– Мне казалось вполне логичным одеваться как можно безвкуснее. Чтобы мужчине захотелось поскорей сорвать с меня эту жуткую одежду, – пробормотала Шелли, направляясь вслед за ним на обед. – Знаешь, что будет лучше всего смотреться на мне? Ты!

В ресторане Кит выбрал зону для курящих, хотя Шелли предпочла бы обедать в обществе противников никотина. Окажись в ресторане зона для противников мобильной связи, Шелли наверняка села бы там, потому что мобильник Кита трезвонил без умолку – звонила Коко, предлагала присоединиться к ней, когда подадут десерт.

Еда стала еще одним поводом для разногласий. Кит ел все подряд, тогда как Шелли относилась скорее к тем привередам, которые дважды понюхают пищу, прежде чем возьмут вилку. Хотя она злилась, когда ее называли «органической фашисткой», однако непременно требовала подтверждений, что поданный тунец «не содержит в себе останков дельфинов и серфингистов». Тем не менее, пытаясь убедить Кита, что они с ним родственные души, она встала в очередь к шведскому столу, ломившемуся от яств, способных накормить целое Сомали. Правда, стоило ей увидеть, как заплывшие жиром туристы подходят, чтобы наполнить свои тарелки по второму, третьему и четвертому разу, как у нее тотчас отижбло аппетит.

– Почему отдыхающие едят так, будто у них несколько желудков? После каждого блюда возникает ощущение, словно ты превратился в этакого боа-констриктора, проглотившего свинью. Однако вместо того, чтобы залечь и переваривать ее, скажем, полгода, что они, по-твоему, делают? Спокойно себе подходят за новым блюдом, как будто не ели ровно три часа назад!

– Вот видишь? И вновь мы с тобой не сошлись характерами! – рассмеялся Кит, наваливая себе на тарелку очередную горку еды.

Когда настал черед экзотических фруктов, подошедшая к их столику Коко приветственно чмокнула его в щеку. Судя по всему, эта француженка страдала крайне необычным пищевым расстройством: ей нравилось пожирать чужих мужей. Тогда как для Шелли основным блюдом стало piece de resistance[8]собственного супруга – тот, как мог, сопротивлялся ей буквально во всем.

Шелли мысленно выругала себя. Ей очень хотелось сказать ему: «Если правы те, кто говорит, что мы есть то, что мы едим, то к утру я уже была бы тобой».

Затем появилась пища для души и размышлений. За ленчем они принялись обсуждать прочитанные книги. Шелли любила читать, особенно Джорджа Элиота, сестер Бронте, Байрона и Китса.

Кит взял в руки принадлежащий ей том «Войны и мира» и за пять минут прочитал от корки до корки. Он считал, что комиксы и свитки Мертвого моря – чтиво примерно одного уровня. Как выяснилось, того же мнения придерживалась и Коко. Певичка неожиданно вышла в гостиничный магазинчик, чтобы купить газет. Единственное, что читала от корки до корки Коко, были книги по диетологии: «По ком звонит калория», «Грозовые килограммы», «Война весам, или Как прожить без мучного».

Однако Шелли и Киту неминуемо грозило заняться сексом, поскольку все темы для разговоров они уже исчерпали. Пройдя вместе с матерью полный академический курс по изучению трудов Фрейда, Шелли сочла Кита чрезвычайно легким объектом для психоанализа. Такому, как он, нет нужды возвращаться к событиям детства, поскольку он и не выходил из этого счастливого возрастного периода. Отсюда его пристрастие к ресторанам с гигантскими салатными вилками на стенах или к идиотским спортивным программам, которые он бросился смотреть по телевизору, едва закончился ленч. Пару часов спустя Кит появился снова, но почему-то сам не свой, недоверчивый и какой-то отстраненный.

– Какая игра? О чем ты? – Он изобразил непонимание и устало откинулся на шезлонге. Джинсы его были не до конца застегнуты, отчего оказался виден верхний краешек трусов.

– Если ты не смотрел по телевизору бейсбол, то где же ты пропадал весь день? То есть я хочу сказать, что это редкое зрелище. Ты совсем как та женская грудь, которой достается меньше внимания, – сухо заметила Шелли. – Знаю, мужа якобы нельзя видеть до свадьбы, но кто сказал, что его нельзя видеть после?

Кит неожиданно усмехнулся, неожиданно сделавшись таким же приветливым и общительным, каким до этого был мрачным и невнимательным.

– Ах да, игра! – подмигнул он. – Нужно вернуться и досмотреть финал. Нью-Йорк пока опережает Лос-Анджелес. – И с этими словами снова скрылся.

Шелли же в уме вывела крупными буквами: НИКАКИХ ПОВТОРНЫХ ЗАМУЖЕСТВ.

– Ну, давайте! – взмолилась Габи, приперев Шелли к стене после того, как все напились чаю. – Ваша интимная жизнь – самое главное событие новейшей истории. На вас уже вовсю ставятся ставки. Весь мир – во всяком случае, весь Шестой канал – с нетерпением ожидает, потрахаетесь вы все-таки или нет.

Тягач с размаху опустился в кресло. Видеокамера немым укором приютилась на полу возле его огромных волосатых ног.

– Я, наверное, начну снимать эндоскопом, потому что до сих пор так ни хрена и не снял! Одно говно! – пожаловался он.

– А я что могу поделать? – встала на свою защиту Шелли. – Кит весь день провел у себя в номере. Как я могу разжечь его желание?

– Пожалуй, никак. Но что мешает тебе преследовать его на каждом шагу, до тех пор, пока он не запаникует и не сдастся на милость победительницы?

– Я уже все перепробовала. Осталось только попросить администрацию отеля, чтобы меня подали ему на обед на блюде с салатом.

– Подожди! В том-то и дело! – воскликнула Габи, на которую снизошло прозрение. – Скорее всего он сыт по горло сексуальной распущенностью. И жаждет обратного – скромности и сдержанности. Так, может, тебе стоит переменить тактику? Мужикам не нравится, когда женщина подчеркивает свою доступность. Слушай, перестань на время демонстрировать всем своим видом, что хочешь его, ладно? Договорились?

Предложение показалось Шелли разумным. Единственная проблема состояла в том, что для вхождения в новый образ требовалось время, и немалое. Шелли попыталась найти утешение в перелистывании меню напитков. Но и это не принесло облегчения, потому что оно пестрило названиями, наводившими на мысль все о том же. Да и как выбросишь Кита Кинкейда из головы, когда взгляд то и дело натыкается на такие соблазны, как «Райское блаженство» и «Поцелуй тропиков»? Глядя поверх бокала, увенчанного коктейльным зонтиком, Шелли безутешно наблюдала, как перед ней нескончаемой чередой проходят пары бледнотелых новобрачных, этакий нескончаемый конвейер счастливых обитателей тропического парадиза.

Что ей оставалось делать? Ну разве что заказать себе очередную «пинья-коладу».

Не так уже трудно догадаться, почему популярны пляжные свадьбы – никаких тебе фальшивых интерпретаций Генделя, никаких огромных белых тортов. Но то, что предстало взгляду Шелли, являло собой настоящую эпидемию. В первый же вечер своего первого дня на острове она стала свидетельницей такого огромного количества бракосочетаний, что вид еще одной пригоршни конфетти, казалось, вот-вот вызовет у нее неукротимую рвоту.