От роддома отъехала развеселая процессия, в передней «Победе» на заднем сиденье счастливый отец держал в руках пищащий и хныкающий сверток. Рядом сидела жена Валентина вместе с дочерью Еленой. В остальных машинах ехали бравые офицеры-летчики. День рождения дочери Галины справляли в тесном кругу, просто, но весело.

Вечером, когда гости разошлись, Валентина обняла мужа.

– Юра, мне страшно. Этот полет – что-то совсем уж невероятное…

Кандидат в космонавты пожал плечами. Он и сам был растерян и сильно переживал. С рождением второй дочери мир для Юрия переменился. Но и отступать он был не намерен – слишком многое ему пришлось пережить.

– Валюша, ну не плачь, пожалуйста. Подумаешь, слетаю и вернусь. Все будет хорошо…

* * *

Шестнадцатого марта тремя самолетами «Ил-14» в 6.00 по московскому времени вылетели на полигон. Один самолет полетел прямо в Тюра-Там – на Байконур, а два других сначала полетели в Куйбышев. Там они облетели район штатного приземления корабля и космонавта. Район посадки космонавтам понравился: в основном хорошо заснеженные поля, все водоемы подо льдом, лишь немного леса на севере да коварные для парашютистов и средств поиска – Жигулевские горы. На отдых разместились в санатории Приволжского военного округа ВВС на берегу Волги, играли в пинг-понг, шахматы и бильярд… Космонавты чувствовали себя хорошо, бодры, веселы и, как всегда, очень жизнерадостны.

* * *

Космический корабль «Восток», его системы, аппаратура и агрегаты прошли все стадии наземной и летной отработки как автономно, так и в комплексе с ракетой-носителем. В летных условиях были проверены система вывода на орбиту, системы обеспечения жизнедеятельности человека в герметичной кабине корабля, системы ориентации и торможения, спуска с орбиты и возвращения на Землю спускаемого аппарата и космонавта и отработка поисково-спасательных средств.

4 апреля Главнокомандующий Военно-воздушными силами Константин Андреевич Вершинин подписал первые удостоверения пилотов-космонавтов Юрию Гагарину, Герману Титову и Григорию Нелюбову.

8 апреля 1961 года состоялось заседание Государственной комиссии по пуску космического корабля «Восток», которую возглавлял председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по оборонной технике Руднев. Комиссия утвердила первое в истории задание человеку на космический полет, подписанное Королевым и Каманиным:

«Выполнить одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180–230 километров, продолжительностью 1 час 30 минут с посадкой в заданном районе. Цель полета – проверить возможность пребывания человека в космосе на специально оборудованном корабле, проверить оборудование корабля в полете, проверить связь корабля с Землей. На орбите выполнить запланированный переход на ручное управление, провести коррекцию положения космического корабля в пространстве и совершить испытание «изделия НПО Лавочкина». Убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта».

Пункта полетного задания, связанного с переходом на ручной режим, ориентирование и дополнительные испытания «изделия НПО Лавочкина», насколько помнил Юрий Савин, в исходном варианте документа не было. В его реальности вручную ориентировал «Восток» во втором орбитальном полете Герман Титов. Но в этой реальности все было по-другому: вместо резервного твердотопливного тормозного двигателя было установлено то самое «изделие НПО Лавочкина» – первая в мире боевая ракета класса «космос – космос». Она предназначалась для перехвата и уничтожения вражеских спутников.

Несмотря на то что практически все подготовительные процедуры были пройдены и экзамены на право быть космонавтом № 1 сданы, в войсковой части № 26266 выполнялась испытательная и научно-исследовательская программа. Советский Союз первым оценил практические перспективы освоения космоса и тот импульс новым технологиям, который он может дать. Полет кого-то из первой тройки: Титова, Гагарина или Нелюбова был только первым, осторожным шагом человека в околоземное пространство. Поэтому эксперименты продолжались.

23 марта 1961 года из сурдобарокамеры вышел улыбающийся кандидат в космонавты Валентин Бондаренко. Эксперимент по нахождению в изоляции сроком в десять суток был проведен успешно. Крохотная тесная комнатушка с двумя иллюминаторами, пилотское кресло, пульт, кушетка, стол, умывальник и санузел – вот и вся спартанская обстановка. Из еды – только консервы и сухой паек. И в этих условиях будущий космонавт должен был не только просто «отсиживать срок», но и выполнять различные задания врачей-экспериментаторов.

Перед выходом самый молодой из Отряда космонавтов, а было Валентину всего 24 года, снял нательные датчики и обтер торс ваткой, смоченной спиртом. Ватка отправилась в мусорный контейнер.

Тяжело провернулся массивный штурвал герметичной двери, послышалось слабое шипение воздуха. В сурдобарокамере поддерживалось более низкое давление, чем снаружи, а дышать испытуемому нужно было чистым кислородом.

В легком спортивном костюме молодой кандидат в космонавты «вышел на свободу», прищурившись от яркого света, бившего в окна лаборатории космической медицины. Его встречал Гагарин.

– Здравия желаю! – Бондаренко пожал Юрию руку.

– Как себя чувствуешь, Валентин?

– Прекрасно! Больше всего на свете хочу домашнего борща. Приду домой, моя Анечка, наверное, уже его сварила. А то продержали меня на сухпайке, понимаешь…

– Так, Валя, не выводи меня из себя! А то из сурдобарокамеры отправишься у меня на «гауптическую вахту» – еще на пятнадцать суток! Там как раз жиденькую баланду похлебаешь. – Гагарину не зря дали прозвище «Службист». – Я тебе эту электроплитку по гроб жизни не забуду.

* * *

По условиям эксперимента кандидат на космический полет не мог общаться с внешним миром, кроме как по необходимости. Питаться приходилось сухпайком, но Валентин Бондаренко решил схитрить: он захватил небольшую электропечку для того, чтобы готовить себе горячую пищу. Хоть это строго-настрого запрещалось. В замкнутом объеме сурдобарокамеры с чистым кислородом под пониженным давлением любой пожар был смертельно опасен.

Савин, естественно, знал об этом. Знал он и чем кончится такая халатность молодого кандидата в космонавты.

В той реальности, которую помнил раньше Юрий, пропитанная спиртом ватка упала на открытую раскаленную спираль электроплитки. В замкнутом объеме сурдобарокамеры, наполненной чистым кислородом, мгновенно полыхнул пожар. Открыть герметичную дверь быстро оказалось невозможно из-за разницы внутреннего и внешнего давления. Когда Валентина Бондаренко все же достали из огненного ада, у него было обожжено порядка девяноста процентов кожи. Всю дорогу до больницы в «Скорой помощи» он повторял одно и то же: «Виноват только я один!» Его доставили в Боткинскую больницу, из Звездного городка привезли жену, Анну. Валентин Бондаренко узнал об этом и произнес только одно: «Ну, Анюта, все». В три часа на следующий день Валентин Бондаренко умер. За его жизнь врачи боролись восемь часов. Сослуживцы для спасения жизни Валентина предлагали свою кровь, кожу для пересадки. Но, к сожалению, оказались бессильны…[11]