– И качество работы хорошее, – похвалил Кай. – Я восхищен.

– Естественно, хорошее, – отозвалась Грейс, добавив голосу самоуверенности. – Я бы не стала нанимать кого попало. Как видишь, я вовсе не беспомощная дурочка. Я способна принимать здравые решения.

Кай поднял брови. Грейс хорошо знала и этот жест, и что за ним последует.

– Прошу тебя, не начинай, – предостерегла она брата.

Но Кая прорвало.

– Работать за барной стойкой – ты это называешь здравым решением? А твоя тревога что, чудесным образом испарилась? Будешь меня убеждать, что ты ни капельки не боишься? Ты хоть немного думала, прежде чем согласиться на такую работу? В баре полным-полно совершенно незнакомых тебе людей. Более того, подвыпивших или просто пьяных! Та же среда, которая однажды уже тебя покалечила.

Грейс выругалась сквозь зубы и торопливо вышла из дома, глотая холодный воздух ранней весны.

– Никак не можешь успокоиться, – проворчала она.

Сзади раздались тяжелые шаги Кая.

– К нему это не имеет никакого отношения, – бросила Грейс, спускаясь с крыльца. – Мне хотелось проверить, сумею ли я выйти из своей зоны комфорта и не потеряться. За месяцы работы в баре я поняла, что сумела. Никакой агрессии в мой адрес. Никаких кошмарных воспоминаний.

– Пусть так, – согласился Кай.

Грейс резко остановилась, и он едва не налетел на нее.

– Но тебе же советовали не спешить. Достаточно одного сумасбродного решения, – сказал он, махнув в сторону дома. – Можно подумать, что у тебя не было ни цента за душой.

– Кай, оставь свой покровительственный тон! – рассердилась Грейс.

Слова сестры ошеломили Кая. Это было видно по его вытянувшемуся лицу.

– Грейс, я не собираюсь управлять твоей жизнью. – Он засунул руки в карманы. – Я… я просто волнуюсь за тебя. Хочу убедиться, что тебе ничего не угрожает. И пока я в этом не уверен. После того, что он с тобой сделал…

Кай всерьез за нее беспокоился. При виде его ссутулившихся плеч гнев, бурливший в крови Грейс, начал быстро остывать.

– Со мной все в порядке. – Она стиснула руку брата. – Знаю: ты думаешь по-другому, за что я тебя и люблю. Но не надо меня оберегать. Это не твоя задача, Кай. И потом, он теперь далеко. Не бойся за меня. Да, бывает, я и сейчас вдруг начинаю нервничать без всякой причины, но я учусь справляться с собой. За все время мне ни разу не нахамили. Наоборот, ко мне здесь относятся очень дружелюбно.

– Особенно этот Колин, помощник шерифа, – ледяным тоном произнес Кай.

– Во-первых, его зовут Кейлеб. А во-вторых, если кого и опасаться, то только не его.

– Судя по тому, как он на тебя поглядывает, я бы так не сказал.

Грейс ощутила дрожь в груди, но не подала виду.

– Этот человек знает границы приличий. И понимает, что может рассчитывать лишь на дружеские отношения.

Кай внимательно смотрел на сестру:

– Я не буду с тобой спорить. Скажи, а все, что было… напрочь отбило у тебя желание сближаться с кем-то из мужчин?

Прежде чем ответить, Грейс сглотнула и постаралась успокоиться, глубоко дыша.

– Не знаю, – сказала она, и это было правдой.

Сама мысль о близких отношениях с мужчиной вызывала у нее дрожь. Кожа покрывалась мурашками. И в то же время она испытывала моменты пронзительного одиночества, видя счастливые влюбленные пары. Решится ли она когда-нибудь на интимные отношения? Возможно, если он вызовет у нее доверие. Будет ли ей страшно? Будет, и еще как. Однако романтика, жившая в ее сердце, была неистребима. Она такой родилась, хотя тот человек здорово постарался убить в ней все возвышенное. Самое удивительное, что он когда-то клялся защищать ее от всех превратностей жизни.

Кай догадывался, какие мысли владеют сейчас сестрой. Он нежно обнял Грейс за плечи и поцеловал в лоб:

– Идем, сестренка. Продемонстрируешь мне свои умопомрачительные способности барменши и угостишь пивом, а этот помощник шерифа Кальвин станет пыжиться и делать вид, будто не пускает слюни, глядя на тебя.

Ну что ответишь на такие слова? Оставалось только засмеяться, что Грейс и сделала.

«Потею, как сука в период течки». С этой мыслью Макс ввалился в кухню дома Картера на побережье и направился прямо к холодильнику. Достав оттуда большую бутылку с минеральной водой, он торопливо свинтил крышку и принялся глотать содержимое. Пробежка по пляжу сильно измотала его, но это было лучшим лекарством после кошмарной ночи. Утром он проснулся с жесточайшим желанием получить дозу. Максу стало по-настоящему страшно. Ночью его захлестывали отвратительные картины. Они без конца повторялись, как видео, поставленное на цикличное воспроизведение. Макс дубасил подушку, потом ревел от страха и бессилия. Часы показывали два ночи. Он боялся уснуть, ожидая повторения. За все три недели, что он гостил у Картера, такое случилось в первый раз и изрядно его испугало.

Чувствуя, что ему не справиться, он позвонил своему спасителю Тейту. Тот предложил сражаться с кошмарами, как с врагом, и ни в коем случае не опускать рук. Тейт терпеливо слушал сбивчивые фразы Макса, потом говорил сам. Макс ловил слова хромого мудреца, как капли целебного бальзама. Это Тейт предложил ему с раннего утра отправиться на пробежку. Теперь все мышцы приятно ныли, желание нюхнуть кокса потеряло разрушительную силу. Если до пробежки оно напоминало высокую волну, то теперь превратилось в мелкую рябь. Помимо телесной усталости, навалилось мозговое отупение.

Захватив бутылку, Макс прошлепал к гостиной и… как вкопанный остановился у двери. В это же время Картер спрыгнул с дивана, на ходу поправляя одежду. Ошеломленная Кэт осталась лежать, прячась среди подушек. Макс стоял столбом, не зная, как себя вести и что говорить.

Меньше всего ему сейчас нужны были сцены чужой интимной близости.

– Привет, – сказал Картер, запуская руки в свои короткие волосы.

– Привет, – ответил Макс, глядя на две виноватые физиономии.

– Хорошо пробежался?

Улыбка Картера и блаженное выражение лица отозвались внутри Макса необъяснимым, однако стойким раздражением. Хозяева дома изо всех сил старались не демонстрировать ему свое счастье, но оно прорывалось по нарастающей. Макс попытался призвать на помощь логику. Черт побери, а почему бы им не быть счастливыми? Они любят друг друга, собираются пожениться. Они наслаждаются жизнью, тогда как Макс вынужден постоянно отражать атаки пагубной привычки, остановленной, но не уничтоженной.

Макс втянул в себя воздух, сосчитал до десяти и лишь потом ответил:

– Нормально.

Теперь поскорее подняться наверх, забраться в душ, а потом устроить себе хорошую выволочку. Спрашивается, на что он злится? На то, что Картер у себя дома трахается со своей невестой? Абсурд. Но после кошмарной бессонной ночи и вспыхнувшего желания получить дозу все это не казалось абсурдом. Это больше походило на повод для срыва. Тело он пробежкой утомил, а мозги как были наэлектризованы, так и остались.