сказал принц, распрямляясь. – Вы подарите мне танец? Естественно, после того как мы потанцуем с Ее Высочеством.

– Я не люблю танцевать, – пожала я плечами. – Но с удовольствием посмотрю на вас со стороны. Вы будете самой красивой парой на балу.

– Правда? – расцвела Аманда.

Поцелуй Стича заставил ее щеки порозоветь, и сейчас она выглядела как истинная роза Самыйсокса.

Я иронично посмотрела на нее и указала глазами на Онтарио, который в стороне разговаривал с отцом и господином Распорядителем делегации.

– Ох, – спохватилась блондинка, – Ваше Высочество вы позволите мне подойти к старому знакомому, поздороваться?

Принц кивнул и увял на глазах, когда Аманда ушла.

– Какая восхитительная девушка, – пробормотал он, – Ваше Высочество, вы не находите?

– Мне не дано находить восхитительных девушек на обедах в мою честь, – засмеялась я. – И я не обижусь, если вы меня, наконец, покинете!

– Правда? – обрадовался Стич и порысил следом за Амандой.

Я встретилась глазами с Кошкой и пожала плечами. Аманду мужское внимание украшало, меня – раздражало. Какое счастье, что я, наконец, осталась одна!

Но не тут-то было.

– Ваше Высочество, Ваше Высочество! – услышала я дрожащий голос моей дражайшей тетушки. – Вы правда хотите, чтобы это чудовище жило у нас?

«Чудовище» прижало уши и оскалило пасть.

– Спокойно, Кошка! – я положила руку ей на холку, как это делал Онтарио, и посмотрела на бледную до синевы Селесту. – Моя дорогая тетя, вы же понимаете, что я не могу избавиться от подарка Его Высочества – случится международный скандал! Поэтому вы совершенно оправданно можете увеличить смету на расходы, связанные с моим проживанием в вашем доме, с учетом свежего мяса и цыплят для кормления нашей неверийской гостьи, и степени риска, которому подвергаетесь вы и ваша прислуга. Казна все оплатит!

И подмигнула.

Некоторое время Бабайка смотрела на меня в полном обалдении, а потом, кажется, поняла, потому что бледность покинула ее лицо, сменившись лихорадочным румянцем.

– Мясо будет нежнейшим, а цыплята – самыми лучшими в Самыйсоксе, обещаю, дорогое дитя! – проворковала она, присела в реверансе и отошла.

– В вас пропал управленец со стажем, – послышался знакомый ироничный голос. – Вот прямо вижу Ваше Высочество сидящей за огромным канцелярским столом и подписывающей указы о распределении денежных средств королевства.

– Онтарио… – я со вздохом повернулась.

– Это я, – пожал он плечами. – Позвольте совет?

Я молча кивнула.

– Смисса проголодалась. Хорошо бы ее покормить.

Слуги уже унесли со стола основные блюда и расставляли чайный сервиз и десерты.

– Как это сделать?

– Самое простое – сходить на кухню за мясом, – улыбнулся Онтарио. – Если вы прикажете…

– Я пойду сама! – отрезала я и двинулась в сторону двери. – И кормить Кошку я буду тоже сама!

– «Кошка»? – хмыкнул младший Ананакс, пристраиваясь рядом. – Не хотите назвать ее Муркой?

– Королевскую Кошку – Муркой? – в том же тоне ответила я. – Это оскорбительно!

– Ну можно придумать что-нибудь более романтичное, например, Аманда.

Я с подозрением уставилась на него.

– Вы издеваетесь?

– Вовсе нет, – ответил он с серьезным выражением лица, – очень красивое имя!

Однако в глубине голубых глаз прыгали уже знакомые мне бесенята.

Фыркнув, толкнула дверь, ведущую вниз на лестницу – в тот самый коридор, в котором я разбила вазу об голову младшего Ананакса.

– А знаете, это было восхитительно… – пробормотал Онтарио, словно прочитал мои мысли.

– Что? – не поняла я.

– Та ваза… Ни с одной девушкой при знакомстве я не испытывал таких острых ощущений! Может быть, повторим? Я даже готов сбегать в залу и принести оттуда одну из тамошних ваз.

Я не знала, плакать мне, или смеяться, но и сердиться на него больше сил не было.

– Слушайте, Онтарио, отстаньте от меня, а? И где здесь кухня? – проговорила я, вертя головой во все стороны.

Герцогский замок я знала не так хорошо, как дом тети.

– Идемте, я покажу, – вздохнул блондин и, взяв меня за руку, повел по коридору направо.

Спустя несколько минут мы оказались в помещении, в котором огонь ревел в печах, а воздух полнился ароматами съестного. Онтарио притащил откуда-то миску, доверху наполненную ощипанными цыплятами, и другую – с водой, и поставил рядом с Кошкой. Смисса издала ужасающий вой, от которого попадали сохнущие на крючках сковородки, и набросилась на еду так, словно ела первый раз в жизни. Спустя пару мгновений цыплята просто исчезли.

– Бабушка будет в восторге, – вслух подумала я, наблюдая за тем, как Кошка, полакав воды, села и принялась аккуратно умываться. – Ей нравятся те, у кого хороший аппетит! Она говорит, что любители поесть не отличаются подлостью, потому что любят жизнь.

– Бабушка – это вдовствующая королева Миневра? – восхитился Онтарио. – Воистину мудрая женщина!

Я кивнула. Перед глазами предстала картина – бабуля, сидящая у окна со своими вечными спицами в руках, и отец, стоящий за спинкой ее кресла… Как ни хорошо мне было в Самыйсоксе, кажется, я соскучилась по родственникам.

Онтарио, видимо, уловил в моем взгляде, брошенном на дверь кухни, тоску. Потому что неожиданно предложил:

– Хотите, сбежим, Ваше Высочество? Позволим смиссе поохотиться. Здешняя фауна ей может показаться весьма любопытной.

– Очень хочу, но не могу, – честно призналась я. – Вы разве не видите, что я в кандалах?

– Не вижу, – изумился Онтарио, – в смысле – не понял, Ваше Высочество!

– Они называются – долг перед родиной, – вздохнула я. – Как официальный представитель Кармодона я не могу оставить принца Стича без своего внимания. Идемте!

Мы вернулись в залу. К счастью, никто не заметил нашего отсутствия – принц что-то рассказывал Аманде, и все взгляды были направлены в их сторону. Глядя на них, я задумчиво поинтересовалась:

– Онтарио, вы не знаете случайно, смиссы едят мороженое?

– Случайно знаю, – улыбнулся он, и я невольно залюбовалась его улыбкой. – Еще как едят! Принести вам мороженое?

В этот момент Аманда с нежностью посмотрела на Онтарио.

– Хоть одна нога у меня и деревянная, я дойду сама, благодарю вас! – ответила я и, вздернув подбородок, направилась к своему месту за столом, тем самым давая всем понять, что променад окончен.

* * *

Его Светлость Ананакс, несмотря на весь свой опыт, чувствовал себя выжатым, словно лимон, когда после обеда принц и его свита наконец-то были размещены в гостевых комнатах замка и в соседних домах, принадлежащих знати, чтобы отдохнуть от долгой дороги и перед вечерним балом. Герцог отдал сотни тысяч указаний и успел проследить за выполнением более половины из них, но было одно дело, о котором ему не единожды напоминал старый друг, граф Кивис, и для которого Ананакс никак не находил времени. Очередное напоминание графа, случившееся за обедом, прозвучало как последнее предупреждение