1. Враждебные коммунизму политики и журналисты пытаются выдвинуть против левой оппозиции то обстоятельство, что Троцкий воспользовался визами буржуазных или с[оциал]-д[емократических] правительств. Почти с таким же правом можно поставить коммунистам в укор, что они ездят в капиталистических пароходах.

2. Коммунизм не отрицает демократии ни как «принцип», ни тем более как факт. Коммунизм указывает лишь на ограниченную историческую роль буржуазной демократии. Она облегчила в известную эпоху формирование пролетарских организаций. Но она не способна разрешить социальную проблему. Пример сегодняшней Германии исчерпывает этот вопрос.

3. Буржуазная демократия во всех старых парламентских странах проживает остатки своего старого капитала. Это относится, в частности, и к праву убежища. Оно существует в Европе только для контрреволюционных беженцев, не для революционеров.

Свежий пример с визой тов. Троцкого в Дании обнаруживает это с новой силой.

Социал-демократическое правительство, т. е. наиболее левое крыло буржуазной демократии, допустило въезд Троцкого в Данию, потому что считало для себя неудобным отказать в этом собственной студенческой и рабочей молодежи и слишком грубо обнаружить на частном вопросе свой не только антисоциалистический, но и антидемократический характер. Но как только вопрос встал о простом продлении срока визы, «демократия» показала, что между ней и белой русской эмиграцией, требовавшей отказа в визе, разногласие измеряется всего-навсего восьмью днями.

4. Каждый режим должен быть судим прежде всего по своим собственным законам. Режим диктатуры не может и не хочет останавливаться перед нарушением принципов и правил формальной демократии. Он должен быть судим с точки зрения того, способен ли он обеспечить переход к новому обществу.

Демократический режим должен быть судим с точки зрения того, в какой мере он способен ввести борьбу классов в рамки демократии. Пример датской визы ярко иллюстрирует полную несостоятельность современной демократии даже во второстепенных и частных вопросах. Под давлением мировой империалистической реакции мелкобуржуазная демократия даже в сравнительно спокойной и «мирной» Дании не способна поддержать свой «престиж», предоставив революционеру убежище, хотя бы на несколько недель. Можно ли хоть на минуту поверить, что демократия способна при помощи своих опустошенных принципов и формул предотвратить гражданскую войну?

5. Позорное место в борьбе классовых сил вокруг вопроса о визе заняла сталинская бюрократия. Она противодействовала предоставлению Троцкому визы через свою дипломатию. Кобецкий[801] в Дании, Коллонтай в Швеции грозили экономическими и иными репрессиями. Поскольку с[оциал]-д[емократы] еще колебалась, сталинская агентура заключала союзы с буржуазной частью коалиции против социал-демократов. Сталинская бюрократия помогла империалистской буржуазии ломать остатки права убежища. Сталинцы закончили прямым и открытым доносом капиталистическим правительствам и капиталистической полиции на мнимую «конференцию троцкистов» в Копенгагене.

Бешеная травля со стороны русской белой эмиграции и империалистской печати, с плохо замаскированными призывами к террористической расправе над Троцким, вероломство социал-демократических верхов по отношению к собственным низам, наконец, сталинский донос полиции смыкаются в одно неразрывное целое. Перед мировым рабочим классом снова со всей яркостью обнаруживается, что большевики-ленинцы, авангард авангарда, ставятся правящими всего мира вне закона.

6. Донос сталинской бюрократии (через ТАСС) не только политически позорен, но и ложен с фактической стороны. Никакой конференции большевиков-ленинцев в Копенгагене не было. Кто следит за печатью левой оппозиции и за ходом подготовительной работы, тому известно, что конференция может состояться не ранее как через два-три месяца. Верно лишь то, что встревоженные бешеной травлей мировой реакции, друзья и единомышленники Троцкого, несмотря на материальные трудности и лишения, поспешили в Копенгаген из ближайших к Дании стран. Факт в крепкой внутренней связи международных большевиков-ленинцев проявился с замечательной силой. Но интернациональная конференция остается по-прежнему задачей ближайшего будущего.

7. Левая оппозиция извлекла из данной обстановки максимум того, что можно было извлечь.

Большевики-ленинцы, застигнутые датской визой врасплох, обнаружили инициативу и способность к быстрой мобилизации. Свидание и беседы свыше двадцати товарищей из семи стран создали тесную спайку.

Речи по радио помогут национальным секциям бороться против клеветы сталинской бюрократии. Той же цели послужат и говорящие фильмы.

Большевики-ленинцы разъезжаются после случайного и короткого слета с новым запасом сил и несокрушимой уверенностью в правоте своего дела.

[Ноябрь 1932 г.]

Самым важным результатом копенгагенской поездки явилась, несомненно, встреча оппозиционеров нескольких стран. Первоначальная мысль состояла в том, чтобы вызвать десяток товарищей из ближайших к Дании пунктов для принятия необходимых мер предосторожности. Прибыло на самом деле 24 товарища (два с запозданием), в том числе наиболее ответственные работники нескольких секций, а с сочувствующими всего около 30 человек.

Когда Сталин по радио сообщил капиталистической полиции о собирающейся в Копенгагене «конференции троцкистов», то это была ложь. Возникнув случайно, копенгагенская поездка не могла не застигнуть левую оппозицию врасплох. Подготовительные работы к конференции находились еще в первой стадии. Не могло быть и речи о принятии в Копенгагене платформы или программных тезисов. Далеко не все даже из европейских секций были представлены, и далеко не все прибывшие товарищи имели полномочия. Конференции, к сожалению, не было и по ходу обстоятельств быть не могло.

Незачем, однако, говорить, что съехавшиеся товарищи широко использовали возможность познакомиться друг с другом и обсудить на частных совещаниях наиболее неотложные и острые вопросы. Результаты получились самые благоприятные. Непредвиденная, спешно импровизированная встреча двух десятков большевиков-ленинцев из семи европейских стран войдет, несомненно, очень важной датой в историю нашей международной фракции.

Левая оппозиция сильно выросла. Кадровые работники знают историю левой оппозиции в разных странах, свободно ориентируются в теоретических и политических вопросах и представляют собою, все вместе и каждый в отдельности, большой политический опыт. Длившиеся несколько дней совещания внесли в среду съехавшихся крепкую спайку, которая плодотворно отразится на всей дальнейшей работе. Нисколько не впадая в официальный оптимизм, можно с уверенностью сказать, что все участники совещания увозили с собой новый запас сил и уверенности.