— Вот это родословная! Вы не против, если я подпущу к нему пару моих кобылок-однолеток, пока будете оставаться здесь? Из этого, может, ничего не получится, но вдруг он проявит прыть?..

Патрику понравился Джон Кери, как уже нравился Роберт. Старший брат был таким же рыжеволосым, но ниже и коренастее, чем младший. Его конеферма была устроена на зависть, и Патрик признался себе, что еще нигде не видел таких богатых пастбищ, как в Хартфордшире. Благодаря щедрому климату здесь снимали по два укоса сена каждое лето. Такой милости от природы в Шотландии не дождешься.

В полдень Мэри, жена Джона, пригласила их к столу, чтобы попотчевать тем, что приготовила сама. Она обрадовалась приезду Роберта, любимца всей семьи. И еще больше обрадовалась, узнав, что он женится. У нее сразу же появилась тысяча вопросов о невесте.

— Если мы с Лиз будем обладать хотя бы половиной того, что есть между тобой и Джоном, я буду считать себя счастливым человеком, — искренне признался Роберт.

Патрик смотрел на их крепких, красивых детей, которые сидели за столом наравне с взрослыми. И ему тоже захотелось иметь вот такую же семью. Потом, немного позже, он сказал, что хотел бы посмотреть на поместье Спенсеров, известное как Спенсер-Парк, и Джон предложил проводить его.

— Подумать только, сейчас здесь всем заправляют арендаторы! Это трагедия — то, что Джон Спенсер умер и не оставил сына-наследника. Если бы мой сын был постарше и его уже можно было женить, я разбился бы в лепешку, чтобы сделать своей невесткой наследницу Спенсера. Две тысячи акров самой лучшей земли в Англии!

До Спенсер-Парка было всего пять миль. Когда Патрик увидел тучные поля и живописную реку Ли, пересекавшую владения, у него появилось странное чувство, будто он вернулся к себе домой. Джон представил ему мистера Бёрка, главного управляющего, который так гордился длиннорогими коровами Спенсера.

— Я знаю, что такое разведение скота, мистер Бёрк. Граф Уинтон, отец леди Спенсер, — мой сосед в Шотландии. В начале мая я как раз был у него. Он позавидовал бы вашим зеленям и мягкому климату, — сказал Патрик.

— Искренне надеюсь, что вы расскажете ему об отличном состоянии Спенсер-Парка, лорд Стюарт. У нас все устроено по последнему слову науки. Вам, например, известно, что мы каждую неделю поставляем три сотни фунтов свежесбитого сливочного масла к королевскому столу? — В голосе управляющего зазвучала неподдельная гордость. — На нашей ферме через реку выращивают рожь и ячмень. На следующий год, может, будем сажать хмель.

По дороге обратно в Лондон Патрик представлял себе день, когда Спенсер-Парк будет принадлежать ему. А если добавить сюда еще и табуны лошадей, он почувствует себя на седьмом небе от счастья.

Его мечтания прервал Роберт, сообщив:

— Между прочим, Лиз рассказала мне, что в среду столкнулась с твоей родственницей Арбеллой на Стрэнде. Та показала кольцо и по секрету похвасталась Лиз, что скоро тоже станет невестой.

«Боже правый! Чертова кошка вляпалась в дерьмо по самые усы».

Вернувшись на корабль, Патрик вызвал к себе Йена Хепберна — управляющего, которого он привез с собой, чтобы тот подыскал подходящий груз на обратную дорогу. Вдвоем они отправились в Уайтхолл. Как Патрик и предполагал, Уильям Сеймур нашелся в битком набитом игроками зале, где азартно играл в примеро. Патрик указал Йену на молодого щеголя.

— У Сеймура свои комнаты во дворце, так что он наверняка останется здесь на ночь. Но если он выйдет из Уайтхолла утром, последи за ним. Я хочу узнать, с кем Сеймур встречается. Обо всем доложишь завтра в шесть вечера на «Розе Хепберна».

Патрик спустился на дворцовую кухню, которая работала день и ночь, готовя какое-то немыслимое количество еды для обитателей Уайтхолла. Он заказал себе огромный мясной пирог, добавил к нему кружку эля и оглянулся на столпившихся слуг. Ему было хорошо известно, что у дворцовых пажей зверский аппетит, а в карманах гуляет ветер. Поэтому он выбрал пажа лет десяти-одиннадцати, отрезал ему кусок пирога и кинул золотой. В ответ парнишка охотно объяснил, где находится комната леди Арбеллы Стюарт.

Потом Патрик вышел в дворцовый сад, вычислил, где ее окна, и удобно устроился на ночь под цветущим кустом боярышника. На следующее утро он не удивился, увидев, как из дворца вышла Арбелла в сопровождении ближайшей подруги и хранительницы ее секретов Кэтрин Спенсер.

Держась на безопасном расстоянии, он последовал за ними. Девчонки постоянно оглядывались назад и держались так, словно что-то натворили. В конце концов, усевшись на скамью на поле для турниров, они сдвинули головы и принялись шептаться.

Барьер, окружавший поле, был высотой футов семь, немного выше, чем сам Патрик, и надежно скрывал его. Ему было слышно, о чем говорят подруги.

— По средам нам проще сбежать из дворца. Вспомни несколько последних недель, — заметила Кэтрин.

— Тогда, может быть, назначим все на следующую среду? — Арбелла посчитала на пальцах. — Это будет пятое июня.

— Чем дольше ты хранишь секрет, тем скорее о нем кто-нибудь пронюхает. Кстати, а вдруг Уильям передумает?

— Ты, как всегда, права, Кэт. Чем быстрее, тем лучше.

Через какое-то время к ним присоединился Генри Сомерсет.

— Доброе утро, леди.

Он галантно поцеловал им руки.

— Передай Уильяму, чтобы был готов вечером в следующую среду. Это будет двадцать восьмое мая, — торопясь, проговорила Арбелла.

Сомерсет откланялся и исчез.

Патрик отправился на корабль, где до вечера был занят по горло, помогая грузить вино и проверяя запасы продовольствия на обратный путь.

Около шести часов вернулся Йен Хепберн с готовым отчетом.

— Сеймур не вылезал из-за игрового стола примерно до трех часов утра. К этому времени он был пьян в стельку. Утром из своей комнаты не выходил. После обеда к нему наведался придворный, на которого вы мне указали. Приятель оставался у него в комнате около часа, потом ушел. Наконец и Сеймур, весь из себя зеленого цвета, тоже решился выползти наружу. Я проследил за ним до дворца Олд-Пэлас. Там, на набережной, он сел на баркас, сошел на Ближней королевской пристани и по Лондонскому мосту отправился в Саутуорк.

— Он не заметил тебя?

— Нет. А у него был такой заметный вид, как у павлина в курятнике. Я подумал, что он двинет в парк Бэр-Гарденс, но, хотите — верьте, хотите — нет, он зашел в церковь! Какое-то время он оставался в церкви, потом вышел и двинулся назад в Уайтхолл, нигде не останавливаясь по пути.

— Спасибо, Йен. Ты все сделал правильно. Бочки с вином уже погрузили. Если все пойдет как нужно, мы послезавтра отчалим в Шотландию.

Спустившись к себе в каюту, Патрик написал одну записку Сесилу, а другую Гилберту Тальботу, графу Шрусбери, недавно назначенному в Королевский совет. Арбелла Стюарт доводилась ему племянницей.