Ожесточённая борьба между плантаторами Юга, промышленниками Севера и фермерами Запада привнесла в политическую жизнь Америки дух коррупции и демагогии. Просветительские лозунги, начертанные на знамёнах американской буржуазной революции, утратили свой первоначальный смысл. Теперь они стали предметом спекуляции, орудием в борьбе за достижение отнюдь не бескорыстных целей.

Нравственные принципы американской буржуазной демократии, выдвинутые XVIII веком и сформулированные Франклином, постепенно переосмысливались. Под напором капиталистического прогресса их демократизм таял, их буржуазность усиливалась. Знаменитый франклиновский афоризм «Время – деньги!» звучал уже не как осуждение праздности, но как призыв к обогащению. Поклонение доллару не воспринималось более как тайный порок. Его не стыдились.

Все эти обстоятельства общественной, политической и духовной жизни Америки оказывали сильнейшее воздействие на характер развития американской литературы тридцатых – сороковых годов XIX века. Творчество Мелвилла не составляло исключения.

Он писал морские романы («Редберн», «Белый бушлат», «Моби Дик») не просто потому, что сам был моряком, но потому, что Америка в сороковые годы XIX века уже стала крупнейшей морской державой мира. Жизнь американских моряков была важной частью национальной действительности. Америка не была бы Америкой без своего торгового, военного, китобойного и рыболовного флота. Усилиями Фенимора Купера, Ричарда Дана, Мелвилла и других корабельная палуба сделалась столь же привычным местом действия романов и повестей, как фермерский дом или городская площадь. В первой половине XIX века «морской роман» стал безраздельной монополией американской литературы. И это не случайно. Не случайно и то, что в названных романах Мелвилла романтика моря занимает второстепенное место. Первое отведено социальным аспектам морской жизни.

Даже первые произведения Мелвилла («Тайпи» и «Ому») не были простым изложением впечатлений, накопленных автором в годы скитальческой жизни. Они содержат в себе обобщения, которые ставят их в непосредственную и теснейшую связь с утопическим романтизмом, столь характерным для американской социально-философской мысли и литературы сороковых годов.

Описание «идеальной» жизни каннибалов построено у Мелвилла по всем правилам романтической утопии. И дело не в том, чтобы восславить благородство людоедов, но в том, чтобы вскрыть порочность буржуазной цивилизации. В этом плане ранние книги Мелвилла тесно соприкасаются с такими сочинениями американских романтиков, как «Колония на кратере» Купера, «Блайтдейл» Готорна, «Уолден» Торо и др. Таким образом, мы видим, что невозможно ставить знак равенства между материалом книг Мелвилла и их содержанием. Материалом могли быть события из жизни писателя. Содержанием была жизнь его родины.

Каждое из его произведений, на каком бы материале оно ни было основано, представляет собой художественное исследование сложного комплекса экономических, политических, нравственных, психологических, философских явлений, определявших материальную и духовную жизнь Америки середины XIX века. Можно спорить о глубине и уровне мысли Мелвилла, о методологии и художественных достоинствах, но тот факт, что Мелвилл писал не о себе, а об Америке, – неоспорим. Это справедливо по отношению к любой его книге, и вдвойне справедливо по отношению к «Моби Дику».

Разумеется, в «Моби Дике», особенно в первых его главах, имеется довольно энергичное лирическое начало. Оно связано с образом Измаила, от имени которого ведётся повествование. Мелвилл не описывает подробно своего лирического героя, полагаясь на силу ассоциаций, которые должно было вызвать его имя. И в самом деле, достаточно было современникам Мелвилла, воспитанным на Священном писании, прочесть первую фразу романа – «Зовите меня Измаил», – как перед их взором немедленно возникала библейская параллель – образ изгнанника, осуждённого на вечные скитания.

Очень скоро, однако, лирическое начало утрачивает своё образное воплощение и становится моментом стиля. Измаил, как характер и персонаж, почти исчезает из повествования. Его сознание сливается с авторским сознанием, и в романе остаётся один повествователь – автор. Время от времени он как бы вспоминает о своём лирическом герое, но не надолго. Героем становится авторская мысль, бьющаяся в поисках истины. И эта мысль, опять-таки, не о себе и не о своей жизни, а об Америке, человечестве, вселенной. Таким образом, мы видим, что субъективно-лирическая сторона романа при всей её значительности тоже лишена автобиографического смысла.

Утвердившись в мнении, что «Моби Дик» – роман об охоте на кита, современники тут же нашли в нём массу несообразностей. Они сразу «заметили» перегруженность книги материалом, «не идущим к делу». По их понятиям, драматическим сценам место было в драме, философским главам – в эссе или философской повести, «китологиче-скому» материалу – в научном трактате.

Американский читатель середины XIX века привык к жанровой чёткости. Он отлично знал, что такое морской роман, имея в своём распоряжении сочинения Фенимора Купера и Ричарда Дана. Он был знаком с «китобойным» жанром по произведениям того же Купера и других, ныне забытых авторов. Он вполне отчётливо представлял себе, каковы характерные признаки фантастической повести, социального романа и романа приключенческого.

Но в его читательском опыте не было «синтетического» жанра, в котором оказались бы сплавленными в едином повествовании основные достижения американской романтической прозы. «Моби Дик» явился первым успешным экспериментом в этой области.

Споры о жанровой принадлежности «Моби Дика» бесплодны. Даже согласившись, что это роман, мы не придём к желаемой определённости. Романы бывают разные. «Моби Дик» содержит в себе признаки романа-эпопеи, романа из истории нравов, романа философского, социального, морского, фантастического. Но он не принадлежит ни к одному из этих типов. Более того, его нельзя расчленить на философские, приключенческие, сугубо научные «куски». Повествование о Белом Ките – монолитная глыба, не поддающаяся рассечению.

* * *

Синтетизм «Моби Дика» не был случайностью. Он составляет фундамент особой структуры повествования, которую Мелвилл долго и мучительно искал.

Необходимость поисков была очевидной. Мелвилл задался грандиозной целью создать современный американский эпос. Здесь должна была получить отражение социальная, экономическая, духовная жизнь Америки, стоявшей на пороге гражданской войны. Автор обязан был художественно осмыслить трагические противоречия действительности и сознания, которые, как ему казалось, увлекали страну к гибели. Осуществить эту цель в чётких рамках одного определённого жанра, одного уже известного типа романтического повествования было явно невозможно. Отсюда жанровая полифония «Моби Дика». Отсюда же, кстати, и его сложная система символов.

В рамках небольшой статьи немыслимо рассмотреть знаменитый роман Мелвилла во всей его сложности. Но приглядеться внимательно к трём его основным аспектам – китобойному, социальному и философскому – просто необходимо. Здесь сосредоточены главные его проблемы. Сюда тянутся все элементы повествования.