– Что скажешь о Сигуре Клавестаде? – спросил сидевший напротив Гунарстранна. – По-твоему, он говорит правду?

– Да.

– Хорошо, – ответил Гунарстранна, задумчиво кивая и продолжая заполнять купон лотереи.

– А что? – нахмурился Франк.

Гунарстранна продолжал вписывать цифры и ставить крестики.

– А что? – громче повторил Фрёлик.

– Я его отпустил, – не поднимая головы, ответил Гунарстранна. – И пока поручил Яку Мюрбергету следить за ним.

Заполнив купон, Гунарстранна сунул его во внутренний карман пиджака, висевшего на спинке стула. Взял еще один купон из кучки в ящике стола. На сей раз заполнил все клеточки без каких-либо затруднений.

– Вот уже двадцать пять лет, четверть века, я вписываю в купон одни и те же двенадцать номеров, – признался он. – Каждую неделю в течение двадцати пяти лет! Знаешь, сколько я выиграл?

– Нет.

– Пятьдесят четыре кроны. В прошлую субботу. Угадал десять номеров из двенадцати.

– И это весь твой доход за четверть века?

– Ну да… на одни и те же номера. Но я верю, что когда-нибудь сорву джекпот!

– В году пятьдесят четыре недели. Ты когда-нибудь задумывался над тем, сколько денег ты просадил на лотерею?

– Ладно, не ворчи. Представь, сколько я выиграю!

– Пятьдесят четыре кроны!

Гунарстранна убрал купон.

– Что ты выяснил о «ПО партнерс»?

Франк поудобнее уселся в кресле.

– Контора у них в Западном Осло, – заговорил он. – Там работают славные ребята; почти всем около сорока – плюс-минус. Дорогая одежда, роскошное помещение. Торгуют программным обеспечением. Там всего пять сотрудников. Я побеседовал с тремя. Странность только одна: они врезали новый замок в шкаф с документами. Хороший замок, прочный, новый… Сейчас займусь отчетом. – Он схватил сумку, стоящую на полу. – Они завалили меня своими рекламными буклетами. Фирмочка крошечная, а хвастают они так, будто они – Ай-би-эм. По их словам, сейчас они собираются расширяться. Подробностей я не понял, но, кажется, они привлекают инвестиции и создают дистрибьюторскую сеть по всей стране.

Гунарстранна достал из сумки часть буклетов и буркнул:

– Будет что почитать перед сном!

– Финансами у них заправляет некий Эйвинн Брегор, – продолжал Франк. – Настоящий качок. Он не женат. Не слишком разговорчив. Любит долгие походы по пересеченной местности… Уверяет, что тратит на походы все свободное время. Нехотя признался, что какое-то время назад спал с Рейдун. Судя по всему, потом она его бросила.

– Что-нибудь подозреваешь? – спросил Гунарстранна.

– Возможно… на субботу у него нет алиби. По его словам, он рано лег спать, потому что в воскресенье отправился на прогулку. И тоже один.

Инспектор медленно кивнул.

– Менеджер по маркетингу по фамилии Свеннебю. Он пропал – как будто в воду канул. При мне в контору звонила его жена; она была очень взволнована. Муж не вернулся домой с работы после того, как стало известно об убийстве. Жена уже несколько дней его не видела.

Гунарстранна присвистнул и вынул из пепельницы недокуренную самокрутку.

– Я обещал секретарше, что займусь им, – продолжал Франк, немного помолчав. – Секретарша производит впечатление вполне заурядной личности. К тому же она там самая старшая. Немного нервничала. – Он посмотрел, как Гунарстранна закуривает. – И еще с одной дамочкой побеседовал, с Соней Хагер. Она прямо взбеленилась, когда я намекнул, что Брегор крутил с Рейдун Росендаль.

– Ревность?

– Нет, что ты! Она замужем за Энгельсвикеном, директором-распорядителем. Нет, тут не ревность, тут что-то другое… – Фрёлик подошел к раковине в углу, выпил воды. – Зато фру Хагер долго распространялась об институте брака в целом. – Он вытер ладони о бороду.

Гунарстранна затянулся и спросил:

– Она что-то скрывает?

– Скорее всего, но я пока не понимаю, что именно, – ответил Франк, вернувшись на место. – Да, еще она считает, что Рейдун Росендаль использовала других.

– В каком смысле?

– В сексуальном, наверное. – Франк пожал плечами.

– Она использовала мужчин?

– Не знаю. Соня выражалась довольно туманно.

Гунарстранна похлопал себя по карманам и схватился за дверную ручку.

– Непременно включи ее слова в свой отчет. Когда допишешь, можешь быть свободен.

Франк смотрел на закрытую дверь и повернулся к компьютеру. «Когда допишу…» – Он глубоко вздохнул.

Машину Гунарстранна оставил наверху, в том месте, где гравийная дорога расширялась перед разворотом. Если ему сопутствовала удача, то есть светофоры в основном были зелеными и в туннеле не скапливалась пробка, дорога из Осло в Хурум занимала час с четвертью. Сегодня боги оказались к нему немилосердны. Он с мрачным видом посмотрел на часы. По пути из Осло ему пришлось раз семь или восемь останавливаться. Мотор «шкоды» захлебывался, если он ехал быстрее семидесяти километров в час. Начинал кашлять и плеваться, и он сбрасывал скорость. Другие водители, вынужденные плестись за ним, сердито мигали фарами и гудели ему. Наконец, Гунарстранна не выдержал, съехал на обочину и пропустил идущие следом машины. Он очень боялся, что потом «шкода» не заведется. Проблемы начались уже давно… Он вдавливал в пол педаль газа, надеясь, что проедет еще несколько километров. Потом повторялось то же самое. Ужасная поездка. Но теперь наконец он добрался до места назначения.

Раздражение еще не улеглось. Инспектор сидел и смотрел в окошко, пока не понял, что постепенно успокаивается. Его окутывало знакомое чувство, чудесное чувство: наконец-то он дома. У себя. Здесь он всегда думал об Эдель.

В свое время она заложила здесь сад. После того как ее не стало, он как мог продолжал то, что начала она. Всю жизнь ей хотелось загородный домик с садом; под конец она его получила… Гунарстранна делал то, что Эдель сделать уже не могла. Он взял бразды правления в свои руки. Полжизни он не мог отличить ясень от клена. Теперь он разбирался в деревьях и во многом другом… После смерти Эдель прошло четыре года.

Здесь он проводил по полгода, с конца апреля до середины октября. Здесь была его тихая гавань. И все же всякий раз, глядя на высокую сосну у своего домика, он чувствовал, как по спине бегут мурашки. Он живо представлял себе Эдель в резиновых сапогах, которая выходит из леса с полной корзиной грибов… Непонятно, почему он всегда видит ее именно такой? И почему всякий раз у него бегут мурашки по коже…

От большой сосны до домика вела тропка длиной в двадцать пять метров; сам домик притаился за двумя большими валунами. Перед домом творились настоящие чудеса. Весной, летом и осенью Эдель выращивала то, что только возможно было вырастить в здешнем климате. И он как умел старался поддерживать то, что начала она.