— Подбросил ты мне работку, — ворчливо сказал помощник генерального прокурора. Но на самом деле он, конечно, был доволен.

Гордеев сразу понял, что дело выгорело.

И действительно, выигрышный лотерейный билет нашли у следователя Мосгорпрокуратуры Васильева. Он, правда, утверждал, что в его бумажник билет попал исключительно по недоразумению. Но Турецкий, лично допрашивавший Васильева, божился, что видел у него в глазах сомнение: а не лучше ли попереть внаглую и утверждать, что билет он сам покупал. Но — не рискнул. И правильно сделал, потому что у него в кабинете нашлось около десятка газет различного срока давности, упоминавших эту самую историю — о том, как некий счастливчик не хочет являться за выигрышем.

— Хана теперь мерзавцу, — с облегчением вздохнул Гордеев. — Из органов его уж точно попрут. Украсть вещдок — это не шутка. Да еще стоимостью в миллион баксов… Как ты думаешь, Саша, стоит объявить через прессу, что нашелся лотерейный билет Ольги Реутовой, по которому она выиграла кучу денег и все такое? Она же смекнет, что сможет расплатиться с кредиторами и вернуться, так?

— Это не тебе решать, а ее отцу, — резонно заметил Турецкий.

— Да, — спохватился Гордеев, — Саня, не пудри мне мозги! Что с девчонкой в аэропорту?

— Ждем-с, — коротко объяснил Турецкий.

Профессор Портнянский не колебался ни минуты.

Конечно, публиковать обращение к Ольге! Пусть откликнется, где бы она ни была.

В половине девятого утра Гордеев позвонил Евгению Иванову — так звали человека, который был на приеме у Ольги Реутовой, когда приезжала незнакомка с фотографии. Это с ним сорвалась сделка. Иванов оказался директором школы спортивного туризма. Он предложил Гордееву приехать к нему на работу. Школа находилась на Павелецкой набережной, и адвокат не возражал.

Иванов был высоким, худым и сравнительно молодым человеком. Не успел Гордеев задать ему первый вопрос, как в кабинет заглянул коренастый мужчина с жестким лицом:

— Женя… а, ты занят? Не стану мешать, позже зайду. — И вежливо прикрыл дверь.

— Наш царь и бог, — улыбнулся Иванов. — Существуем, собственно говоря, его заботами. Влюблен в альпинизм человек. По сути, все тут ему принадлежит.

— И кто это? — спросил Гордеев.

— Андрей Борисович Чудинов.

— И?

— Не слыхали? — удивился Иванов.

— А должен был?

— Да нет, это я так… — смутился Иванов. — Вообще-то, личность известная. Я вас слушаю, Юрий Петрович.

Гордеев рассказал, что его интересует.

— Ну, — засмеялся Иванов, — тут никакого секрета нет. Мы собирались отправить группу в Альпы и уже почти договорились с «Интертуром», а потом Андрей Борисович, вот тот самый, что сейчас заходил, нашел лучший вариант — одну швейцарскую компанию, которая предоставила гораздо более выгодный сервис. Между прочим, наши ребята все еще в Альпах и очень довольны. Вот и все. Понимаете, Чудинов — опытный бизнесмен, у него колоссальные связи, и я ему безоговорочно доверяю. Как и он мне, надеюсь. Он позвонил мне, когда я уж заходил в офис «Интертура», и сказал, чтобы я контракт отменил. Ну и мне пришлось. Вышел небольшой скандальчик.

— Понятно. — Гордеев был разочарован. Оказывается, тут обычный бизнес: о чем-то не договорились, что-то сорвалось. — Скажите, Евгений, а вы помните людей, которые были в приемной «Интертура», когда вы выходили от Ольги Реутовой?

Иванов наморщил лоб.

— Кажется, мужчина и женщина…

— Верно. Можете их описать?

— Увы. — Он виновато улыбнулся. — Понимаете, разговор у нас получился действительно на повышенных тонах, так что я оттуда выскочил как ошпаренный.

— Ага. Ну что же. В любом случае, спасибо. Кстати, вы Ольгу Витальевну Реутову с тех пор не встречали?

— Нет. — Иванов смущенно улыбнулся. — Но если вы ее увидите, передайте привет, боюсь, я тогда мог наговорить каких-то резкостей.

— К сожалению, не смогу, хотя и рад бы. Она, видите ли, исчезла. А я ее ищу. Возьмите мою визитку, ладно?

Улыбка медленно сошла с лица Иванова.

Удивительно, но факт — за исключением клиентов, связанных с бизнесом Ольги Реутовой, Гордееву не удалось найти ни одного человека, который бы видел ее хотя бы за несколько дней до исчезновения (если, конечно, брать за точку отсчета день гибели ее мужа или даже немного раньше).

У адвоката была фотография Реутовой, на которую ему не очень нравилось смотреть. Точнее, две фотографии — из тех, что дал Портнянский, адвокат отобрал пару — Ольга с мужем и сама по- себе. Рационально это себе объяснить Гордеев не мог. Если верить снимкам, Ольга была на редкость хороша — зеленоглазая, черноволосая, с тонкими чертами лица молодая женщина. Ну, не первой молодости, конечно, но все-таки… По фотографии трудно было сказать, сколько ей лет. Разумеется, Гордеев среди прочих подробностей ее биографии, знал и эту. Он смотрел на снимок и так, и эдак и видел не маску, каковая обычно фигурирует на бытовых фотографиях («Так, улыбочку!»), а лицо очень уставшего и почти отчаявшегося человека — несмотря на то, что она улыбалась, и с макияжем все было в порядке. Глаза выдавали эти чувства. Возможно, он себе это придумал, но ему казалось, что он видит в ее глазах какую-то затравленность.

Гордеев побывал у нее дома — в огромной квартире на Кутузовском проспекте; С одной стороны, это была типичная квартира деловых и бездетных людей, которые мало времени проводят дома и не придают большого значения своему быту. Большие деньги были вложены в оформление интерьера, это чувствовалось, много дорогих вещей было разбросано в беспорядке. Если домработница тут и прибиралась, то, вероятно, это было давно. Да и слой пыли везде лежал изрядный. С другой стороны, зачем убирать квартиру, пока хозяев нет? Точнее, хозяйки — хозяин-то уже не вернется ни при каких обстоятельствах. Профессор Портнянский подтвердил, что так оно и было: ключи от квартиры (которыми и воспользовался Гордеев) были только у него, и после гибели Виктора РеутОва в квартире никто не появлялся.

— И вы сами тоже, Виталий Викентьевич? — уточнил адвокат еще до того, как приехать на Кутузовский проспект.

— Нет, конечно, я там был.

— Когда и сколько раз? Что вы трогали в квартире? Что забирали оттуда и что туда привозили?

— Только однажды я туда приезжал — перед похоронами Виктора. Мы приезжали вместе с его родителями, чтобы выбрать ему костюм. И это все.

— Понятно. Значит, с тех пор там никого не было?

— Уверяю вас.

— У родителей Виктора нет ключей от этой квартиры?

— Их и у меня не было. Мы воспользовались теми ключами, что взяли у Виктора, когда он разбился.

— Значит, если я верно понял, то и следователь туда не приезжал? И не интересовался?