ему, пока полностью не опустошишь его яйца. Ты проглотишь все, что он тебе даст, понимаешь? Я почувствовал, как Ева кивнула мне в живот. «Хорошая девочка».

Пока Клэр продолжала держать мою голову, тихо воркуя мне на ухо, Ева схватила мой член своей рукой и начала медленно потирать его, одновременно посасывая мой кончик. В то же время я почувствовал, как Ева снова начала тереться своей обнаженной киской о мою голень.

"Мне жаль детка." Клэр ворковала, пока одна из ее рук скользила по моей груди и вниз по животу, прежде чем она начала водить ногтями по нижней части моего живота и лобковой кости, описывая большой, непрерывный круг. «Я бы посоветовала твоей сестре трахнуть тебя своей тугой маленькой киской, но боюсь, что это слишком сильно навредит твоим ранам. Наслаждайтесь этим столько, сколько вам нужно. Мамочка и твоя старшая сестра будут работать с твоим членом, пока твои яйца полностью не опустеют. Тогда можешь спать. Мы оба любим тебя».

И они сделали так, как обещала Клэр.

После того, как Ева вытянула из меня вторую порцию и продолжала сосать и глотать во время моего оргазма, ей понадобилось время, чтобы снова довести меня до оргазма, в то время как Клэр постоянно поощряла меня давать в рот моей сестры больше спермы, которой она так жаждала. К моему удивлению, в конце концов им это удалось, и все началось заново. Когда Ева проглотила третью порцию, даже не отрывая губ от моего члена, я был полностью готов. Несмотря на все их усилия, я бы не стал усердствовать в четвертом забеге. Я был совершенно измотан. Но я также был полностью расслаблен и мог думать только о том, чтобы поддаться истощению.

Вся боль в моем теле прошла! Боль в ноге и груди прошла, потому что я не растягивала раны, пока меня так утешали. Боль в спине ушла, вызванная тем, что я весь день опиралась на этот проклятый костыль. И моя мышечная боль исчезла, потому что этот сеанс освободил каждую мышцу моего тела от напряжения. Это был рай. Я был полностью расслаблен и впервые за многие годы почувствовал, что обо мне кто-то заботится. Я не мог выразить, насколько я был благодарен.

«Спи, мой малыш. Просто закрой глаза. Мама будет здесь, если тебе что-нибудь понадобится. Я снова услышал успокаивающий голос Клэр.

Даже не задаваясь вопросом, что я делаю, я протянул левую руку и обхватил лицо Евы, которая все еще лежала у меня на бедре, посасывая кончик моего размягченного члена, как будто это была соска. Я услышал, как Ева удовлетворенно вздохнула из-за неожиданного нежного контакта. Я просто ничего не мог поделать после того, что они только что для меня сделали.

"Спасибо сестренка." Я пробормотал сонный ответ и услышал, как они оба ахнули. "Спасибо, мама."

А потом я вышел.

Глава 20

Это было чертовски плохо! Очень очень плохо. Я понял, что это плохо, как только проснулся утром, задаваясь вопросом, почему я голый, и воспоминания снова нахлынули в мою голову. Я не мог поверить, что позволил им увидеть меня таким, независимо от того, насколько я был измотан и как сильно мне было больно. Я уже должен был привыкнуть к этому дерьму. И я думал, что вышел за рамки этого.

Конечно, Клэр — моя мать, а Ева — моя сестра. Это просто биологический факт, который я не могу изменить, сколько бы я ни думал об этом с шестнадцатого дня рождения Евы. А что, если я назову их «мама» и «сестричка»? Это всего лишь слова, описывающие семейные отношения, которые у нас были друг к другу. Я не сбросил L-бомбу, ЭТО было бы ложью.

Проблема заключалась в том, что после того, как я наконец назвал их «мама» и «сестричка», слово на букву «Л» было следующим, что они ожидали услышать от меня. Это был знак того, что их усилия оценены по достоинству. А теперь посмотрите, в какой ситуации мы оказались, что наконец заставило меня оценить их усилия. Сразу после того, как они принесли мне сексуальное облегчение.

Они подумают, что единственная причина, по которой я назвал их такими титулами, заключалась в том, что они меня оттолкнули. Но это было не так! Но если бы я снова стал называть их по именам сейчас, когда мы не были в постели, это стало бы единственно возможным выводом. Однако если бы я не вернулся к использованию их имен, они бы все равно помнили, что привело меня к этой точке. В любом случае, я отправил не то сообщение.

Это действительно было не так. Эта перемена произошла не из-за того, что я опорожнил мои яйца в рот Еве. Хотя я еще не был готов к такому обсуждению с ними, так что, черт возьми, мне теперь делать!? Мне пришлось продолжать звонить им, как я сделал вчера вечером. По крайней мере, это дало бы мне немного времени, чтобы исправить это и, возможно, вернуть это дерьмо в нужное русло.

Я встал, скользнул по матрасу и села на край кровати, собираясь с мыслями. Затем я нашел свой костыль, надел шорты, достал из сейфа триста долларов наличными и проковылял в гостиную, где Клэр уже была занята приготовлением завтрака.

"Доброе утро, милый!" - она улыбнулась мне после того, как я присоединился к ней у плиты. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку, но затем выжидающе посмотрела на меня.

"Доброе утро, мама."

То, как ее улыбка превратилась в луч чистого счастья, рассказало мне все, что мне нужно было знать. Она тут же помогла мне сесть к столу, усадила и продолжила готовить завтрак.

Вскоре после этого в комнату вошла Ева, одетая только в маленькие черные стринги и подходящий спортивный бюстгальтер. Она была невероятно привлекательна, и покачивание ее бедер говорило мне, что она это знала. Она подошла ко мне, наклонилась, скрестив руки за спиной, и тоже поцеловала меня в щеку.

«Доброе утро, маленький брат». — прошептала она мне на ухо, открывая мне прекрасный вид на ее стройную фигуру. Единственной причиной, по которой меня это не возбудило, была внутренняя дискуссия о вчерашней ошибке, которая все еще продолжалась в моей голове.

«Доброе утро, сестренка».

Как и Клэр, она также великолепно улыбнулась, услышав мои слова. Она поцеловала меня второй раз, на этот раз в губы, прежде чем сесть напротив меня. Когда Клэр присоединилась к нам