– Возможно. – Маквей делал снимки айфоном.

Когда он закончил, Бригхэм принес простыню, Амейра набросила ее на Ханну, попросила Бригхэма сказать несколько слов над ее телом, он знал ту лучше всех.

Осмотрев место происшествия в последний раз, Маквей запер двери, и они направились обратно в то крыло особняка, где обитала Ханна.

– Света нет, – заметил Маквей. – Когда мы уходили, все лампы на первом этаже горели.

– Я не видел генератора ни в одном сарае! – крикнул Бригхэм.

– В амбаре тоже ничего! – отозвалась Амейра.

Остановившись в дверном проеме, Маквей пощелкал выключателями. Ничего не изменилось.

– Наш таинственный гость все еще на свободе, эта ночь может оказаться чертовски длинной.

– У нас есть генераторы. – По угрюмому тону Бригхэма Амейра явственно поняла, что заклинатель не хотел вести их к своему лагерю. – Но сначала мне нужны кое-какие гарантии, Маквей.

– Единственная гарантия – я не Тай.

– Ладно, хватай свое барахло и покатились. До лагеря отсюда прилично топать.

Северный лес казался бескрайним. Наконец показалась россыпь огней. Амейра увидела очертания фургонов. Готовясь к самому худшему, она с Маквеем проследовала за Бригхэмом к жилому вагончику на отшибе.

– Мой, – сказал он, дергая обшарпанную дверь. – Заходите, располагайтесь. Я приду за вами утром. Дверь запирается. Я бы этим воспользовался. Ваши мобильные телефоны, скорее всего, работают. Мы ловим три спутниковые телевизионные станции. Лучшая показывает старые фильмы двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. В буфетах есть еда. Я сожалею насчет Ханны, Амейра. Спокойной ночи.

Когда он ушел, Амейра огляделась. «Мужское жилище». Повсюду разбросана одежда и посуда, мебель подклеена скотчем, слои пыли на каждой поверхности, кроме сорокалетнего телевизора с ручкой для переключения каналов и кресла с подлокотниками в виде крыльев ворона напротив экрана.

– Неплохо, – оценил Маквей, – расположено в стороне от известных троп.

– Зато в более известном месте, чем любая из троп, по которым мы сюда попали.

– Хорошо бы мыслить позитивно, Рыжая.

– Мы родственники, и теоретически они не должны причинить мне вред.

– Остается надеяться, что мой жетон возымеет магическое действие, и мы выберемся отсюда живыми и здоровыми. Кроме того, стреляя в Бригхэма, я его не убил.

– Отчего умерла Ханна, Маквей?

– Не думаю, что Уилли Спаркс имеет к этому отношение, если ты об этом. Но расследование будет.

– А что со вторым пакетом кофейных зерен, которые ты упомянул сегодня утром?

– Я велел Джейку послать оба пакета и образец сваренного кофе в окружную лабораторию на анализ.

Она открыла кухонный шкаф и, отступив, изумленно уставилась на его содержимое:

– Ух ты, у Бригхэма есть консервированный суп.

– Почему это тебя удивляет?

– Маквей, очнись, оглянись по сторонам. Вокруг ни одного магазина. Мне казалось, люди в таких отдаленных местах выращивают овощи, разводят кур, делают домашние маринады и всякие другие вещи.

– Может быть, они слишком заняты обучением воронов фокусам, чтобы беспокоиться о маринадах. В любом случае мне нравится еда в консервных банках.

Амейра распахнула холодильник.

– А это превосходит мои ожидания. Самодельное пиво и банки с чем-то вроде шоколадных пирожных.

– Из тех, что вызывают неконтролируемые приступы перекусов.

– Не знаю, как сказать, чтобы не прослыть сумасшедшей, но иногда я могу ощутить жизнь или ее отсутствие в каком-нибудь месте.

– Это ты о Ханне?

– Маквей, внутри дома было безжизненно. Пауки не в счет.

Он присел, роясь в металлическом ящике.

– Тебе не обязательно впаривать мне свое белламовское наследие. Я нормально воспринимаю определенное количество поверий.

– Верно. Потому что ты не всегда был копом.

– А ты всегда была врачом?

– Нет, но всегда хотела им быть.

– Чтобы делать людей симпатичнее?

– В некотором роде. Откуда ты знаешь парня с ножом, он что, из тех времен, когда ты еще не был копом?

– В те времена я знавал многих людей. – Он вытащил бутылку, сдул с нее слой пыли. – Вино из «крови ворона»?

– Я не вижу этикетки, так что да, вероятно. Так откуда ты его знаешь?

– Если я скажу, что правда может поколебать твою веру в меня, ты оставишь эту тему?

– Скорее всего, это Уилли Спаркс. Я верю, что ты способен с ним разобраться, потому что разбираться с преступниками – твоя работа. Честно, Маквей, если ты, конечно, не признаешься в том, что был серийным убийцей, мою веру в тебя почти ничто не поколеблет.

– Я упоминал, что был подкидышем, но умолчал о людях, которые меня подобрали, они занимались контрабандой.

– Ты серьезно?

– Это был маленький бизнес, вывоз товаров и мелких артефактов из Центральной Америки. Ни наркотиков, ни оружия. Мой отец держал магазин антиквариата, мать работала в нем счетоводом. Я уговорил их позволить мне быть связующим звеном. Все шло прекрасно, пока не умерла мать. Мне тогда было семнадцать. Через два года у отца отказало сердце. Он знал, что не выкарабкается, поэтому вырвал у меня обещание, чтобы я изменил жизнь и вышел из бизнеса, пока тот не вышел из-под контроля. Я сдержал слово.

– А потом?

– По-прежнему ношу жетон, Рыжая.

– Да, но это жетон Бухты Ворона!

– А тебе хочется, чтобы я уволился и позволил Джейку занять мое место?

– И все-таки как в эту картину вписывается тот парень с ножом?

Он помолчал, размышляя.

– Его зовут Уэстор Холл. После смерти матери отец позволил уговорить себя расширить бизнес. Ставки повысились, пришло больше людей. Сестра Уэстора, его отец и два дяди вошли в дело. Несколько месяцев назад сестра Уэстора умерла. Он думает, что я сдал ее полиции, и хочет мне отомстить.

– Тогда почему он угрожал ножом мне?

– Он видел нас вместе, не причинит тебе вреда, просто любит угрожать, может даже до какой-то степени заиграться, но он не убийца. На самом деле, он хочет рассказать тебе о моем грязном прошлом.

– А. Так он думает…

– Его мозг так работает. Ты красивая женщина, ты со мной, тебе должно быть не все равно.

– Интригующая логика. – Не в силах удержаться, она склонилась над Маквеем и внезапно почувствовала, что хочет прикосновений.

Где-то глубоко внутри она понимала, что борется с этим чувством и борьба переросла в полномасштабную войну.