— Куда едем? — спросила я у начальника охраны.

— Сейчас двух человек похороним — и все дела. — Он посмотрел на меня и осклабился. — Ты или дура, до тебя не доходит, что тебя скоро грохнут, или тебе безразлична собственная жизнь. Я бы на твоем месте плакал и молил о пощаде.

— Я в этом не сомневаюсь. Но ты на моем месте никогда не будешь.

Он отвернулся от меня, передоверив наблюдать за мной своему напарнику, который не отличался ни большими габаритами, ни здоровьем. Я мельком посмотрела на человека, сидящего рядом со мной на заднем сиденье и приставившего к моему боку пистолет. Его лицо было серым, глаза лихорадочно блестели. Я не могла определить, находится он под действием наркотика или нет, но вел он себя очень нервно.

Мы тронулись следом за милицейской машиной.

— Куда везете?

— Заткнись, — посоветовал мой непосредственный охранник.

Я взглянула ему в глаза и увидела, что зрачки неимоверно расширены. Обкололся, сволочь, ему теперь все нипочем. Мне пришлось попридержать язык, иначе я могла действительно спровоцировать его. Не дай бог, еще пустит в меня пулю. Тогда прощай всякие надежды на то, чтобы выбраться из этой заварушки живой.

Мы ехали по городу. Я смотрела через окно на улицу и видела людей, беззаботно идущих по своим делам и не подозревающих, что в проносящихся мимо них машинах везут заложников. Благодаря тому, что я целую ночь просидела за картой, я хорошо выучила план не только города, но и его окрестностей.

После того как мы проехали по Церковной и свернули налево, я решилась высказать возникшее у меня предположение:

— Никак на молкомбинат едем?

— Да, у нас там строительного материала мало, — подтвердил начальник охраны. — Не хватает наполнителя. Может, полежите лет сто в слое бетона? Ничего особенного, будет от вас хоть какая-то польза.

— Шутник, — процедила я, и тут же ствол ударил мне по ребру.

— Он у тебя с предохранителя снят? — Я резко повернула голову и посмотрела в глаза охраннику.

Обколотый дядя — ну натуральный идиот — убрал от меня оружие и посмотрел на свет. Этого было достаточно для того, чтобы я отодвинулась от него на несколько сантиметров, после чего уже смогла ударить его ногой в лицо. Затем открыла дверцу автомобиля и на полном ходу вывалилась на дорогу.

Я здорово ушиблась, но, слава богу, ничего не сломала себе. Удар был такой силы, что на секунду, а то и больше у меня потемнело в глазах.

Я прокатилась к тротуару, и только чудом меня не задавила ни одна из машин, идущих по встречной полосе. Повезло мне, но тут, приподняв голову, я увидела огромную автомобильную шину, которая приближалась ко мне. За считанные секунды я вылетела на тротуар, а мимо проехала груженная под завязку «Татра».

Мои похитители тут же остановились. Из машины выскочили начальник охраны с напарником. Оба с пистолетами в руках. Они были на другой стороне дороги и проехали вперед не более пятидесяти метров.

Я поднялась на ноги, скинула туфли на высоком каблуке и бросилась бежать, стараясь уйти как можно дальше от дороги в частный сектор. Кто меня будет догонять? Этот наркоман, что ли? Или же худощавый лопоухий начальник охраны в камуфляже? Им со мною не тягаться. Я задала такого стрекача, какого за собой давно не помню. Бежала во всю прыть.

Надо сказать, что мужики оказались более шустрыми, чем я предполагала. Они бросились за мной следом и, хотя и проиграли начальный рывок, все же не отставали от меня. Я позволила себе оглянуться и увидела, что за мной, кроме непосредственных опекунов, несутся еще четыре крепыша с автоматами в руках.

«Ага, — подумала я, — люди из „шестерки“. Вооружены. Ничего себе, и это все среди бела дня в центре небольшого русского городка».

Я бежала изо всех сил, и лишь за счет своей собственной физической подготовки смогла оторваться, но псы, бежавшие следом, не желали прекращать погоню. Я сворачивала с одной улицы на другую, с другой на третью.

Вот впереди небольшой магазинчик, за ним автобусная остановка, дальше химчистка. Я бегу с такой скоростью, что большие вывески мелькают у меня перед глазами. Куда, куда мне деться?

У этих уродов хватило ума не бросаться за мной в погоню на машине, так как невозможно проехать по улицам Верескова на большой скорости и не сбить кого-нибудь. Люди здесь смотрят на дорогу, только когда пересекают Церковную, на всех остальных улицах обладателям автомобилей никто не будет уступать дорогу. Вначале уж сами перейдут, а затем и ты, уважаемый, можешь проезжать — это я уже выучила.

Тем не менее мне пока не удалось оторваться от преследования. Ребятки, топающие за мной с автоматами наперевес, не желали отставать.

Куда мне деваться? Впереди — высоченный забор, выложенный из белого кирпича. Посмотрим, успеют ли эти дяденьки за Багирой. Я подпрыгнула, вцепилась в кромку, подтянулась и очутилась с другой стороны забора в небольшом ухоженном палисадничке, где росли несколько рябин, а также кусты шиповника. Совсем близко ко мне стоял человек в черной рясе с крестом на груди. Я ошарашенным взглядом окинула пейзаж. Вот это да, меня занесло на задний двор местного храма.

— Святой отец, спасите грешную душу.

Бородатый священник смотрел на меня, насупив брови, потом посмотрел на забор, который я преодолела, затем вновь на меня, точнее, на мои босые ноги. Надо сказать, я успела их сильно поранить, и теперь они кровоточили.

— Ты, видимо, торопишься, дочь моя, — пробасил он.

Я упала перед ним на колени и попросила:

— Скорее.

Священнослужитель кивнул головой и попросил следовать за ним. Он двигался так медленно, что мне не терпелось подтолкнуть его или же схватить за руку, чтобы заставить шевелиться. До нас донесся топот ног, а затем мы увидели, как через забор перелезает один из мужчин, преследовавших меня.

Увидев, кто за мной гонится, святой отец пошел быстрее, и мы завернули за угол какого-то сарая.

— Может быть, тебе не стоит здесь оставаться, дочь моя, а я тем временем пущу их по ложному следу?

— Очень мудро, святой отец. Кого мне благодарить?

— Благодари отца Александра, дочь моя.

Я с удвоенной энергией — не знаю, бог ли мне помог или общение со священником, но сил прибавилось — понеслась дальше от своих преследователей.

Оторвавшись от погони, я стала лихорадочно соображать, что же мне делать. Ни денег, ни документов у меня с собой не было. Во время погони я успела испачкаться, ноги мои были изранены, и когда я наконец попробовала перейти на шаг, то почувствовала сильную боль в левой стопе.

Мне необходимо было осмотреть ее, но на улице, которую образовали частные дома, не было ни одной лавки. Я невдалеке увидела колонку. Подошла к ней, умылась и промыла ногу. Держась одной рукой за рычаг, который обычно нажимают вниз, чтобы полилась вода, я стояла на одной ноге и осматривала стопу другой, положив ее на колено.