подъема. Пока капитан Стэнтон делал зарисовки, наш проводник присел на корточки и стал перечислять названия деревень, местонахождение которых отмечалось на бумаге. Чтобы не вышло путаницы, его попросили повторить еще раз. Но на этот раз он с уверенным и гордым видом давал каждой деревне совершенно другое имя. Впрочем, одно непроизносимое имя ничем не хуже другого, а потому деревни в этой долине войдут в официальную историю под теми именами, которыми по необъяснимому капризу нарек их наш крестьянин. Многие факты, принимаемые сейчас без всяких сомнений, имеют такое же сомнительное происхождение. Набросок был закончен, мы стали спускаться и без происшествий добрались до наших лошадей. Эскадрон вернулся в лагерь в Госаме на закате дня.

Глава IX

Поход на Навагай

Рассмотрев все карты и всю доступную информацию о характере этой страны, сэр Биндон Блад решил проникнуть на территорию мохмандов по двум дорогам. 3-я бригада должна была двигаться через Навагайский перевал, 2-я бригада — через перевал Рамбат. Поскольку 3-й бригаде предстояло преодолеть большее расстояние, она двинулась впереди 2-й и 12 сентября, пройдя двенадцать миль, достигла Шумшука. 2-я бригада совершила несложный семимильный переход до Джара и встала там лагерем на вспомогательной дистанции.

Штабной персонал был переведен теперь в 3-ю бригаду и двигался вместе с ней. Первые шесть или семь миль пути проходили по той самой территории, которая накануне была обследована кавалерией. Пройдя еще примерно с милю, мы добрались до реки Вателай — потока шириной около тридцати ярдов, который впадает в Джандол, а оттуда в Панджкору. Когда мы пересекли его и вскарабкались на противоположный берег, нашему взору открылась огромная долина. Глядя на запад, можно было видеть холмы за Панджкорой, места прежних лагерей и вход в примыкающую к ней долину Джандола. Впереди, на противоположном конце, в проеме в горном хребте виднелся перевал Навагай. Слева возвышалась огромная масса Кох-и-мохр, или Павлиньей горы — прекрасная вершина высотой около 8000 футов. Арриан называл ее горой Мерос. В прежние времена у ее подножия стоял город Ниса, который, как и многие другие, был покорен оружием Александра. Его обитатели, когда просили о мире, утверждали, что у них в городе соблюдается конституционный порядок и что у них растет плющ, который нигде больше не встречается в Индии. И город, и плющ, и конституционный порядок давно уже канули в Лету. Остались только горы. Немного севернее можно было различить перевал Рамбат. Справа гладкая равнина, казалось, вливалась в гряду холмов, где открывался широкий залив, почти круглый, миль двенадцать в поперечнике, куда вел проход из долины. Вход был шириной примерно в милю. Я помню, что, когда впервые заглянул в долину, над ней нависали темные тучи проносившейся мимо грозы, наполняя ее сумраком, резко контрастировавшим с разлитым снаружи солнечным светом. Это был Вателай, или, как мы ее позже называли, Мамундская долина.

Хан Хара встретил генерала на противоположном берегу реки. Это был высокий красивый мужчина с блестящими глазами, густыми черными усами и белыми зубами. Он был богато одет, окружен дюжиной всадников и сидел на красивом, но норовистом коне мышиной масти. Хан с большой церемонностью и почтением приветствовал сэра Биндона Блада. Разговор, поскольку хан говорил только на пушту, шел через переводчика, политического чиновника. Хан Хара давал заверения в своей лояльности, равно как и в лояльности своего соседа, хана Джара. Он сделает, сказал он, все возможное, чтобы обеспечить мирный проход войск. Те припасы, в которых они могут нуждаться, он обеспечит, насколько позволят его ресурсы. Он с некоторым беспокойством смотрел на длинные ряды марширующих людей и вьючных животных. Генерал успокоил его. Если войскам не будут создавать препятствий, за все зерно и дрова, которые в случае необходимости могут быть реквизированы, будет заплачено наличными.

Хан с облегчением и благодарностью принял это обещание и с тех пор во время всех операций, которые имели место в Навагае и в Мамундской долине, вел себя достойно и лояльно.

Верблюжий транспорт 3-й бригады запаздывал, и солдатам, уставшим после длинного перехода, в течение нескольких часов пришлось ждать под палящим солнцем, пока он подойдет. Наконец он прибыл, и мы встали лагерем, насколько это возможно без палаток. Сделали импровизированные укрытия из одеял, водонепроницаемых простыней, натянутых на палках, или из зеленых веток соседних деревьев. Солдаты лежали под этим скудным прикрытием и ждали вечера.

Время текло медленно, жара стояла ужасная. Воздух мерцал над выжженной равниной, как над трубой паровоза. Ветер тоже был горячий, и не приносил облегчения, а только поднимал маленькие смерчи из пыли, засыпавшие наши укрытия, заставляя людей задыхаться. Вода была теплая и не утоляла жажды. Наконец тени стали длиннее, по мере того как солнце приближалось к западным горам. Все воодушевились. Даже животные, казалось, разделяли общее чувство облегчения. Солдаты вышли из лагеря, чтобы посмотреть на закат и насладиться сумерками.

Поскольку оставалось еще несколько дней до того момента, когда Малакандской действующей армии предстояло вторгнуться в страну мохмандов, сэр Биндон Блад приказал обеим бригадам оставаться на месте до 13 сентября: 3-й бригаде в Шумшуке, а 2-й — у Джара.

Рано утром на следующий день 3-я бригада и три эскадрона 11-го Бенгальского уланского полка подошли к Навагаю и двинулись через перевал, не встречая сопротивления. Генерал и штаб армии сопровождали их, и мы оказались в широкой и просторной долине, в дальнем конце которой можно было отчетливо видеть перевал Бедманай. Здесь наконец мы получили определенную информацию о намерениях мохмандов. Хадда-Мулла и тысяча туземцев собрались, чтобы воспрепятствовать нашему дальнейшему продвижению. Нам все-таки предстояло сражение. Вечером сэр Биндон Блад взял эскадрон кавалерии и отправился разведать подходы к перевалу и общий характер местности. Возвратившись, он отправил депешу правительству Индии, в которой сообщал, что собирается форсировать перевал 18 сентября.

Когда он вернулся после рекогносцировки, уже спускались сумерки. Вечер был приятный, и мы поужинали на открытом воздухе. В долине было очень темно. Горы выглядели как черный бархат. Наконец взошла луна и наполнила долину таинственным светом. В одиннадцати милях отсюда она освещала совсем иную сцену, в той долине, которую мы покинули.

2-я бригада тем же утром выступила из Джара к подножию перевала Рамбат, который она намеревалась преодолеть на следующий день. Бригадный генерал Джеффриз в ожидании этого маневра послал «Буйволов» (1-й Пограничный Восточный Кентский полк) удерживать Котал и расположился у подножия с остальной частью своей армии. Положение лагеря, который разбили исходя из того, что рано утром войска отправятся дальше, благоприятствовало незаметному приближению врага.