- Так.

- Я теперь вижу, что о ней все-таки нельзя совершенно умолчать в этом деле. Боюсь, придется ее потревожить.

- Раз надо, так потревожим, - сказал Белнеп.

- Понимаете ли, Роберта все же считает, что он должен на ней жениться; значит, он должен сперва поехать к этой Финчли и сказать, что не может на ней жениться, так как уходит к Роберте... Это все в том случае, если Роберта не возражает, чтобы он на некоторое время ее оставил, понимаете?

- Так.

- А если она этого не захочет, он обвенчается с нею в Бухте Третьей мили или где-нибудь еще.

- Так.

- Но не забудьте, пока она жива, он растерян и подавлен. И только после второй ночи на Луговом озере он начинает понимать, как скверно поступал с нею, ясно? Между ними что-то происходит. Может быть, она плачет или говорит ему о том, что хочет умереть, знаете, вроде того, как в письмах.

- Так.

- И вот у него является желание поехать с нею в какое-нибудь тихое местечко, где они могли бы спокойно поговорить, чтобы никто их не видел и не слышал.

- Так, так... продолжайте.

- Ну вот, и он вспоминает об озере Большой Выпи. Он как-то раньше там был, или просто они оказались неподалеку оттуда. А там рядом, всего в двенадцати милях. Бухта Третьей мили, где они смогут обвенчаться, если порешат на этом.

- Понимаю.

- А если нет, если, выслушав его исповедь, она не захочет выйти за него замуж, он может отвезти ее назад в гостиницу, верно? И, может быть, один из них останется там на время, а другой сразу уедет.

- Так, так.

- А кстати, чтобы не терять время и не застревать в гостинице - ведь это довольно дорого, знаете, а у него не так уж много денег, - он захватывает с собой в чемодане завтрак. И фотографический аппарат тоже, потому что хочет сделать несколько снимков. Понимаете, если Мейсон сунется с этим аппаратом, надо будет как-то объяснить его существование, так лучше, чтобы объяснили мы, а не он, верно?

- Понимаю, понимаю! - воскликнул Белнеп; теперь он был живо заинтересован, улыбался и даже стал потирать руки.

- И вот они отправляются на прогулку.

- Так.

- И катаются по озеру.

- Так.

- И, наконец, они позавтракали на берегу, он сделал несколько снимков...

- Так...

- И он решается рассказать ей всю правду. Он полон готовности...

- Понимаю.

- Но прежде чем заговорить, он хочет еще раз или два снять ее в лодке, около берега.

- Так.

- А потом он ей скажет, понимаете?

- Так.

- И они опять ненадолго отплывают от берега, так ведь и было, понимаете?

- Да.

- Но так как они собирались еще вернуться, чтобы нарвать цветов, то он оставляет на берегу свой чемодан, понимаете? Это объясняет историю с чемоданом.

- Так.

- Однако, прежде чем фотографировать ее в лодке, он начинает говорить ей о своей любви к другой девушке и о том, что, если Роберта хочет, он все-таки обвенчается с ней, а этой Сондре напишет письмо. Но если теперь, узнав о его любви к другой девушке, она не пожелает выйти за него замуж...

- Так, так! Дальше! - оживленно поторопил Белнеп.

- Ну, тогда, - продолжал Джефсон, - он сделает все возможное, чтобы позаботиться о ней и поддержать ее, ведь после женитьбы на богатой девушке у него будут деньги.

- Так.

- Ну, а она хочет, чтобы он женился на ней и расстался с мисс Финчли.

- Понимаю.

- И он соглашается.

- Конечно!

- А она так благодарна, что в волнении вскакивает и бросается к нему, понимаете?

- Так?

- И тут лодка накреняется немного, и он вскакивает, чтобы поддержать Роберту, потому что боится, как бы она не упала, понимаете?

- Да, да.

- Ну теперь в нашей воле оставить у него в руках фотографический аппарат или не оставлять - это как вы найдете удобным.

- Да, теперь мне ясно.

- Словом, с аппаратом ли, нет ли, он - или, может быть, она - делает какое-то неосторожное движение, именно так, как он рассказывает, - или просто из-за того, что они оба встали, - тут лодка переворачивается, и он наносит Роберте удар или нет - это как вам угодно, - но если да, то, конечно, нечаянно.

- Понимаю, понимаю, черт возьми! - воскликнул Белнеп. - Прекрасно, Рубен! Великолепно! Просто замечательно!

- И борт лодки ударяет ее и его тоже - слегка, понимаете? - продолжал Джефсон, поглощенный своим хитроумным планом; он не обратил никакого внимания на этот взрыв восторга. - Удар слегка оглушает его.

- Понимаю.

- Он слышит ее крики и видит ее, но он сам немного оглушен, понимаете? А когда он приходит в себя и готов ей помочь...

- Ее уже нет, - спокойно заключил Белнеп. - Утонула. Понимаю.

- А тут все эти подозрительные обстоятельства, фальшивые записи... А она уже погибла, и он все равно больше ничего не может для нее сделать... И вы понимаете, ее родным едва ли будет приятно узнать, в каком положении она была...

- Ясно.

- И поэтому он в испуге удирает. Он ведь по природе своей трус - мы это будем доказывать с самого начала. Он непременно хочет сохранить хорошие отношения с дядек и свое положение в обществе. Разве этим нельзя все объяснить?

- По-моему, это очень недурно все объясняет. В самом деле, Рубен, я думаю, что это очень удачное объяснение, и поздравляю вас. Вряд ли можно надеяться найти что-нибудь лучшее. Если это не приведет к оправданию или к разногласиям среди присяжных, то в крайнем случае он получит, скажем, двадцать лет, как вы думаете? - Очень довольный, Белнеп встал и, посмотрев с восхищением на своего длинного и тощего коллегу, прибавил: Великолепно!

А Джефсон только невозмутимо смотрел на него голубыми глазами, похожими на зеркальные тихие омуты.

- Но вы, разумеется, понимаете, что это означает? - сказал он спокойно и мягко.

- Что он должен будет давать показания под присягой как свидетель? Конечно, конечно. Прекрасно понимаю. Но это его единственный шанс.

- Боюсь, что он покажется не очень серьезным и уверенным в себе свидетелем. Он чересчур нервный и чувствительный.

- Да, знаю, - быстро сказал Белнеп. - Его легко запугать. А Мейсон будет наскакивать на него, как бешеный бык. Но мы подготовим его к этому, как следует натаскаем. Заставим его понять, что это для него единственная возможность спастись, что от этого зависит его жизнь. Будем натаскивать его все эти месяцы.