– Не надо. Я всё знаю, – тихо проговорила она. – Я подожду, когда ты осуществишь свою месть, а потом мы вместе подумаем, как жить дальше. Но помни, я не хочу потерять тебя. Если с тобой что-то случится, я погибну. Ведь я такая маленькая. Мне не выжить без тебя. Теперь не выжить. А, кроме того, есть ещё Сапсан. Что с ним будет? Кто позаботиться о нас? Помни об этом, когда будешь сражаться с колдуном.

В ответ Тигр молча кивнул. Прижавшись к нему всем телом, она замерла, впитывая его тепло. Ей было так хорошо и спокойно, что все мысли и проблемы отступили далеко в сторону.

– Что с тобой, амазонка? – тихо спросил воин.

– Какая я амазонка? – вопросом на вопрос ответила девушка. – Это там, на улице, я амазонка. А с тобой я просто женщина. Женщина, которая нашла своего мужчину. В моей душе равновесие. Я поняла это. Поняла, когда попросила купить мне этот наряд. Я увидела тех служанок и поняла, в чём я должна ходить перед тобой. Я поняла, что мы – две противоположности и если ты, сила и суровость, то я должна быть нежностью и лаской.

– Ты мудра, маленькая воительница. Но как быть с твоей работой?

– Пока не знаю. Давай не будем загадывать. Время само даст ответ.

– Кто знает? – задумчиво ответил воин.

Они так и замерли, боясь разжать объятия. Огромный воин и крошечная девушка. Маленькая, упрямая, отчаянная, но она была ему дороже всех красавиц мира, эта разноглазая рыжая бестия. В душе воина шевельнулось неизвестное ему доселе чувство. Он хотел спрятать её от всего мира. Защитить от всех невзгод и опасностей. Крошечное создание, она смогла разбудить любовь в этом огромном суровом воине. Но и в её душе загорелся огонёк, из которого возникло могучее, всепоглощающее пламя.

Это пламя вспыхнуло в тот момент, когда он откликнулся на её призыв, ворвавшись в зал харчевни и остановив бандитов одним своим рыком. Тигр. В этот момент он действительно напоминал могучего разъярённого зверя. Вот тогда и дрогнуло девичье сердечко. Вспыхнуло пламя, и поняла девушка, что любит. Любит этого огромного, сурового, но такого ласкового и нежного зверя.

Вспомнились его огромные мозолистые ладони на упругой девичьей груди. Вспомнились осторожность и нежность, с которой он обнимал её во сне. Вспомнилось его тепло, когда она пряталась на его груди от грозы.

Эта волна так увлекла Лин, что она и не помышляла броситься в драку, с восхищением глядя на его действия и понимая, что лучше остаться на месте и не мешать ему. Только один раз она вздрогнула. Когда нож, пущенный рукой главаря, сверкнул в воздухе. Но уже через секунду она облегчённо вздохнула, увидев, как главарь падает с собственным ножом в горле.

Только усилием воли смогла она заставить себя стоять спокойно, а не броситься к нему со всех ног. И вот только теперь, оставшись с ним с глазу на глаз, она дала волю чувствам. Словно вместе с одеждой она сменила и своё отношение к нему. Стоя вот так, рядом с ним, и обнимая его за шею, она знала, что пойдёт за ним и в пустыню, и на эшафот.

Ей было всё равно, где, как и в каких условиях они будут жить, лишь бы он был рядом с ней. Каждый день, каждый час видеть его, ощущать нежность его рук, вдыхать запах его кожи. Чтобы можно было вот так в любой момент зарыться пальцами в его буйную гриву и перебирать непокорные локоны густых, вьющихся волос.

Сама того не замечая, она начала исступлённо целовать его покрытое шрамами лицо, нежно касаясь рубцов, словно боясь причинить боль. В этот момент она была счастлива, как может быть счастлива только влюблённая женщина, находящаяся рядом с любимым.

Тигр начал нежно отвечать на её поцелуи, и она, тихо застонав, принялась срывать с него одежду. Кое-как избавившись от безрукавки, сапог и штанов, он подхватил её на руки и шагнул к набитым соломой матрасам.

Дождавшись, когда он опустится на пол, она выскользнула из его рук и, тихо рассмеявшись, поднялась на носочки, вытянув руки над головой.

– Никто из мужчин не может сказать, что я танцевала для него танец страсти. Только ты, мой Тигр, увидишь его, – еле слышно произнесла она.

Она запела. Плавная мелодия захватила её, и она закружилась по комнате, вставая на носочки и грациозно изгибаясь. С каждым новым куплетом песни она избавлялась от одного предмета одежды, пока наконец не осталась в одной диадеме и сафьяновых туфельках.

Гибким движением скользнув к постели, она замерла, встав над ним совершенно обнажённой. Он протянул руку, и она бросилась к нему на грудь, как в омут. В общем-то это и был омут. Омут любви и чувств, выныривать из которого не торопится ни один нормальный человек.

Водоворот его страсти захватил всё её существо. Она просто отдалась этому потоку и забыла о существовании всего остального мира. В сознание их привёл осторожный стук в дверь.

Одним прыжком оказавшись на ногах, Тигр моментально оделся и шагнул к дверям, положив руку на кинжал. В дверях стояла служанка.

– Господин, хозяин велел передать, что в харчевне люди Хана. С ними люди из другой банды.

– Спасибо. Я понял, – кивнул Паланг и закрыл дверь. – Одевайся, девочка. Нам предстоит объяснить кое-кому, что в этой харчевне теперь новые законы.

В несколько секунд девушка была готова. Пока Паланг глотнул вина, она успела убрать свой наряд в мешок и спрятать забытые на столе деньги. Поставив кружку, воин повернулся к подруге. Застегнув на талии пояс с кинжалом, она улыбнулась и, лихо тряхнув огненной гривой, весело заявила:

– Пойдём, Тигр. Поджарим кое-кому задницу.

От души рассмеявшись, он нагнулся и, нежно поцеловав девушку, ответил:

– С такой поддержкой можно и две банды за раз разогнать.

Они шагнули в коридор и бесшумными тенями выскользнули в заднюю дверь. Обойдя харчевню, воины вошли в парадную дверь. День клонился к закату, и зал освещали светильники и факелы, количество которых здорово увеличилось с момента первого появления воинов здесь.

Заняв несколько соседних столов, бандиты сидели плотной группой, настороженно всматриваясь в каждого входящего. Увидев Паланга и Лин, новый хозяин усмехнулся и восхищённо покачал головой.

Внимательно осмотрев зал, парочка заняла свободный стол, и Паланг заказал вина. От группы бандитов отделился высокий, худощавый мужчина в добротном камзоле и с узкой шпагой на бедре. Он явно подражал западным нобилям. Его манеры были далеки от совершенства, но в подобной обстановке и они казались чудом. Коротко остриженные волосы поблёскивали сединой, а на лице, разделённом крупным, орлиным носом, выделялись холёные, напомаженные усы. Небольшие бегающие глазки настороженно сверлили двух воинов.

– Добрый вечер, господа, – оперевшись на шпагу и слегка подбоченясь, произнёс худой.

Паланг молча кивнул и предложил ему сесть, указав на табурет коротким жестом.

– Благодарю, – спокойно ответил мужчина, опускаясь на указанное место. – Мне сказали, что вы шутя убили Хана, Буйвола и ещё несколько человек.