В болотах

После возвращения из Германии в Соединенные Штаты я начала принимать участие в откровенно нелегальных операциях. Я хорошо помню первую поездку в Майами с контрабандой оружия. Нужно было ехать на машине через Джорджию в составе каравана, с багажником, полным винтовок, и по дороге забрать несколько человек. Мама уже тогда стала догадываться, что я ввязываюсь в дело, слишком мутное даже для нее, привычной к темному миру шпионажа, и была против моего участия. Однако в итоге она сдалась и позволила мне ехать, потому что Алекс, которому она полностью доверяла, тоже был вовлечен в операцию и входил в состав этой колонны, где как минимум пара водителей принимала наркотики, чтобы не уснуть в пути.

Добравшись до пункта назначения, в Майами мы остановились в комнате трех– или четырехэтажного здания типичного для Флориды дешевого мотеля. Их обычно красят в розовый, пурпурный или голубой цвета. Там уже жили «солдаты», готовые к вторжению на Кубу и свержению Фиделя. Заведение было старое, располагалось рядом с промышленной зоной, и населяли его преимущественно молодые парни, одетые в военную форму или в камуфляж. Хотя встречались и солдаты удачи, наемники и мужчины, в которых явно угадывались профессиональные военные. Подавляющая часть из них была кубинцами, но попадались и исключения. Например, я помню, что видела в мотеле как минимум двоих «борцов за свободу» из Венгрии, очень преданных делу, злобных, жаждущих крови и хорошо натренированных. Они были старше всех этих отпрысков кубинских и латиноамериканских латифундистов, большинству из которых не исполнилось и двадцати.

Здесь судьба опять столкнула меня с Фьорини, и теперь, хотела я этого или нет, я была полностью вовлечена в операцию, цель которой – удалить Фиделя от власти. Позже я узнала, что Фрэнк был одним из тех, кто отвечал за это, в частности, за подготовку к убийству. Так он сам заявлял и утверждал, что это вмешательство финансировалось ЦРУ. Он имел в виду так называемую «Операцию 40», засекреченный план правительства, одобренный Эйзенхауэром в марте 1960-го, под руководством вице-президента Никсона и Аллена Даллеса, тогда еще директора ЦРУ. Директива Совета национальной безопасности США, подписанная президентом и ставшая известной много лет спустя, давала ЦРУ полномочия для подготовки и вооружения кубинских эмигрантов, покинувших страну после революции, с целью использовать их в партизанской войне против правительства Фиделя.

Спустя годы сам Фьорини публично рассказал, как это работало: с одной стороны, были задействованы оперативники ЦРУ, включая двойных агентов в кубинской разведке. Их основной функцией было обучение шпионов с целью проникновения на территорию иностранного государства и налаживания контакта с членами подпольных движений, правительственными чиновниками и личным составом вооруженных лиц страны. С другой стороны, была еще одна группа, которую Фрэнк называл «отдел убийств». Он признался, что сам принадлежал к ней. Я тоже работала там с ним. Эта группа представляла собой команду, готовую действовать, как только будет получен приказ об уничтожении определенных политиков или высших военных чинов. Допускалась возможность устранения в случае необходимости и самих членов группы, подозреваемых в двойной игре: в случае, если они работают не на США, а на страну, в которую планировалось внедрение. Фьорини использовал множественное число – страны, но в тот момент, насколько мне известно, подразумевалось только одно государство, единственная цель – Куба.

Первые дни я преимущественно находилась в мотеле, импровизированной штаб-квартире операции, хотя иногда гостила в доме директора компании «Коббс Фрут» Ирвина Чарльза Кардена, которому меня представил Алекс Рорк. У Кардена была дочь моего возраста, Робин. Этот человек не относился к солдатам удачи, которые в то время наводнили Флориду: он был богат и стремился к руководящим постам. Его интересовали не только организация и финансирование покушений на Фиделя, но и дальнейшие планы, касающиеся Кубы, в случае успешного свержения революционного режима и восстановления власти, более благосклонной к интересам американских предпринимателей.

Бывало, я ездила в тренировочный лагерь в Эверглейдс – болотистую местность на юге Флориды, кишащую змеями и москитами, с которыми вынуждены были уживаться наемники и юнцы, планирующие сместить Фиделя. Эта операция происходила при поддержке изгнанников вроде Артимэ и американского правительства. Эта попытка выльется в итоге в неудавшуюся военную операцию в заливе Свиней.

Мы использовали эти поездки из Майами, чтобы доставить оружие. В тренировочном лагере в Эверглейдс можно было встретить людей вроде агента ЦРУ Джерри Патрика Хэмминга. Он, как и Фьорини, сотрудничал с «Движением 26 июля» и с Фиделем во времена борьбы против режима Батисты в Сьерра-Маэстра и вместе с кубинцами летал на задания, с воздуха защищая плантации сахарного тростника – один из основных источников дохода на острове – от бомбардировок американских самолетов. Как и Фрэнк, Хэмминг быстро переметнулся на сторону противников революции вскоре после ее триумфа, хотя причина его поступка сильно отличалась от темных и запутанных мотивов, двигавших Фьорини. Мне кажется, Хэммингом руководила его пылкая ненависть к коммунизму, а не выгода. Впоследствии он станет командиром группы INTERPEN, тайной организации «Межконтинентальных сил проникновения». Она была создана, чтобы американское правительство имело возможность отрицать свое участие в каких-либо операциях против Кубы, подготовленных в Майами или Гватемале. Но до этого еще далеко: когда я с ним познакомилась, он участвовал в «Операции 40» в качестве военного советника.

Хэмминг был сильным, симпатичным и говорил на ломаном немецком, поскольку во время Второй мировой войны его посылали в Германию в качестве специалиста по техникам саботажа. В Эверглейдс он занимал одну из ключевых позиций в подготовке бойцов, которых обучали военным тактикам по образу и подобию армии, с инструкторами, дисциплиной и учебными занятиями. Огромного роста, всегда в армейских ботинках и австралийской шляпе, Хемминг преподавал технику выживания, стрельбу из разных видов оружия, таких как ружья, М-1, автоматы, пистолеты, учил штыковой атаке и даже метанию ножей. А еще он утверждал, что может заставить подняться в воздух любой предмет, какой захочет.

В этой обстановке я мало-помалу начала меняться, сама того не желая. Ну или, во всяком случае, не замечая. Я все больше терялась, не могла больше понять, кто хороший, а кто плохой. Может быть, у всех были и те и другие качества, поскольку ясно различить границы добра и зла невозможно. Да и нужно ли это делать, ведь наверняка ошибешься, если находишься в мире, где дезинформация, двуличность и предательство – это правила игры. В чем я была уверена, так это в том, что это самая нелепая, нисколько не секретная, «невидимая армия» в мире и что каждое второе предложение заканчивалось словами «вторжение», «уничтожить ублюдка», «убить Фиделя».

Наступил момент, когда я поняла, что мне здесь не место, и сказала Фрэнку, что уезжаю. Он стал возражать, заявляя, что мне некуда идти, что я для них очень важна и что я уже прошла курс подготовки.

– Для каждого из нас, – объяснил он, – есть свое задание.

Цель – изменить историю