— Ты совсем не изменилась, — улыбнулся одними уголками губ. — Дюймовочка.

Я смутилась, глаза отвела. Как коварна судьба: мужчина из прошлого смотрел на меня горящим и очень говорящим взглядом. Но я не поддамся. Это слишком многого будет мне стоить. Самого большего. Сына.

— Прости, — в сумке телефон завибрировал. Я достала. Женя поразительно тонко чувствовал, когда я в смятении. — Муж. Нужно ответить.

— Дина, под…

— Не нужно, — тряхнула волосами. — Прими еще раз мои соболезнования. Прощай, Максим.

Бежать. Поспешно и быстро ретироваться. Руки дрожали, сердце оглушительно ребра ломало — дурной знак.

Я посмотрела на иконку с фотографией мужа. Не буду отвечать. Иначе поймет. И будет плохо. Очень плохо.

Глава 11

Женя

Занята она. Работы много. Я раздраженно вышел из машины и направился в клинику. Мне совершенно не нравилось, как дело обернулось с агентством. Оно и раньше время отнимало, а сейчас львиная часть внимания там. Еще у Матвея, конечно же. Мне же — остатки с барского стола!

Еще этот Полонский вызывал сомнения. В сети много информации о нем лично, бизнесе, семье. У него дочь практически одного возраста с Матвеем — сомневаюсь, что он отец. Да и не похожи они совсем. Это, естественно, не генетическое заключение, но такой блондин от мамы брюнетки и такого же папы вряд ли получился бы. Матвей не похож ни на кого из родни Дины, которую я знал. Значит, в отца пошел.

Но в любом случае я узнаю, почему этот Полонский помог моей жене с контрактом. Что между ними было? И что происходит сейчас? Спрошу обязательно, но только тогда, когда она будет наименее готова и наиболее уязвима.

— Здравствуйте, Евгений Борисович! — поприветствовали девушки-администраторы. Обе молодые, модельной внешности, ухоженные и привлекательные.

— Здравствуйте, — обаятельно улыбнулся я. — Оксана, тебе очень идет новая укладка.

— Спасибо, Евгений, — и глазками стрельнула. Мне льстило, что двадцатилетние девочки облизывались на меня, а ведь сорок уже. Приятно. Но не настолько, чтобы таскаться по профурсеткам.

Я зашел в лифт, и улыбка сползла. С агентством нужно что-то решать. Хватит херней заниматься! Дина — жена и мать, пусть о семье заботится. Не хотелось бы снова проходить через младенца, орущего и сопливого, но если это удержит ее рядом — готов принести эту жертву.

Вошел в кабинет, компьютер включил — нужно расписание посмотреть. В дверь робко постучали.

— Евгений Борисович, можно, — заглянула Тома.

— Можно.

Она еще не переоделась, поэтому выглядела эффектно и сексуально. Платье закрывало горло, руки, ноги до колен, но облегало каждый изгиб. Удлиненное темное каре блестело, на ногах шпильки, губы ярко-коралловые.

Тома демонстративно оперлась спиной о дверь, и щелкнул замок.

— Вы какой-то напряженный, — медленно подошла и склонилась ко мне, выпуклость в паху погладила. На свой счет приняла. Напрасно. Я возбужден еще с утра. Я думал о жене, злился и хотел. Когда меня что-то бесило или раздражало, возникала странная потребность трахнуть Дину. Особенно сегодня: эти блядские синие глаза в окружении длиннющих ресниц, губы влажные и сочные. Крепкая грудь с острыми сосками, таранившими шелк сорочки…

— Сколько времени до приема Градского? — хрипло спросил.

— Пятнадцать минут.

— Справишься? — кивнул на вздыбленную ширинку.

— Для вас, Евгений Борисович, все, что угодно.

Тома расстегнула болты и умело взяла в рот. Я откинулся в кресле и руки за головой сложил. Мне нравилось, как на меня Тома смотрела: с любовью и жаждой. С какой охотой доставляла наслаждение. С щенячьим восторгом в глаза заглядывала. Уже год как взял ее ассистенткой и плотно работал с ней. После того, как уволил Дарью. Она на большее начала напрашиваться, а мне этого не нужно.

Здесь у меня схема отработанная: втереться в доверие, очаровать, предложить заработать в обход кассы, — налогов меньше, денег больше, — а потом делай, что хочешь. Если начинали вякать или в мою жизнь за этими стенами лезть — на выход с вещами. И с полицией, если потребуется. Я образцовый муж. У моей супруги нет причин подозревать меня, а если кто-то захочет встать между нами — будет плохо.

По стволу пробежалась первая волна удовольствия — хорошо. Тома хорошая ученица, способная: я учил ее не только тонкой работе челюстной хирургии, но и как меня ртом ублажать. Полгода, и профессиональная соска. В жизни пригодится.

— Дальше я сам, — и голову ее обхватил. — Расслабься.

Оргазм подступал, и мне нравилось контролировать его: на последних секундах жестко вдалбливаться, чтобы слезы по женскому лицу, распахнутые глаза на меня смотрят, а горячая струя прямо в горло.

— М-ммм, — я кончил ей в рот, и Тома сглотнула, медленно губы облизнув.

— Женя… — попыталась на колени ко мне сесть.

— Приведи себя в порядок, — я поднялся. Мне тоже переодеться нужно. — И подготовь кабинет.

Тома только кивнула и побежала исполнять. Я — король в этих стенах. Мое слово здесь закон. И дома тоже. Только, кажется, моя жена забыла об этом.

— Пообедаем вместе? — заикнулась Тома, со спины меня обнимая.

Я звонил Дине уже раз пять. Она так и не ответила. Какого черта вообще?!

Перезвони

Набрал в мессенджере. Тома прочитала.

— Жене звонишь? — выдохнула и в шею меня поцеловала. — Когда ты ее бросишь уже?

Не понял. Это сейчас про что?

— Ты о чем вообще? С чего вдруг?

Тома быстро оглянулась на дверь, вероятно, убеждаясь, что та плотно закрыта, и тихо, очень рационально, на ее взгляд, естественно, заговорила:

— Ты ей изменяешь, значит, она не удовлетворяет тебя.

Я усмехнулся. Какая же фееричная дура! Изменяют те, кто хер в штанах удержать не может. Я пользовался женской доступность в своих целях, но это абсолютно не значило, что мне хотелось развестись с женой, что нет чувств к ней или что у нас плохой секс.

— Дина, конечно, привлекательная для своего возраста, но ей больше тридцати уже, — продолжала Тома. М-да, женщины — странные существа: порой так резко тупеют, что подготовиться не успеваешь.

— Девочка моя, — я взял ее за подбородок, большим пальцем губы погладил, — тебе тоже когда-нибудь будет тридцать, — улыбнулся покровительственно. И не факт, что она будет выглядеть в этом возрасте задорной красоткой. Вообще не факт! А вообще Дина — конфетка.

— Мне ты не будешь изменять, — она положила руку мне на бедро. — Я не дам тебе. До капли буду выжимать. Ничего на других не останется.

Ага, конечно. Я так и поверил.

— Я не фригидная, как твоя Дина.

Я резко обхватил симпатичное личико, сжал грубо и произнес медленно и четко, чтобы дошло до