— Смотри, растолстеешь! — дружески усмехнулся Кристофер, пристально наблюдая, как она облизывает серебряную ложечку.

— Знаю, — улыбнулась она в ответ, чувствуя легкий шум в голове. — Но меня это не слишком волнует. Я из тех, кто живет, чтобы есть, а не наоборот.

Он наклонился вперед и сказал:

— Ни намека на двойной подбородок!..

Рука его скользнула по бархатистой коже ее шеи, коснулась светло-зеленого шелка и неохотно опустилась на стол.

Анджелина снова улыбнулась, но на этот раз беспокойно и нервно, чувствуя, как запылало ее лицо и бешено застучало сердце.

— Ты… ты не любишь толстушек? — с притворной беззаботностью спросила она.

— Я этого не говорил! — Кристофер задумчиво посмотрел на нее. — У меня нет особых предпочтений, если не считать того, что я люблю блондинок — их волосы с медовым отливом, изумрудно-зеленые глаза с золотистыми, солнечными искрами в глубине и ротик, умоляющий о поцелуе! — хрипло закончил он, обводя жадным взглядом ее губы.

Девушка изумленно уставилась на него, не в силах сказать хотя бы слово в ответ.

Крис выдержал ее взгляд, а потом пожал плечами, словно снимая заклинание.

— Все остальное меня не интересует! — подытожил он насмешливо.

Энджи поспешно схватила чашку кофе и, потупившись, пригубила ароматный напиток. В роли соблазнителя этот мужчина неотразим! — мысленно признала она. Не стоило мне пить коктейли и вино…

— Там больше ничего нет, — глухо предупредил ее Кристофер, когда она снова потянулась к кофейнику. — Заказать еще? Впрочем, пить на ночь кофе не рекомендуется — он прогоняет сон.

— Нет… Мне хватит, — быстро ответила Анджелина.

Она хотела только протянуть время и собраться с мыслями, и последнюю чашку пила уже без всякого удовольствия.

— Тебе действительно так нравится здешний кофе? — невинно поинтересовался он. — Если да, то заказать еще — вовсе не проблема…

— Нет, в самом деле, не надо!

Четыре чашки крепкого напитка и без того привели Энджи в возбуждение, и она чувствовала, что Кристофер видит, что она стремится избежать объяснения с ним.

Они встали из-за столика, и он с непринужденностью собственника обнял ее за талию. Она скрипнула зубами, но смолчала, чтобы не устраивать публичной сцены. Ее била крупная дрожь.

Что это со мной? — изумленно подумала девушка. Я веду себя, как школьница на первом в жизни свидании.

На мраморной лестнице она споткнулась, но Кристофер не дал ей упасть, еще теснее прижав к себе.

— Осторожно, милая! — негромко заметил он.

Анджелину покоробило такое обращение. Она не сомневалась, что точно так же он обращался ко всем остальным женщинам, которых укладывал в свою постель, и потому его нежность лишь привела ее в ярость.

— Я в полном порядке, благодарю! — чопорно сказала она и высвободилась из его рук, но вспыхнувший на ее щеках румянец и лихорадочный блеск глаз свидетельствовали об обратном. — И, пожалуйста, не надо больше…

— Что плохого в том, что я обнимаю тебя? — небрежно спросил Крис, снова кладя руку на ее талию. — Мне это нравится.

— Ничего дурного в этом нет, но мне не кажется, что…

— А может быть, тебе нравится, когда я тебя обнимаю, и в этом все дело? — мягко перебил её он. — Что ты скажешь на это, Энджи? Тебе нравится ощущать тепло моей руки, чувствовать, что наши тела тянутся друг к другу. Мы словно два соседних фрагмента из волшебной картинки…

— По-моему, разговор становится бессмысленным! — оборвала его Анджелина.

Она чувствовала себя возбужденной, и вовсе не от кофе.

— Отчего? От того, что мы заговорили о сексе? — Кристофер произнес это слово так, словно оно для него ничего не значило, и девушка невольно отпрянула. — Почему ты боишься меня, Энджи? Или ты вообще сторонишься мужчин? Что-нибудь случилось в прошлом, и поэтому ты до сих пор держишься настороже? Может быть, я кажусь тебе слишком грубым, слишком большим, и ты опасаешься, что я причиню тебе боль?

— Крис!!! — Она лихорадочно оглянулась, опасаясь, что кто-нибудь мог услышать их разговор. Щеки у нее пылали.

— Ты не ответила на мой вопрос! — не сдавался он.

— И не собираюсь отвечать! — жестко заявила она, хотя голос ее дрожал. — Отвечать на такой вопрос — значит признавать, что он имеет какой-то смысл, а все это просто чушь! Если я не открываюсь каждому встречному, — выпалила Анджелина, — то это еще не значит, что я боюсь мужчин. У меня есть принципы…

— У меня тоже, — коротко и серьезно ответил Кристофер, не сводя с нее глаз.

— Что ж, тогда ты должен понимать, что я имею в виду, — пожала она плечами, с радостью завидев дверь своего номера.

— Видишь ли, Энджи, есть некоторая разница между принципиальностью и монашеским отрешением от жизни. Ты упорно отказываешься признать, что дважды два — четыре, и это выводит меня из себя. — Кристофер поймал ее в объятия и прижал к стене. Прищурив глаза, он добавил: — Выводит из себя и остается загадкой. И оттого, что мне на каждом шагу приходится решать эти шарады, у меня уже начинает трещать голова.

— Извини, — фыркнула Анджелина, безуспешно пытаясь вырваться. — Если я постоянно вывожу тебя из себя, почему ты настаиваешь на том, чтобы мы продолжали поездку вместе?

— Будь я проклят, если знаю ответ на этот вопрос! Возможно, это объясняется упрямством, которым я отличался с детства. А может быть, привычкой всякое дело доводить до конца. Или все дело в том, что по мне любая компания — лучше одиночества, ответил он.

— Благодарю за откровенность! — попыталась съязвить она, но близость его тела заставляла ее мысли путаться, и это прозвучало скорее жалобно.

— Ты сама задала вопрос, — сказал Крис, пробежав глазами по ее лицу и шее и остановившись на груди. — Спокойной ночи, Энджи! — Он провел пальцем по ее губам и, резко выпрямившись, зашагал к своему номеру.

Выдержка, которую Кристофер проявил в тот вечер, характеризовала стиль его отношений с Анджелиной и в дальнейшем. Утром, когда воздух был относительно прохладен, они покинули Валенсию, днем уже ехали по широким, обсаженным цветами улицам Альбасете, а утром следующего дня, пока воздух еще не раскалился, осмотрели старую часть города.

Кристофер был очарователен, хотя и держался чуть отрешенно, и постоянно подтрунивал над Энджи — словно дядюшка над любимой племянницей. Но временами он замыкался в себе, и тогда девушка мгновенно чувствовала себя одинокой.

Так произошло и на третий вечер их поездки.

Когда Кристофер привел ее в экзотический ночной клуб в Картахене, Анджелина вдруг обнаружила, что заигрывает с ним, и тут же напустила на себя холодность. Впрочем, это не имело особого значения, потому что он по-прежнему держался как добродушный дядюшка, и это выводило ее из равновесия. Девушка понимала, что ведет себя как закоренелая эгоистка, и злилась еще сильнее.