— Он показал ей мир, она видела облака у ног и танцевала для любимого — ведь это счастье.

— Не надо танцев, если это боль. Ведь, если любишь, то больно сразу обоим. Не надо слов — они лишние. А облака… — Нэри бросил взгляд на меня, потом посмотрел на море. — Тебе больно? — он показал на мою пораненную ногу.

— Да.

— Хочешь, покажу тебе облака?

— Хочу, — выдохнула я.

Мы зашли поглубже, и ант вновь подставил свою спину и позволил держаться за него. Наш путь лежал к скалистому берегу и дальше в море. Сзади, словно тень великана возвышался огромный черный утес. У его подножья, похожие на клыки, лежали острые обломки. Но нам не нужно было туда. Нэри плыл в море все дальше и дальше. На мгновение стало страшно — мы оказались так далеко. Отсюда мне ни за что не доплыть до берега. Почувствовав, как сжались мои руки на его груди, ант остановился.

— Тебе страшно? — спросил он.

— Нет, — соврала я, но потом призналась. — Немножко.

— Хочешь обратно?

— Нет.

— Хорошо. Мы почти на месте.

Вскоре легкие волны исчезли. Вода стала гладкой и спокойной, словно в озере во время полного штиля. И даже ветер перестал дуть. Странное место.

— Где мы?

— Там, где облака. Подожди.

И в этот момент стало понятно, куда именно мы направляемся. Совсем недалеко от нас выступало из воды что-то вроде плота или плоского камня. Мы подплыли ближе. Это была вершина подводной скалы, еле-еле выступающей над поверхностью моря. Нэри перехватил мою руку, и вскоре я оказалась в его объятиях. Ясные светло-серые глаза анта сейчас казались особенно красивыми и притягательными. Захотелось, чтобы он поцеловал меня. Так, как во сне, но…

— Я помогу тебе подняться. Не бойся, — он нырнул, и вскоре медленно поднял меня вверх.

Один шаг, и под ногами оказалась твердая поверхность. Взглянув вниз, не поверила глазам: в темной воде, как в зеркале, отражалось закатное небо. Так явно, словно мне и впрямь приходилось смотреть на него сверху. Это было волшебно. Невероятно. Восхитительно. Позабыв обо всем на свете, смотрела на облака, плывущие у самых моих ног. На солнце, прощальные лучи которого рисовали на воде ослепительную дорожку.

Раскинув руки, чувствовала себя птицей, летящей навстречу ветру. Свобода… Настоящая свобода… Как было бы здорово и впрямь иметь возможность улететь вслед за ветром в дальние края! На мгновение показалось даже, будто я ощущаю потоки магии, пронизывающие наш мир, и вижу их. Они оказались такими красивыми. Радужными, сверкающими и радостными.

Забыв о боли в раненой ноге, закружилась, и волшебные огни взвились вокруг меня, словно праздничный фейерверк. Их становилось все больше и больше. Казалось, что от накопившейся магии воздух вибрирует и гудит. Что это было? Обман зрения? Моя неуемная фантазия? Не так важно. Иллюзия свободы лучше, чем совсем ничего.

Лишь когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, а краски на небе поблекли, став более темными, я вспомнила о том, кто подарил мне это чудо. Нэри ждал недалеко от скалы. Спрыгнув в воду, легко доплыла до него.

— Теперь понятно? — спросил ант.

— Что? — растерялась я.

— Если любишь, то не можешь причинить боль. Любовь — это взять на руки и отнести к облакам, если ей больно идти. Отдать все, что есть, чтобы она смеялась. А в той истории… Русалочка любит, принц не умеет любить.

Нэри делал паузы, иногда не очень правильно строил предложения, нервничал и торопился. К тому же я заметила, как сильно он побледнел, словно плохо себя чувствует.

— Нам пора, — ант резко оборвал свою речь и увлек меня в обратный путь.

Теперь прикосновения к нему, пусть даже такие невинные, снова начали порождать неловкость. Но можно ли было считать его слова признанием, или он просто пытался объяснить свою точку зрения? Не тороплюсь ли я? Ведь ант до сих пор ничего определенного так и не сказал.

Обратно Нэри плыл медленно и с большим трудом, а когда рядом с нами появились дельфины, он и вовсе заставил меня взяться за плавник вожака, а сам, нырнув, скрылся под водой, так ничего и не сказав на прощание.

Веселые друзья анта в целости и сохранности доставили меня к берегу. Рыбу дарить на сей раз не стали, но зато вдоволь развлекли своими акробатическими трюками. Увы, их старания никак не могли справиться с тревогой, терзавшей меня с того самого момента, как Нэри исчез. Это было так странно, что не могло не волновать. Я видела, что ему стало плохо, но почему?

Может, скала с облаками какая-нибудь особенная, и антам к ней нельзя подплывать? Или он и до этого чувствовал себя плохо, а потом все только ухудшилось, или… да кто его знает? Он же ни на один вопрос ответить не может и не хочет!

На остров быстро спустилась темнота. Перекусив плодом аукары, множество которых плавало в воде и валялось на земле, я устроилась в шалаше так, как велел Нэри, ногами к морю. Казалось сомнительным, что ант появится — если уж даже попрощаться не смог, но мне же не сложно…

* * *

Нэри

Если бы у него остались хоть какие-то силы, он бы ругал себя последними словами — так глупо попался. Вместо того, чтобы порадовать Тайру, чуть не напугал ее. Хорошо, дельфины помогли.

Теперь в голове шумело море, в глазах потемнело… а ведь ночью он собирался осмотреть порез на ноге девушки — тот здорово воспалился и требовал внимания, но только днем не хотелось делать ей больно. Планировал дождаться, когда заснет, а там немного сонной пыли и ничего не почувствует. Утром все пройдет. Только как теперь быть?

Мысли стали совсем спутанными. Он еле добрался до своего убежища и потерял сознание от усталости, уже не в силах о чем-то думать или размышлять.

Сонная круговерть захватила его и помчала куда-то далеко — то ли в будущее, то ли в мир потаенных страхов.

* * *

Она смотрела на него и не видела.

— Тайра…

Равнодушный взгляд любимой.

Так хочется, чтобы она узнала.

Но… глаза цвета морской волны даже не смотрят на него. Он совсем рядом, а она не видит. Страшная сказка наоборот.

Принц искал русалочку по голосу, а что ищет принцесса? Лицо? Глаза? Голос? И никто из них не видел главного.

Тайра шла в белом платье к помосту перед Источником, и он не мог отвести от нее глаз. Как же она красива в своем белом платье… Как же она любима… Нежная, мечтательная и любознательная…

Другой для него нет и никогда не будет, но… ант должен остаться в море. Любовь к голосу, глазам, рыбьему хвосту, ногам… да хоть к форме носа — это не то, чего он бы хотел. А она не видит главного. Так пусть ищет. Или найдет другое. Настоящее.

Я проснулась в слезах, хотя совсем не помнила, что приснилось. Но было грустно. Потом стало тревожно. Нэри… вчера с ним что-то случилось. Кто знает, что именно, но ему плохо. Вылезла из шалаша, прошлась по берегу, вглядываясь в море. Никого.