— Председатель сказал, что меня снимут с работы по похищениям и выкупам; вместо меня этим будет заниматься более молодой человек. Такова политика компании.
— Но в компании наверняка есть масса другой работы для человека с твоей квалификацией и опытом.
— Председатель предложил мне возглавить наше отделение в Кливленде.
— В Кливленде? — недоверчиво спросила Мэгги. — Почему председатель так хочет от тебя избавиться?
— Не знаю. Во всяком случае, я уже отказался от этого предложения. И я все еще могу получить полную пенсию, — сказал Коннор. — Джоан говорит, что в Вашингтоне есть несколько больших страховых компаний, которые будут рады взять человека с моим опытом.
— Но почему тебя не хочет взять та компания, в которой ты сейчас работаешь? — спросила Мэгги, в упор глядя на своего мужа.
Коннор опустил глаза; он не мог придумать убедительного ответа. Последовала еще более долгая пауза.
— Не кажется ли тебе, что пора сказать мне всю правду? — спросила Мэгги. — Или я должна просто верить каждому твоему слову, как положено покорной жене?
Коннор опустил голову и промолчал.
— Ты никогда не скрывал, что «Мэрилендская страховая компания» — это всего лишь прикрытие для ЦРУ. И я на тебя не давила. Но в последнее время твои хорошо замаскированные командировки выглядят несколько подозрительно.
— Н-не понимаю, — сказал Коннор, запинаясь.
— Когда я получала твой костюм из чистки, там мне сказали, что нашли у тебя в кармане вот это. — Мэгги положила на стол небольшую монетку. — Они сказали, что эти деньги имеют хождение только в Колумбии.
Коннор посмотрел на монету в десять песо, которой в Боготе было достаточно, чтобы позвонить по городскому телефону-автомату.
— Многие жены сразу же сделали бы поспешный вывод, Коннор Фицджералд, — продолжала Мэгги. — Но не забудь: я знаю тебя больше тридцати лет, и я понимаю, что ты не способен на такой обман.
— Клянусь тебе, Мэгги…
— Знаю, Коннор, я всегда мирилась с тем, что у тебя есть важная причина не быть со мной откровенным. — Она перегнулась через стол и взяла мужа за руку. — Но если сейчас тебя без явной причины вышвыривают, как грязную тряпку, не кажется ли тебе, что я имею право знать, чем именно ты занимался в последние двадцать восемь лет?
Джексон попросил таксиста припарковаться около ломбарда и подождать. Он сказал, что проведет в ломбарде только несколько минут, а потом поедет в аэропорт.
Как только он вошел в помещение, Эскобар вышел из задней комнаты. Он выглядел взволнованным. Когда он увидел, кто вошел, он наклонил голову и, не сказав ни слова, повернул ключ на кассовом аппарате и выдвинул ящик. Медленно вынув десять стодолларовых бумажек, он протянул их Джексону.
— Я должен перед вами извиниться, — ломбардщик снизу вверх глядел на высокого американца, — но минувшей ночью кто-то украл винтовку.
Джексон ничего не сказал.
— Странное дело! — продолжал Эскобар. — Тот, кто ее украл, не взял наличных денег.
Джексон опять промолчал. Когда он вышел, Эскобар подумал, что его посетитель почему-то не был удивлен.
Когда такси ехало в аэропорт, Джексон опустил руку в карман пиджака и вынул пустую гильзу. Может быть, он не сумеет доказать, кто именно спустил курок, но теперь у него не было сомнений в том, кто заказал убийство Рикардо Гусмана.
Вертолет «Найтхок» мягко опустился на траву около пруда между мемориалами Вашингтона и Линкольна. Когда лопасти перестали вращаться, из вертолета спустилась небольшая лесенка. Дверь вертолета открылась, и в ней появился президент Эррера в парадном мундире, который делал его похожим на второстепенного персонажа из второстепенного фильма. Он встал по стойке смирно и откозырнул встречавшим его морским пехотинцам, после чего прошел короткое расстояние до ожидавшего его лимузина. Когда кортеж автомобилей ехал по 17-й улице, на всех флагштоках красовались флаги Соединенных Штатов, Колумбии и округа Колумбия.[30]