Однако Мирабел уже была сыта по горло вмешательством Норландов в ее жизнь. Она совершила ужасную ошибку, приехав сюда. Наверное, беременность просто ослабила ее волю, и она на время лишилась способности рассуждать здраво. А теперь еще, чего доброго, станет переживать, когда все это кончится. Ну нет, не станет. Зачем дополнительно осложнять себе жизнь!

— Ты ведешь себя почти как твой дед! Я не племенная корова, Пол. Я женщина, которая, будучи в здравом уме и твердой памяти, решила родить ребенка. Твое участие здесь чисто случайное. И не забывай, пожалуйста, что, если бы не ошибка в лаборатории, ты понятия бы не имел о моей беременности. Поверь, я прекрасно обошлась бы без тебя.

Последнее замечание почему-то окончательно взбесило Пола:

— Ночью ты не очень-то возражала против моего вмешательства!

Мирабел, смягчившись, улыбнулась, и гнев Пола куда-то исчез.

— Нет, я тебе очень благодарна. Не каждый способен вытирать лоб человеку, которого рвет в унитаз. Но управлять моей беременностью ты не будешь, Пол, так же, как и твой дед.

Пол не привык, чтобы его злость вот так мгновенно улетучивалась, и это его несколько обескуражило. Когда он сцеплялся с дедом, то гнев поглощал его целиком, как ни старался Пол взять себя в руки. Впрочем, он особо и не старался: просто выплескивал на старика свое раздражение, а потом вылетал из дома и шел куда-нибудь, чтобы остыть.

— Ну хорошо, — примирительно сказал он. — Но я бы попросил тебя не закрывать на ночь дверь спальни, чтобы я мог услышать, если вдруг понадоблюсь.

Мирабел снова улыбнулась:

— Спасибо, впредь я так и буду делать.

После этого Пол просыпался точно в тот момент, когда открывалась дверь ванной, словно кто-то подключил его к Мирабел. К третьему разу он уже чувствовал себя настоящим экспертом.

— Бутерброд с помидорами? — спросил он, когда Мирабел легла в постель.

— Ничего, если ты приготовишь томатный суп? — попросила она. — С поджаренным тостом.

— Сию минуту! — храбро отозвался Пол, хотя внутри у него все неприятно сжалось.

— Только, пожалуйста, сделай так, чтобы тост хорошенько подгорел, Пол.

— Подгорел?!

— Ну да, я хочу, чтобы он был в черных хрустящих крошках.

Пол почти не сомневался, что подгоревшая пища плохо действует на сердце или что-то там еще, но спорить не стал и лишь кивнул. Он уже знал, что не следует перечить беременным женщинам, хотя, откуда ему это было известно, понятия не имел. Сейчас его больше волновали другие проблемы.

Суп. Пол его в жизни не готовил. И никогда не видел, как это делается. Единственное, что он знал: суп готовят из банки.

Он увидел, что кладовка основательно забита — впервые с тех пор, как сюда въехал. Обычно он считал, что ему крупно повезло, если удавалось обнаружить забытую банку с консервированным тунцом. Пол с любопытством обозрел запасы, расставленные на старых потемневших полках. Среди прочего он с удивлением обнаружил банку с солеными каперсами. Полу, конечно, доводилось есть их в ресторанах, но он понятия не имел, что их можно вот так запросто купить в магазине.

На одной из банок он прочитал «Саго», а на другой — «Франкфуртская смесь». Какого черта она со всем этим делает? Это все капризы беременной? Пол от всей души пожелал, чтобы Мирабел не попросила его как-нибудь подать ей саго или каперсы, ибо у него не было ни малейшего представления о том, как их готовить, разве что она попросит украсить ими какой-нибудь бутерброд.

Специй на полках оказалось такое разнообразие, что у Пола глаза на лоб полезли. Самым экзотическим из того, что имелось на кухне в Большом доме, была паприка. Пол догадался, что именно эти специи и придают кулинарным изыскам Мирабел такой восхитительный вкус, однако не мог отделаться от некоторых сомнений и с подозрением рассматривал банки с надписями типа «куркума» или «эстрагон». Неужели беременной женщине полезно есть вещи с такими дикими названиями?

На одной из полок Пол обнаружил шеренгу банок с томатным супом. У него вырвался вздох облегчения. Хоть что-то привычное. Сам он томатного супа никогда не варил, но есть его, во всяком случае, ему доводилось. И Пол был уверен, что достаточно прочесть этикетку, чтобы все сделать как надо.

Уже выходя из кладовки, он взялся за выключатель и вдруг остановился. Выключатель всегда был окружен темным пятном на фоне чуть более светлой грязно-серой стены. А теперь его пластинка была кремовой, а цвет стен отдаленно напоминал розовый. Пол поднял голову и обнаружил, что этот розовый цвет заканчивается примерно в метре от потолка: Мирабел отмыла стены и полки на той высоте, куда могла дотянуться.

Прежде Пол никогда не обращал внимания на грязь, но теперь ему вдруг стало стыдно, что Мирабел пришлось приводить кладовку в порядок, прежде чем складывать туда продукты. Кроме того, он не мог не заметить, что даже в отдраенном состоянии вид у краски был, мягко говоря, отталкивающий. После его переезда ремонта здесь не делали, да и до переезда дом не ремонтировался много лет.

Вернувшись в кухню, Пол зажег конфорку и отыскал кастрюлю. Затем стал изучать этикетку. «Содержание: томаты, вода, сливки, специй…» Не то. На мгновение сердце Пола упало, но тут он заметил ниже надпись: «Инструкции по приготовлению: вылить содержимое…» Так, с этим он как-нибудь справится. Инженер он, в конце концов, или нет? Хотя сначала надо открыть банку.

На привычном месте консервного ножа не оказалось, и Пол было запаниковал, как вдруг заметил на столе керамический кувшин со всякой утварью. Банку ему удалось открыть без проблем, но в это время в нос ему ударил запах гари. Кастрюля, которую он поставил на плиту, начала дымиться…

— Ну как, ничего? — с беспокойством спросил он десять минут спустя.

Мирабел с жадностью поедала суп.

— Восхитительно! — отозвалась она.

— Суп подгорел, а тост — нет, — виновато сказал Пол. — Я все сделал наоборот.

— Все нормально, — заверила его Мирабел, прижимая ложку к краю тарелки, чтобы раздавить желеобразный сгусток.

— Извини, что получились комки. Я потом вспомнил, что на банке было написано: «вливать постепенно», да было уже поздно.

Мирабел ободряюще улыбнулась:

— Ничего страшного. Главное — он горячий и жидкий.

— Никогда прежде не думал, что готовить — это такое искусство, — признался Пол.

К его удивлению, Мирабел расхохоталась.

Пару дней спустя, чувствуя себя настоящим шпионом, Пол позвонил из лаборатории Марку Бакклео.

— Я насчет Мирабел, Марк, — сообщил он.

— Естественно. Кстати, мои поздравления, Пол. Ты ухитрился найти себе очень славную жену.

— А что вас так удивляет?

— Ну, честно говоря, никто не думал, что такой человек, как ты, вдруг возьмет да и с ходу сделает такой прекрасный выбор. — Марк, лечивший Пола от всех болезней — как настоящих, так и мнимых, которые мерещились его деду с тех пор, как Пол научился ходить, — считал себя вправе высказываться напрямик. — Так что ты хотел узнать? Волнуешься, как ее беременность? Тебе нечего беспокоиться.