– Не на-ада-а!

Неистовый жар дохнул ему в лицо. Гудение Пламени взвилось до нестерпимого рева, горячий ураган разметал волосы. Обжигая лицо, из-под зажмуренных век покатились кипящие слезы…

– Не надо! Пожа-луй-ста-а… – срывающимся голосом прохрипел мальчишка, чувствуя, как соленая кровь проступает на трескающихся от жара губах.

Тишина обрушилась на него, как удар молота на наковальню. Хакмар медленно приоткрыл глаза. Пламя так и стояло перед ним – замерев, будто враз замороженное неведомой силой. Потом колыхнулось, втянуло выброшенные языки Огня. Словно лапы подобрало. Огонь вздохнул – на краткий миг сложившись в сверкающий силуэт, увенчанный трехрогой короной. Выражение гигантского лица было скептическим. Коронованный Великан пожал плечам – дескать, ну-ну, гляди сам… Тихо шипя, Огонь сполз со склона, прокатился по равнине, стягиваясь сперва в широкое кольцо, потом в круг, потом в пылающую точку… ввинтился в землю и исчез в ее недрах.

Хакмар шагнул, пошатнулся – ноги не держали. Мальчишка огляделся в поисках своего коня.

– Серый! Серенький, где ты?

Но серого жеребца не было – нигде, будто он провалился сквозь землю вместе с Рыжим пламенем.

Спотыкаясь и пошатываясь, Хакмар поковылял к воротам. Тяжело, хрипло дыша от навалившегося вдруг изнеможения, почти вполз в привратную пещеру…

Они смотрели. Они смотрели на него все: и отец, и дед, и дядя, и женщина с ребенком из ауыла, и рудничные, и кузнецы… И братик с сестрами, и даже Минька с двумя барабанами в руках – видно, волок куда-то, когда его застала пожарная тревога! Впереди стояла жрица. Маленькая голубоволосая женщина шагнула к еще ничего не понимающему, но уже настороженно напрягшемуся мальчишке и почти нежно сказала:

– Я ж говорила, что есть вещи похуже, чем я! – Она вскинула руку, и вытянутый палец уперся Хакмару в грудь. Звонко, на всю пещеру, жрица выкрикнула: – Во имя мира между горами и Храмом, хватайте его! Он – черный кузнец!

– Да простит меня драгоценная енге – но что за чудацкая идея! – дрожащим голосом сказал отец. – Странно даже слышать такое от умной и образованной дочери Храма! В наше время верить в черных кузнецов – это все равно что… я не знаю… в полярников на льдинах! Не можете же вы всерьез утверждать, что мой сын и наследник клана…

– Это вы не можете всерьез утверждать, что черный кузнец – и вдруг наследник клана! – не сводя глаз с растерянного Хакмара, перебила Никтомана жрица. В голосе ее медью грохотала угроза.

– Вы клевещите на наследника, чтобы ослабить клан! – сквозь плотные ряды магнито-горцев протолкался старший рудничный смотритель. Сморщенное, как кора старого пня, лицо его было красным от злости.

Хакмар уставился на смотрителя изумленно – горцы всегда стоят друг за друга, как их гора, но чтоб вот так на жрицу попереть! А Хакмару всегда казалось, что смотритель его недолюбливает.

– Ах клевещу! – взвилась жрица и, прежде чем кто-то успел хотя бы охнуть, с обеих рук выпалила в Хакмара Голубым огнем. Шарик у истощившейся жрицы вышел маленьким, несерьезным, но летел стремительно, будто его подгоняла ярость хозяйки. Сверкая ослепительным жаром, он мчался Хакмару точно в лоб – тот даже вдруг почувствовал налившуюся жаром точку между бровей. И не отскочишь ведь – люди вокруг, встали стеной! Рука Хакмара дернулась к поясу, выхватывая меч. Клинок Огнеупорной стали сверкнул в воздухе – голубой шарик зашипел, как вскрикнул, и… вдруг исчез, пропал непонятно куда, будто и не было его.

