Я попробую сказать от своего имени, но думаю, что скажу от мнения большинства — мы сильно изменились. Когда я смотрю на ваши «живые цепи», ваши перфомансы и скачки «кто не скачет, тот москаль» — я не испытываю ни сочувствия, ни солидарности. Я вижу врага. Врага, который не оставляет попыток ассимилировать или выжить русских. Когда я слышу о «паспортах неграждан», о том, что надо лишить Донбасс и Луганск избирательных прав, закрыть заводы «потому что там работают рабы», или, когда ваши активисты говорят «мало мы вас сожгли в Одессе» — я слышу врага. Когда я слышу про «они же дети» или «вы должны уважать неприкосновенность границ в Европе» — я понимаю, что говорят о врагах.

Я понимаю, что ваша цель развалить Россию — потому что иначе вы никогда не избавитесь от страха и не сможете творить то, что хотите. Вы — не Европа и никогда ей не были, вы скатываетесь в фашизм — но вы сами выбрали этот путь. Вы готовы лечь под кого угодно, под Европу, под США — только бы не налаживать отношения с нами. Подумайте, когда мир наваливается на нас, на Россию — вы не стоите в стороне, вы в первых рядах! Мы жили в одном государстве, в ваших странах до сих пор живет немало русских, вас в принципе никто не заставляет быть в первых рядах, все бы поняли, если бы вы отошли в сторонку — но вы в первых рядах! Как это понимать?!

А впрочем, перед кем я распинаюсь…

Мы ведь не ставили под сомнение вашу независимость. По крайней мере, не ставили до 2014 года, когда оказалось, что можно заживо сжечь несколько десятков человек в здании, и это оказывается, подвиг…

Я понимаю, что мы в опасности. Россия — в опасности. События 1991 года — породили пятнадцать новых государств, хотя могли породить и гораздо больше. Предпосылки к этому были тогда, и есть сейчас. И вы — готовы помочь тем, кто будет дальше разваливать — вы это ведь и не скрываете, вы готовы помогать любому нашему врагу. Но теперь — мы действительно готовы предпринимать все что нужно, чтобы сохранить страну. Сажать в тюрьмы, проливать кровь, нападать. И все потому что человек человеку — оказывается не брат, и вы нам это каждый день доказываете. Мы сказали себе — никогда снова. Никогда снова — не будут сгонять русских с родных мест, отбирать имущество, гнать, резать. На пути у бандеровцев, бендеровцев, земессардзов, мхедриони и прочей мрази — встанет Русская весна. Которая — только начинается…

И страх — это хорошо. Он удерживает от дурных поступков. Живите в страхе — так будет лучше и вам и нам.

Загремим, засвистим, защёлкаем!

Проберёт до костей, до кончиков.

Эй, братва! Чуете печёнками

Грозный смех русских колокольчиков?

Я все сказал…

Александр Афанасьев

Место для «стрелки» я выбирал с умом. Килия, на Черноморском побережье — это самый юг Украины, самая южная ее точка. И одновременно — Мекка для контрабандистов. Там — совсем близко Дунай, и в одной точке сходятся границы трех государств — Украины, Молдовы и Румынии. Последняя — член ЕС. Через границу — потоком идут спирт, сигареты, беспошлинные товары. Основной контрабандный товар — это, конечно же, спирт, его перекачивают по подпольным спиртопроводам, многие из них имеют длину в один — два километра и за день — могут наполнить две цистерны на двадцать тысяч литров. Спиртопроводы — закопаны на дворах и по огородам, во дворах же — стоят под заправкой фуры, пограничники — этого не видят в упор. Там есть так же нелегальный порт, в котором разгружаются нефтяные наливные баржи. Нефть — покупают прямо в море, с танкеров, она либо новороссийская, либо турецкая транзитная, с Ближнего Востока. Нефтеналивные баржи — подходят к берегу и перегружаются в те же самые фуры — нефтевозы. Те — в свою очередь идут на подпольные и полуподпольные заводы — самовары, которых полно в Одесской, Херсонской, Николаевской областях, все они маскируются под нефтебазы. Кое как перегнанное топливо — смешивается с присадками и получается бадяга, которую продают на половине заправок Украины — двигатель иномарки от нее может накрыться за сезон, нашамарка подольше походит — но тоже накроется. Из последних скандалов — обнаружили, что бадягу поставляли в армию, на заправку боевой техники. Но это никого не интересует, и не будет интересовать. Килия — нищий, обшарпанный город, где честная работа есть только у тех, кто обслуживает тех, кто работает на мафию. Мафия — контролирует не только город, но и окрестности, благо местность тут болотистая и незаметно к городу не подберешься. Таможенники, пограничники, налоговики — все куплены, а кто не куплен — тот скомпрометирован или убит. Я все это отлично знал, так как недолго консультировал Одесскую криминальную полицию.

В то же время — в Килии и рядом с ней — можно было не опасаться засады и прочих неприятностей. Мафия — выставила посты на единственной ведущей к Килии трассе, ей принадлежат закусочные и заправки, на которых установлены камеры видеонаблюдения, специальные люди следят за небом на случай вертолетного десанта, а «рыбаки» — контролируют подходы к городу с моря. Любое выдвижение крупных полицейских сил из Одессы в район Килии на мое задержание — будет немедленно засечено. А так как в работе Килии заинтересованы сильные мира сего — звонок придет раньше, чем колонна дойдет до Килии. Здесь — все решается по звонку, как и раньше…

Но перед тем как ехать в Килию — мне надо было сделать кое-что еще. Первым делом — мне нужна была машина.

С этим — я отправился на самый криминальный авторынок Одессы — Яму.

Рынок Яма — расположен между Окружной Дорогой и Жеваховой горой, недалеко от печально известного Куяльника[26]. Образовался он в 1986 году и существовал до сих пор, несколько раз сменив хозяев. Место это — грязное, неухоженное, с забором, зарослями травы на задах и торговыми точками из морских контейнеров и даже списанных железнодорожных вагонов. В основном — здесь торгуют запчастями, причем не официальными — а с европейских «разборок» — то есть мест, где разбирают на запчасти подержанные или угнанные машины. Выходит намного дешевле, чем официально ремонтироваться.

У сторожа — я поинтересовался тем, что мне нужно — и через некоторое время ко мне подвалил один из аборигенов. Драная майка, китайские спортивки, шлепки на ногах и отсутствие двух зубов. Несмотря на откровенно шпанский вид — Гоша (как он представился) вел себя… жизнеутверждающе…

При помощи Гоши — я узнал, что единого рынка как такового нет, а есть несколько рынков на одной территории, контролируемых различными криминальными группировками. Но мне ничего не угрожает, потому что я покупатель — и если, к примеру, кто-то на территории рынка возьмет меня на гоп-стоп, то хозяева Куяльника найдут этого затейника и оторвут ему яйца. Потому что если грабить покупателей — то никто на рынок не пойдет, и бизнес — умрет.