— На что ты готов за автограф? — поинтересовалась Сайлейн, плюхаясь на покрывало, и заливисто расхохоталась, представляя Аллектора с розой в зубах, как любила писать Лузаника, припадающего на одно колено. Затем он должен был бы картинно сплюнуть розу, чтобы она упала прямо к ногам принцессы, получить в глаз от Корвуса, наверняка приревновавшего бы жену, и озвучить примерно такой текст: «О моя госпожа, раб твой у ног твоих смиренно просит подарить ему бесценный дар, чернилами выведенный вот здесь». — Тут Аллектор протягивал увесистый свиток. И Лузаника подписала бы, если бы не Корвус, вырывающий у нее из рук договор дарения всего описанного имущества. Аллектор не был бы самим собой, если бы даже в фантазиях отступил от любимого сценария.

— Перечислить половину последнего гонорара? — предложил Целитель, закрывая книжицу, предварительно всунув закладку. — Знаешь, как помогает в работе с экзальтированными дамочками.

— Какой у тебя оборот в год? — задала риторический вопрос Сайлейн, припоминая сумму дохода коллеги. — Примерно треть поступлений на счет?

— Половина, — довольно цокнул Аллектор и посоветовал: — Ты бы тоже на этот рынок приходила. Доход стабильный, а на тебя сам ОН, — Целитель закатил глаза, — запал.

— Кто ОН? — не поняла Сайлейн.

— Наш великий и ужасный. Тебе, между прочим, смертную казнь за прошлое дело назначил, знала?

— Тише, — шикнула на коллегу девушка.

— Я принял меры, — успокоил ее мужчина. — А ты не знала, что тебе очередной приговор дали? Можешь гордиться, в этот раз император постарался. Голова Котенка теперь дороже твоего годового заработка в десятки раз.

— Предлагаешь пойти сдаться?

— Нет, — отмахнулся Аллектор, — намекаю, что тебе выгодно поспособствовать смене власти. В следующий раз когти поглубже запусти, и проблемы исчезнут если не навсегда, то надолго.

— Зачем? Знакомое зло лучше, — открестилась Сайлейн, подозрительно глядя на коллегу. — И к чему такие мысли?

— Есть заказ, — туманно ответил Аллектор, следя за двумя леди.

— Какой? Убить императора?

— Лучше, — расплылся в улыбке Целитель. Сайлейн вопросительно приподняла брови. — Невесту.

— Алли, а ты с ума не сошел? — спросила девушка, теребя его за рукав. — Я же среди них. И ты мне говоришь такое?

— Потому и говорю тебе, как члену гильдии, настоящей невестой ты стать не должна. В случае же иного варианта — не обессудь. Я выполнил долг и предупредил. Далее — поединок.

— С какого момента задание вступает в силу?

— Официальное объявление, — коротко ответил Аллектор. — Будь осторожна, заказ взял не я один. И если с тобой мы можем решить все мирно, как уже было однажды, то от других пощады не будет.

— Постараюсь… Но с чего ты решил, что смерть будет моя?

— Со вчерашней ночи, когда он был готов убить меня из-за тебя.

— Смешно, право слово, — фыркнула Сайлейн, переворачиваясь на живот. Земля была холодной, но сквозь покрывало не доставляла ощутимых неудобств. — Так уж и убить?

— Я бы тоже так поступил, если бы на кону стояла моя любимая.

— Я не любимая, просто… — Сайлейн еле удержалась, чтобы не продолжить и не выдать своего обладания кольцом, но так и не решилась открыть правду, несмотря на определенное доверие, возникшее между ними за пять лет периодических встреч. — Может, его на экзотику потянуло, а?

— Мечтай. — Аллектор потрепал ее темные волосы и поднялся. — Пожалуй, пора сменить Тарику. Не скучай. Прислать ее к тебе?

— Не стоит, — отказалась оборотница, — пусть отдохнет.

— Удачи, — подмигнул ей наемник, — и постарайся не стать моей работой, Кати.

— Как получится, не обессудь.

Отвесив положенный ее нынешнему статусу поклон, Аллектор покинул свой обзорный пункт. Сайлейн же, раскинув руки и ноги и опустив голову на мягкую шерсть покрывала, расслабленно слушала окружающий мир, стараясь не обращать внимания на людей.

Сменились караулы, потихоньку начало темнеть, поднялся ветер и похолодало. Сайлейн перевернулась на спину и наблюдала, как медленно, окруженное ярко-алыми всполохами, вдалеке садится солнце. Его редкие лучи еще проникали сквозь пелену постепенно темнеющего неба. Но становилось понятно, что до абсолютного мрака осталось меньше часа.

За время отдыха к Сайлейн уже четырежды подходили стражники и спрашивали, не желает ли леди отправиться в дом. И каждый раз их ждал отрицательный ответ. Сайлейн любила такую весну: с теплым днем и холодной, пробирающей до самых костей ночью. Но тем не менее она скучала по родному климату в Тааль-Ене, где царило вечное лето. И только уезжая в Гортан, девушка могла вновь ощутить привычный суровый ветер. Он нравился Сайлейн и в ипостаси. Не так невыносимо жарко было резвиться, восстанавливая прежнюю форму.

И хоть Лузаника каждый раз ругала ее за чрезмерную активность, девушка радовалась, когда выдавался случай съездить в Гортан, и терпеливо слушала сестру. Той, к сожалению, Таока не дала ипостаси, оставив только жрицей, но не отражением себя.

Сайлейн дождалась появления почти всех известных ей звезд, прежде чем далеко за полночь согласилась вернуться в дом, а заодно и поужинать, несмотря на поздний час. Пока готовили еду, она приняла ванну, уступив уговорам служанок, предвещавших ей в противном случае ангину или даже воспаление легких. Аллектор, которого девушки вызвали для усиления давления, только рукой махнул, разрешив делать что угодно. Потеряв такой мощный рычаг давления, как мнение Целителя, служанки чуть притихли, но все равно настаивали на ванне и молоке с медом. Больше желая избавиться от их навязчивого внимания, нежели из любви к этому напитку, вызывавшему у нее рвотные позывы, девушка согласилась. Ее проводили и помогли раздеться. Хотели и спинку потереть, но наемница выгнала их, заявив, что обойдется без посторонней помощи.

Пролежав в воде ровно столько, чтобы утихли разговоры и запал угас, а в гостиной оставили ужин, Сайлейн выбралась из своей крепости и, завернувшись в полотенце, отправилась копаться в шкафу. Одеваться она не хотела, а потому натянула только белье и ночнушку до колен. Мокрые волосы так и оставила распущенными. Вода с них успела стечь и сейчас мокрые кончики приятно холодили спину в этом натопленном до жара здании.

Когда к ней пришел Ригран, Сайлейн неторопливо ела парные тефтели, вылив за окно противную медово-молочную смесь. Демон появился неожиданно: не было ни звуков, ни запахов, ни каких-либо колебаний магического слоя — просто от двери отделилась тень и застыла напротив, обретая контуры светловолосого мужчины.

— Приятного аппетита, сатино, — пожелал он, откидываясь на спинку кресла. Сейчас он выглядел еще материальнее, если можно так сказать, чем с момента их утренней встречи, и обыденнее. Облачение стражника сменилось на простые черные брюки, потертые на коленях, и рубашку с широкими манжетами. На одном из них даже не хватало пуговицы. Сапоги на нем были черные с потертой кожей и без прикрас. Единственное, что казалось неправильным на фоне его облика, были волосы. Раскаленным серебром они стекали вниз, превращая своего носителя в поле битвы тьмы и света.