– Ах! – опустившая руки жрица довольно улыбалась. – Значит, механический «черный кузнец» – это все-таки вы.

– Просто шутка! Чудацкая детская шутка, не можете же вы принимать всерьез… – запротестовал отец.

– И настоящий – тоже вы! – не слушая, выкрикнула жрица. – И это вовсе не шутка! – ее палец указывал куда-то в ноги Хакмару.

Она была умна, эта голубоволосая! Вторым сгустком своего Огня она швыряться не стала – она просто выпустила его тихонько. Голубое пламя лазурной змейкой скользнуло к ногам Хакмара, поднялось, готовое ударить… Прямо сквозь пол пещеры навстречу ему взметнулся Рыжий огонь. С гудением рухнул на пылающую лазурную змейку, вдавил ее в камень – и исчез.

– Все видели? – выкрикнула жрица, торжествующим взглядом обводя толпящихся вокруг людей. – Кто, кроме черного кузнеца, может повелевать Рыжим огнем?

– Я не повелеваю! – невольно вырвалось у Хакмара. – Оно само!

Во вдруг повисшей в предвратной пещере тишине послышался коротенький детский всхлип – и, жалобно распялив ротишко, младший братик громко заревел:

– Па-апа! Папа, я боюсь!

– Ну что ты, маленький! – Хакмар невольно сделал шаг вперед… Братишка с визгом метнулся прочь от него, прячась за спины сестер. И уже оттуда с басовитым ревом донеслись… Хакмар не поверил ушам! Сквозь рев младший верещал:

– Я боюсь Хакмара! Он Черный! Шаман говорит, они все плохие! Злые! Хакмар нас сожжет!

В устремленных на него взглядах сестер растерянный Хакмар увидел беспомощность и… страх. Страх перед ним. Перед… черным кузнецом!

– Вот правильно воспитанный ребенок! – насмешливо хмыкнула жрица. – Ну, что же вы замерли, мастер Никтоман? Или не знаете, что верные дети Храма должны делать, если среди них затесался Черный? – Голос жрицы снова стал угрожающим. – Подумайте, мастер, хорошенько подумайте… О клане. О дочерях. О сыне, в конце концов! – она кивнула на ревущего малыша.

– Я думаю… о сыне, – тихо сказал отец.

Не отрываясь, глаза в глаза, он и Хакмар глядели друг на друга. Мальчишке показалось – долго. Вечность. И эта вечность все не кончалась, да Хакмар и не хотел, чтобы она кончалась… Потом глаза отца блеснули… У Хакмара вырвался облегченный вздох – папа самый умный, он что-то придумал! Ему даже показалось, что он слышит привычный успокаивающий голос отца: «Все будет хорошо, мальчик, все будет хорошо…»

– Приказываю… – Отец судорожно сглотнул и твердо закончил: – Взять наследника… бывшего наследника Хакмара!

– Отец! – одними губами прошептал Хакмар. Да что же это! – Но… Папа! Папочка!

– Я сказал – взять! – срываясь на крик, взревел отец.

Среди магнито-горцев произошло неуверенное движение. Несколько сильных кузнецов, смущенно озираясь друг на друга, выступили вперед и двинулись к Хакмару. Выставив перед собой меч, Хакмар попятился к стене пещеры. Отлично понимая, что бесполезно. Это не с коневодами махаться, сейчас против него взрослые опытные мечники. И… неужели теперь ему всегда драться со своими, которые вдруг, за несколько свечей, разом оказались чужими? Боль, дерущая изнутри, туманила разум. Дед, и дядя, и Алгыр, теперь маленький братишка и сестры… И отец… Отец даже не думал защищать его, сдал, как металлолом! Высокое Небо, за что?

– Доберетесь вы до него, наконец? – яростно рявкнул отец, и, словно подстегнутые этим криком, кузнецы кинулись к Хакмару.