– Тогда вы могли бы писать детскую фантастику. Или о том, что такое потерять ребенка. Вы же знаете это.

– Думаете, можно сделать рассказ из личной истории?

– Не всегда, – ответила Нина. – Но это возможно. Если захотите попробовать, я буду рада помочь.

– Спасибо, ловлю на слове!

Его лицо вдруг просияло, и Нина решила, что свой гонорар она отработала одним только этим разговором. На другом конце стола инспектор Стенхоуп уже закончила обедать и встала. Нина заметила, что та забрызгала супом кофту, и ей захотелось взять салфетку и почистить ее.

– Дамы и господа, нам очень жаль, но мы вынуждены снова вас побеспокоить.

Ничего подобного, подумала Нина. Тебе все это очень нравится. Ты не такая, как Марк Уинтертон. Ты любишь постоянное напряжение. Наверное, думаешь, что все мы здесь – страшные снобы и кое-какие неудобства нам не повредят.

Инспектор продолжила:

– Сегодня днем мы соберем показания свидетелей. Мы с сержантом Эшвортом будем в часовне. Вас вскоре позовут. Будем признательны, если на время нашей работы Дом писателей вы покидать не будете.

Нине показалось или это действительно выпад в ее сторону – после вчерашних замечаний и утренней прогулки? А затем, как бы подкрепляя это предположение, инспектор, помолчав, оглядела комнату и сказала:

– Начнем, наверное, с мисс Бэкворт?

Глава 10

Для допросов и бесед Вера выбрала часовню. Ей хотелось найти место, где никто не помешает и не сможет подслушать. Часовня вполне подходила. Внутри не было закрепленных скамеек, и она подтащила стулья к столу, который стоял на месте алтаря. Показать ей часовню она попросила Алекса. С ним общаться проще, чем с Мирандой, да и Вера всегда была неравнодушна к мужчинам, умеющим готовить.

– Мы здесь топим, чтобы не было сырости, – объяснил он. – Слушатели курсов приходят сюда, когда хотят пописать в тишине.

Помещение было почти пустым и совсем простым. Ни витражей на окнах, ни витиеватой резьбы. Размером часовня едва ли дотягивала до гостиной Веры. Стены неоштукатуренные, потолок деревянный.

Вера решила, что ничего страшного не будет, если она попросит Нину Бэкворт подождать, пока они готовят комнату. В теории Вере нравились женщины с характером, но на деле они часто ее раздражали. И эта Нина, говорившая громко, заявлявшая об их ущемленных правах и пытавшаяся сопротивляться, явно раздражала. Да и было в этой женщине что-то пугающее, вызывавшее такое отношение. Что-то – это ее дорогая стрижка, красная помада, приталенный льняной пиджак и широкие брюки, все черного цвета. Черные остроносые туфли на каблуках. По словам парня, дежурившего у входа, с утра перед лекцией Нина ходила на пляж. Неужели и гулять она ходила в таком виде? Разве в такой обуви пройдешь по камням и гальке? Будь Нина Бэкворт некрасивой, плохо одетой женщиной, Вера отнеслась бы к ней куда доброжелательней. Теперь же инспектор решила: Нине лучше будет подождать. Как будто та студентка, а Вера – преподаватель.

– Приятель, позовешь ее?

Вера поставила стол так, чтобы он стоял лицом к двери. Перед ней – стул для свидетеля. Джо Эшворт сядет сбоку, вне зоны видимости. Будет вести записи.

Джо вернулся, а за ним вошла Нина. Она заняла предложенное место. Вере женщина показалась бледной и неуверенной, и она прониклась к ней легким сочувствием. Возможно, макияж и изысканная одежда – всего лишь защита. У каждого свой способ противостоять враждебному миру.

– Хотите чего-нибудь? – предложила Вера. – Кофе? Воды?

Судя по всему, такого вопроса Нина совсем не ожидала. Доброта порой – прекрасное оружие. Но Нина покачала головой:

– Нет, спасибо.

– Это неформальная беседа, – объяснила Вера. – Ничего такого. Пока что. Позже мы возьмем официальные свидетельские показания, которые можно будет использовать в суде. Но мне нужно понять, что здесь произошло и какие люди тут собрались. – Вера с любопытством поглядела на Нину. –  Мне кажется, писатели – те еще проныры. Прямо как полицейские. Вы же собираете материал для своих книг, подмечаете характер, описываете место действия. Надо интересоваться всем подряд, потому что никогда не знаешь, что в итоге пригодится.

– Да, – согласилась Нина. – Именно так.

Вере показалось, что женщина взглянула на нее по-новому, с уважением.

– Вот и я такая же, – продолжила Вера. – Некоторые говорят, я просто собираю сплетни, но нет, я навожу справки.

Нина расслабилась и слегка улыбнулась.

– Расскажите мне о профессоре Тони Фердинанде. Что он был за человек? Вы были знакомы до того, как оказались здесь, в Доме писателей?

Обыкновенный вопрос, и Нина наверняка понимала, что ей его зададут, но все равно колебалась. Вере решила, та раздумывает, о чем стоит говорить, а о чем нет. Она откинулась на спинку стула, будто у нее уйма времени, она никуда не торопится, а молчание собеседницы – совершенно естественно.

– Я уже говорила, он некоторое время курировал меня в колледже Святой Урсулы.

Вера положила локти на стол.

– Что это значит? Я никогда не училась в колледже. Как там все устроено? Новый мир для меня.

– Я тоже не знаю, как должно быть устроено. Возможно, мне просто не повезло.

– Тогда расскажите, как было у вас.

Нина отвернулась к длинному окну и заговорила, не глядя на Веру:

– Я была совсем молоденькой, когда написала свою первую книгу. Только что окончила университет, лето провела неподалеку отсюда. Бабушка и дедушка жили на побережье Нортумберленда, и у них я всегда чувствовала себя как дома, не то что с родителями. – Как бы извиняясь, она пожала плечами: – Извините, все это никакого отношения к делу не имеет.

– Ничего, это же как раз сплетни. А что может быть лучше?

– Моя первая книга – такое пишут только раз в жизни. Я совершенно не знала правил драматургии. Все, что мы рассказываем здесь на курсе, – для меня было темным лесом. Но сюжет и персонажи – все складывалось как по волшебству. Самое счастливое лето в моей жизни.

Вера подумала, что точно так же бывает с расследованиями. Все складывается как пазл. Инстинкт сыщика и надежная полицейская работа сходятся воедино. И нет ничего более захватывающего.

Нина замолчала, углубившись в свои воспоминания, поэтому Вера задала следующий вопрос:

– Так как Тони Фердинанд появился в вашей жизни?

– Я слышала его по радио, читала рецензии, восхищалась им. Мне казалось, он страстно любит литературу, поддерживает молодых писателей. Он тогда только открыл новую программу по писательскому мастерству в колледже Святой Урсулы. Этакий герой. А потом я совершенно случайно встретила его в гостях. Друзья бабушки и дедушки, живущие неподалеку, отмечали годовщину свадьбы. Не знаю, как он там оказался. Думаю, отдыхал где-то рядом.