Неудивительно, что главари группировок решили провести Большую Сходку именно в цитадели профессиональных убийц, наверняка перед этим хорошо проплатив им хлопоты по обеспечению собственной безопасности. Но, тем не менее, на сходку пригласили Меченого с его группой, а Меченый пригласил меня. А еще меня позвала Зона. Двойное приглашение, от которого не стоит отказываться. Меченому все равно, нет так нет, а вот Зона не простит. К тому же в ее власти находится девушка, которая как-то незаметно стала слишком много для меня значить.

Теперь же у меня на ладони лежала фотография Выброса. В Зоне ничего не происходит случайно. Что же значит это фото и слова, произнесенные не мной моими губами: «На север…»?

Я откинулся спиной на дощатую стену сторожки и закрыл глаза. Передо мной плясали языки огня — я слишком долго смотрел на костер, и пламя отпечаталось на сетчатке. И сейчас на обратной стороне моих век разливалось белое сияние с фотографии Доктора. Что стало с тем человеком, который сфотографировал самое страшное явление Зоны? Кто принес это фото из Центра Зоны? И как оно оказалась в рюкзаке, принесенном мной из другого мира? Вряд ли я когда узнаю ответы на эти вопросы. И не стоит ломать голову понапрасну, если не имеешь ни малейших зацепок для того, чтобы распутать клубок загадок.

Лучше подумать о том, как удобнее добраться до Диких Территорий…

Я улыбнулся. Можно было, конечно, сделать вид перед самим собой, будто я только сейчас принял решение. На самом деле оно было принято в тот момент, когда Доктор спросил: «И куда ты теперь?» Поэтому сейчас нужно просто решить, каким маршрутом лучше идти.

Перед моим внутренним взором на фоне языков огня развернулась карта Зоны. Я знал ее слишком хорошо, для того чтобы лезть в КПК. Итак, любой здравомыслящий сталкер, не желающий лишний раз пересекаться с «Долгом» и рисковать попусту, чтобы попасть отсюда на Дикие Территории, даст солидного крюка по известным дорогам. Сначала на Агропром, потом на Янтарь и уже оттуда пойдет туда, куда собрался. Почему — понятно. В Зоне лучше ходить там, где прошли до тебя и остались в живых. Потому как в ней слишком много мест, через которые ходили и не вернулись.

Но на Агропром идти тоже не выход. По слухам, армейский спецназ неделю назад выбил оттуда плотно окопавшуюся сталкерскую группировку Ореста, а мне с военными тоже встречаться не с руки. Судя по тому, что написано в новостях даренного Меченым КПК, за мою голову они объявили серьезную награду, а мне пока продавать свою голову как-то жалко даже за очень хорошие деньги.

Итак, оставался один-единственный путь… не вызывавший во мне никакого желания по нему идти. Но я подбодрил себя пришедшим на ум высказыванием одного французского политика, цитатами из которого нас потчевали в Легионе: «Всегда выбирайте самый трудный путь — на нем вы не встретите конкурентов». Что ж, остается надеяться, что политик не ошибся и всех возможных конкурентов догрызают мутанты в полусотне метров от места моей дислокации.

С этими мыслями я завернулся в свою куртку и погрузился в сон. Нет в Зоне лучшей колыбельной, чем сытое ворчание стаи псевдособак, укладывающейся рядом с тобой на ночлег. Мутант с набитым брюхом никогда не бросится на человека, он ему на фиг сдался. Это люди вне зависимости от того, сыты они или голодны, имеют обыкновение убивать мутантов всегда и везде. И в этом, пожалуй, и есть их единственное принципиальное отличие от тварей, питающихся мертвечиной и теми, кто слабее.

Виктор перемахнул через невысокий забор. Далеко позади послышался собачий визг и треск пулеметной очереди, но он не остановился и даже не обернулся. Все равно за углом огромного серого и унылого здания уже не увидеть, что там произошло, к тому же Виктор не страдал праздным любопытством.

Он рассудил здраво — если на «Росток» ему соваться не стоит, то разумнее просто обойти территорию Долга. Судя по конфискованной сталкерской карте, закачанной военными специалистами на его наладонник, Дикие Территории почти рядом, рукой подать. Правда, в пояснениях к той карте имелась четкая рекомендация ходить только проверенными маршрутами, выделенными отчетливыми серыми линиями. Но рекомендации рекомендациями, а оперативная обстановка всегда вносит свои коррективы…

Он шел между коробками заводских строений, напоминающими гигантские бетонные блоки, на которые вылили изрядное количество серной кислоты. Одинаковые стены в потеках какой-то гадости, многие годы льющейся на них с хмурого неба Зоны…

Проход между зданиями был достаточно широким и без особых поворотов, — захочешь, не собьешься, но Виктор по привычке все же глянул на компас, встроенный в неубиваемые часы, сделанные по военному заказу для спецподразделений. И присвистнул.

Стрелка компаса задумчиво вращалась по часовой стрелке. А против часовой стрелки так же неторопливо крутились сами стрелки, причем часовая явно обгоняла минутную. Секундная же бешено крутилась на оси словно флюгер под порывами ураганного ветра — того и гляди оторвется.

Понятно. Навороченный хронометр сошел с ума. Что ж, наверно, это не самое страшное в мире, где собаки бегают с выпущенными кишками, а люди, попавшие в петлю времени, вечно стреляют в других людей.

Виктор оторвал взгляд от взбесившихся часов… и замер, пытаясь понять, что произошло с окружающим миром.

— Ксоо, — тихонько произнес он по-японски, оглядываясь вокруг. Дурацкая привычка в критические моменты негромко ругаться на иностранном языке, сохранившаяся со времен обучения в Школе клана якудза, — в те времена ему только и оставалось, что материться про себя да глотать вязкую слюну, часто имеющую привкус собственной крови. — Это часы с ума сошли или их хозяин тронулся?

Но ответить было некому.

Впереди до самого горизонта лежал абсолютно ровный, словно нарисованный, ковер жухлой травы. Его рассекало такое же ровное без малейшего изъяна асфальтовое полотно, сужающейся серой линией уходящее за горизонт. А немного в стороне от этого полотна стояла стена заводского корпуса, повернутая к Виктору под углом. Он мог различить окна, в большинстве своем застекленные, двери подъездов, трубы вентиляции под крышей. Вот только боковой стены у здания не было. Ничего вообще больше не было в этом мире — только плоская как стол земля, такое же свинцовое небо со словно нарисованными неподвижными тучами, дорога, неестественно ровная даже для нормального мира, и вот эта стена…

Виктору стало не по себе. Он обернулся, надеясь увидеть здания «Ростка», от которых он отошел не так уж далеко. Но позади него висел плотный туман, словно с туч до самой земли опустили сплошной серый занавес. Откуда-то Виктор знал, что, пойди он сейчас назад, вернуться уже не получится…

— Эй, парень, чего вертишься как потерянный? Иди сюда, присаживайся. Не так уж часто случаются у нас гости.

Виктор развернулся всем телом на голос. Он был готов поклясться — секунду назад за его правым плечом никого не было.

Но порой секунда — это очень много. Мгновения вполне достаточно для того, чтобы выпущенная пуля успела покинуть канал ствола и пробить сердце навылет. А в Зоне, похоже, за это время трое сталкеров вполне могут разжечь костер, расположиться возле него с удобствами, вскрыть консервы, откупорить прозрачную бутыль без этикетки и достать раскладные стаканчики.