— Как мне кажется, имбирь — самая большая слабость ящеров, — заметил Мойше. — Ящер, который попробовал имбирь…

Он замолчал, его отвлекла вспышка света на севере. «Что бы это могло быть?» — удивился он — вспышка была яркой, как солнце. Нет, не просто вспышка, цвет менялся от белого к оранжевому и красному. Огненный шар стремительно рос у них на глазах.

— Meter theou! — воскликнул Панайотис Маврокордато и перекрестился.

Мойше это ничуть не смутило. Если бы он мог, он и сам проделал бы что-нибудь похожее. Капитан «Наксоса» завопил:

— Неужели они взорвали танкер с нефтью между нами и Римом? Тогда мы бы услышали шум самолетов.

И тут они услышали такой грохот, что Мойше пошатнулся, как после удара по плечу, которым недавно наградил его Маврокордато. Огромный столб дыма поднялся над алым пламенем. Склонив голову, Мойше наблюдал за фантастической картиной.

— Мне кажется, это Рим, капитан, — медленно проговорил он.

Несколько мгновений грек удивленно смотрел на него. Потом еще раз перекрестился.

— Значит, одна из ужасных бомб? — хриплым шепотом спросил он.

— Я не знаю, — ответил Мойше. — Мне ни разу не приходилось видеть таких взрывов. Но другого объяснения я не, нахожу. Всего один взрыв и… такое. — Он махнул в сторону сияющей, растущей на глазах тучи пыли и огня. — Если Бог будет милосерден, мне больше не придется наблюдать ничего подобного.

Капитан Маврокордато показал на воду. К «Наксосу» на огромной скорости приближалась волна. Казалось, она несется по воздуху, а не является частью моря. Нос корабля резко взметнулся вверх, а затем рухнул в бездну. Волна промчалась дальше, в сторону берегов Сардинии, Корсики и Сицилии. «Интересно, дойдет ли она до далекого Гибралтара?» — подумал Мойше.

Маврокордато начал отдавать приказы по-гречески. Двигатель «Наксоса» заработал громче; палуба под ногами Мойше закачалась, из трубы повалил густой черный дым. Однако клубы дыма казались жалкими соринками по сравнению с чудовищной тучей, зависшей над Римом. Мойше не мог оторвать глаз от ужасающего и невероятно красивого зрелища. Сколько людей — и сколько ящеров — погибло во время страшного взрыва!

— Вот и Папе пришел конец, — сказал Маврокордато, на несколько секунд опередив Мойше. — Я не католик, но с ним поступили ужасно.

Как будут переживать поляки, когда новость о гибели Папы доберется до Польши! Они обязательно обвинят во всем евреев. Однако на сей раз вину следовало переложить на плечи ящеров и нацистов. Теперь и евреи имеют оружие («Как там поживает Мордехай Анелевич?» — мелькнула мысль у Мойше). Если поляки начнут погромы, их ждет большое разочарование.

Нос «Наксоса» начал отклоняться в сторону, они меняли курс. Русецки вопросительно посмотрел на Маврокордато.

— Теперь некому забрать наш товар, — сказал капитан. — Я хочу оказаться подальше отсюда. Если ящеры и раньше вели охоту на корабли, представляете, что они устроят теперь!

— Gevalt! — ответил Мойше; ему не хотелось об этом думать.

Возможно, грек и раньше слышал идиш, а возможно, тон Мойше помог ему понять смысл восклицания.

— Нам не следует приставать к берегам Италии, — заявил Маврокордато. — Самолеты ящеров долетают лишь до середины восточной части Средиземного моря. Нужно где-то раздобыть уголь, чтобы добраться до Афин. Я намеревался взять его в Риме, но теперь…

— А вам разрешат войти в итальянский порт теперь, после взрыва бомбы? — спросил Мойше.

— Есть только один способ получить ответ, — проворчал Маврокордато, — и я им воспользуюсь. Я знаком с кое-какими людьми — и ящерами — в Неаполе. Там можно продать имбирь и взять топливо. После чего нам останется тревожиться только о самолетах ящеров. Ну, друг мой, вы хотите, чтобы ваша жизнь перестала быть такой веселой?

— Какое значение имеют мои желания? — вздохнул Мойше. — С тех пор как началась война, мое мнение никого не интересует.

Грек испытующе посмотрел на него и сочувственно пожал плечами.

* * *

Как и все остальные водители танков на сибирской базе, Уссмак установил маленький электрический обогреватель возле смотровой щели. Обогреватель размораживал лед и позволял управлять танком. Неджас поставил аналогичное устройство на перископ башни. Местные механики покрасили танк в белый цвет, чтобы он не выделялся на фоне заснеженного ландшафта.

Уссмак слегка приоткрыл рот, что означало горький смех. Никакая краска не сделает танк невидимым. Возможно, Большие Уроды не сразу заметят технику Расы, но рано или поздно это случится.

— Сверни на пару сотых на юг, водитель, — сказал Неджас.

— Будет исполнено — Уссмак повернул машину.

Вместе с еще двумя танками они получили приказ уничтожить советскую колонну, которая пыталась пробраться от одного железнодорожного узла к другому — рельсы между ними были уничтожены. Русские рассчитывали, что им помогут сибирские метели, но погода неожиданно улучшилась, и колонну удалось засечь. Теперь русским предстояло заплатить за беспечность.

Не улучшилась, а прояснилась, поправил себя Уссмак. Здесь не бывает хорошей погоды. Старожилы базы утверждали, что хорошая погода в Сибири — невероятная редкость.

— Давайте покончим с ними и вернемся в казармы, — предложил Уссмак. — Чем быстрее мы справимся с заданием, тем лучше я буду себя чувствовать.

Внутри танка было не слишком холодно, но если сражение окажется серьезным, Неджас, как и положено хорошему командиру, откроет люк на башне, чтобы иметь оптимальный обзор, — и все накопленное тепло моментально улетучится. На этот случай весь экипаж надел всю свою одежду.

Бум!

Уссмаку показалось, будто кто-то лягнул его в голову. Снаряд советского танка не пробил боковую броню, но все внутри оглушительно загудело.

— Разворачивайся в ту сторону! — крикнул Неджас, распахивая люк.

Уссмак уже и сам начал поворачивать машину налево — всегда лучше встречать вражеский огонь лобовой броней. Он знал, что им повезло. Снаряды советских танков в некоторых точках могли пробить боковую броню.

Он выглянул наружу через смотровую щель. Внутри танка становилось холодно. Где среди темных, засыпанных снегом деревьев прячется враг?

Он не смог засечь Больших Уродов до тех пор, пока они не выстрелили снова. Снаряд попал в один из соседних танков, но броня выдержала.

— Впереди! — сообщил Неджас.

— Я его вижу, — ответил Скуб.

Но вместо того чтобы помочь стрелку навести пушку на цель, Неджас издал диковинный чмокающий звук.

— Недосягаемый господин! — воскликнул Скуб, а потом яростно закричал: — Снайпер! Снайпер убил нашего командира!

— Нет… — прошептал Уссмак.

Вотал, его первый командир, погиб точно так же. Хороший командир всегда ведет бой, высунувшись из башни, чтобы иметь лучший обзор, — в этом случае танк превращается в более эффективную боевую машину. Однако сам командир становится мишенью для вражеских снайперов, которые не смогли бы его достать, если бы он не высовывался из башни.