Поняв, что заседание окончено, купцы, кое-как поднявшись, на негнущихся ногах, засеменили к выходу, не забыв, конечно, поклониться своему императору. Тот же, в свою очередь, надолго задумался, застыв в своём кресле, глядя на дверь, закрывшуюся за коммерсантами. Сегодня он сыграл грубо, может быть, даже чересчур грубо. Но он покроет это будущими преференциями. А пока радовало то, что он сделал всё возможное, чтобы вернуть долг Каладиусу. Да, оставалось ещё около фунта мангила, которого недоставало до ровного счета, но Малилла был уверен, что без проблем раздобудет нужное количество. А мы-то знаем, что Алтисан обещал великому магу даже больше металла, чем требовалось.

Так что, можно было с достаточной уверенностью сказать, что одна из проблем, стоящих перед нашими друзьями, была решена. Нужное количество мангила было уже почти в их руках.

В последующую неделю у всех были свои дела: Каладиус занимался сбором мангила, представители торговых компаний ломали голову, как бы этот самый мангил предоставить, Варан взялся набирать вооружённый отряд для дальнейшего путешествия, Мэйлинн и Бин, словно две наседки, опекали выздоравливающего Кола, а Кол, соответственно, выздоравливал. И, надо сказать, дела эти продвигались с завидным успехом.

Действительно, сложно представить, какие бури разразились в главных офисах торговых компаний, но спорить с императором Малиллой не решился никто, даже великая и могучая Западная торговая. Не прошло и трёх дней, как неброско одетый человек в сопровождении целого отряда охраны принёс во дворец небольшой чемоданчик, прикованный к его руке тонкой, но прочной цепочкой. В чемоданчике лежало ровно семь фунтов мангила – ни граном меньше или больше. Кто какую лепту внёс в это общее дело, император не уточнял. Он лишь сердечно поблагодарил компании в лице подносителя, и заверил, что помнит все данные обещания.

Далее принесённый мангил был присовокуплён к находящимся под надёжной охраной двадцати пяти и трём четвертям фунтов, что уже находились в руках императора, или, наверное, лучше сказать – Каладиуса. Магу-таки пришлось наведаться в башню Кантакалла ещё раз, причём на этот раз его сопровождали, кроме охраны, ещё двое слуг, каждый из которых нёс в руках деликатно позвякивающие большие корзины. Результатом этого похода стало недостающее количество мангила.

Куда как интереснее проходили дни у мастера Теней. Каждое утро Варан спускался в один из тенистых внутренних двориков, иногда один, но чаще – в компании Пашшана, и проводил тренировочные схватки со стражниками дворца, которых направляли туда по личному приказу императора. Варан пытался выбрать лучших из лучших, ведь им, возможно, предстояло схватиться с лиррийскими ассассинами. К сожалению, Варан всё чаще бывал недоволен результатами.

Нельзя сказать, что дворцовая стража проходила небрежный отбор – всё это были сильные, ловкие ребята. Но их навыки не подходили для той работы, которая их ожидала. Большинство из них привыкли работать группами по двое-трое бойцов, использовать копья и алебарды, в бою применять более прямолинейные, давящие тактики. Всё это могло не сработать в возможных заварушках. Поодиночке даже израненный Варан с лёгкостью побеждал почти любого соперника.

– Им не хватает скорости и непредсказуемости, – сквозь зубы рычал потный Варан, отделывая деревянным мечом очередного кандидата. – Здесь нам нечего ловить.

Пашшан тоже весьма неодобрительно наблюдал за происходящим, пусть сторонний наблюдатель и не заметил бы никаких эмоций на его лице. Он нечасто брал в руки шест – лишь трое или четверо претендентов оказались достаточно ловкими, чтобы одолеть однорукого охотника за головами. И не один из них не справился с хромающим баинином.

– Я понимаю, что это рискованно, но нам нужны настоящие подонки и головорезы, – утирая тряпицей пот, проговорил Варан. – Те, кто прошёл школу уличного боя, трактирных драк и коварных ударов. Можно, конечно, набрать и этих ребят, но тогда нам понадобится целая когорта, которая обступит нас своим боевым порядком. Тогда у них будет шанс остановить ассассинов.

Пашшан лишь кивнул на эту тираду – больше он ничего сделать не мог. Слово всё равно было за Каладиусом. Который, к слову сказать, не особенно проникся идеей Варана.

– Мы всё равно не станем пользоваться этим отрядом достаточно долго, – ворчливо возразил он. – После саррассанской границы пойдём одни. Не думаю, что на нас там навалятся толпы врагов. В случае чего – хватит и обычной стражи. Много ли надо умения – помахать саблями или пиками. А набирать проходимцев с улицы – себе дороже. Сможете ли вы поручиться за них?

– Вы правы, мессир, – Варан чуть прикусил нижнюю губу, раздумывая. – Но лишь с одной стороны. А посмотрите-ка на это с другой. Отряд императорской стражи действительно не может пересечь границы сопредельного государства без угрозы вызвать политический скандал. А что насчёт полдюжины бравых ребят, не связанных присягой с его императорским величеством? Они ведь смогут путешествовать по всей Паэтте, так же, как и мы.

– Я крайне ценю ваше желание решать наши проблемы чужими силами, друг мой, но боюсь, что для того, чтобы охранить овец от волков, вы нанимаете тигров. Ну или пусть даже вы нанимаете волков, чтобы защититься от тигров – неважно. Просто я не могу себе позволить забивать голову ещё и тем, чтобы постоянно присматривать за теми, кто будет присматривать за нами.

– Понимаю, мессир, – криво усмехнулся Варан. – Вы и так уже несёте ответственность за одного подозрительного типа.

– Ну зачем вы так? – поморщился Каладиус. – К вам никто не относится с недоверием. Ну или уж точно – не я. Но десяток этих скользких ловцов удачи… Да пусть даже полудюжина – это слишком много новых и подозрительных личностей вокруг нашей юной спутницы.

– Вы думаете, что Орден может подослать кого-то?

– Конечно нет. Орден никогда не примет в свои ряды человека. Но они могут заплатить ста разным бродягам сто монет, чтобы те сделали своё дело. Поверьте, умереть от ржавого крестьянского ножа я мечтаю не больше, чем умереть от кинжала ассассина.

– То есть это ваше решительное «нет», мессир? – мрачно переспросил Варан.

– Именно так, дорогой друг. И не спешите за разрешением к нашей милой Мэйлинн, – быстро добавил маг. – Уж это-то точно не её прерогатива.

– Я вас понял, мессир, – разочарованно поклонился Варан и повернулся, чтобы выйти.

– Не забивайте себе голову ерундой, друг мой, – хлопнул его по плечу маг. – Подберите дюжину или две стражников потолковее, и этого будет довольно. Мы и сами по себе – несокрушимая дружина, не так ли?

– Узнаем, когда доберёмся до Башни, – Варан даже не улыбнулся. – И если доберёмся…

***

Кол полусидел на кровати и любовался павлинами через открытое окно. Его восхищала та непосредственность, с какой решались вопросы в королевском дворце – стоило ему лишь заикнуться медикусу, дежурившему у постели, что ему скучно целыми днями лежать и пялиться в потолок, как по приказу последнего пришла дюжина слуг, которые аккуратно подняли немаленькое ложе прямо вместе с лежащим на нём недоуменным Колом, и перенесли его к окну, повернув постель так, чтобы больной мог, опершись на подушки, любоваться тем, что происходило за окном. Вообще-то за окном ничего интересного не происходило – там был сад, в котором время от времени прохаживались павлины, но даже это казалось дико интересным после нескольких дней разглядывания потолка.