Получив это послание от Кристин, вернее, даже не послание, а вопль отчаяния, Синеглаз, который как раз находился на орбите планеты, врубил форсаж и помчался по указанным координатам, едва не сгорев в атмосфере. Информацию командованию он передавал, отбиваясь от целого звена истребителей Альянса, которых смел с пути, как стебли прошлогодней травы.

Глазами Кристин он видел Смбата, Прокопия, Цветана и других бойцов, пытавшихся остановить «Драконов» при помощи гранат, оснащенных системой отключения защитного поля. Проблема состояла в том, что бросать эти устройства приходилось с самого близкого расстояния, дедовским способом пропустив танки над собой. В это время Кристин и другие медики, среди которых находились и студенты первого и третьего курсов Камо и Камилла, с помощью уцелевших дронов выносили раненых из охваченных огнем блоков и грузили их на антигравитационные платформы. Впрочем, путь к эвакуации был уже отрезан, а разгромленные позиции Вооруженных сил Содружества выглядели хуже любых гноящихся ран.

— Пожалуйста, продержитесь еще чуть-чуть! — умолял Синеглаз.

На подступах к госпиталю, когда он уже расстреливал с воздуха неповоротливых «Драконов», к нему присоединился Алехандро.

— Почему ты не сказал, что Кристин находится в самой Хоаловой мясорубке! — напустился на него княжич, поливая противника плазмой, хотя вместо нее сейчас сгодились бы клокотавшая в сердце ярость и разъедавшее нутро кислотой чувство вины.

Если Кристин погибнет, его сделка со змееносцами станет еще более чудовищным обманом.

— Она просила тебя не тревожить. Дескать, у тебя и так какие-то терки с предками, — оправдывался младший Гарсиа, закладывая крутой вираж, чтобы избежать попадания из наземных орудий. — Она же суеверна, как моя мать! — пояснил он, продолжая преследовать остатки отступающей танковой группировки. — Решила, что таким образом сумеет вернуть моего брата и своего отца!

Эту атаку им все-таки удалось отбить, хотя часть раненых и врачей из крайнего блока погибли, раздавленные гусеницами танков, и еще полтора десятка сгорели заживо и задохнулись в дыму. Кристин, Камо и Камилла чудом уцелели, отделавшись лишь легкими ожогами и опаленными волосами. Впрочем, с короткой стрижкой наследница рода раджей выглядела еще более женственно, а Камилла походила на настоящую воительницу.

А вот Ванкувер они потеряли, и агрессия Альянса грозила перекинуться на другие миры и в первую очередь на беззащитную Васуки. И вот теперь, пытаясь дотянуть до нейтральной окраинной Каллиопы, через которую после потери Ванкувера Содружеству приходилось перебрасывать грузы и раненых, Синеглаз размышлял о том, что, если бы он избежал той ловушки, все могло бы сложиться иначе.

Не встретив истребителей противника, он уже почти пришвартовался к одному из ржавых, но надежных и исправных дебаркадеров, когда почувствовал ментальный зов, исходивший не от Кристин и не от отца. Быть не может! Впрочем, дочь Маркуса Левенталя ожидаемо его опередила. Хотя и стояла в этот момент у операционного стола.

— Савитри! Неужели! Я все эти пять лет верила, что вы выберетесь! Где вы сейчас находитесь? Как папа? Где Пабло, Брендан и Ндиди?

— Все живы, все спаслись, скоро будем на Каллиопе, — бодро отозвалась махарани. — Но про какие пять лет ты говоришь?

На причале Синеглаза встретил слегка ошалевший Алехандро.

— Слышал новость? «Эсперанса» и «Нагльфар» вышли на связь и запрашивают посадку на Каллиопе.

Синеглаз лишь рассеянно кивнул. К этому времени они с Кристин не только ввели обескураженную махарани в курс дела, но и сумели убедиться, что и Маркус Левенталь, и Ндиди, и Пабло Гарсиа, и Саав Шварценберг, и Эркюль пребывают в добром здравии.

Хотя Синеглазу очень хотелось радоваться возвращению друзей, сердце подколодной змеей жалила глухая тоска. Если бы «Эсперанса» и «Нагльфар» вышли из зоны темной материи на несколько месяцев раньше, ему бы, возможно, не пришлось выполнять поручение Альянса.

— Какой-то ты, гардемарин, смурной, — после первых приветствий и причудливого переплетения объятий с подозрением глянул на княжича Шварценберг. — Что, папаша, говорят, совсем допек?

Синеглаз так ни в чем и не признался, хотя и понимал, что завербованный агент Альянса в штабе может натворить еще кучу бед. Княжич испытывал жгучий стыд. Особенно когда видел освещенное сиянием бесконечного счастье лицо Кристин, которая, казалось, вместе с возвращением мужа и отца сбросила долой эти пять тягостных лет. Если бы он не испугался, если бы послал ей зов, это позволило бы спасти сотни и даже тысячи жизней. Впрочем, того злополучного штабного мог обработать любой другой агент.

Возвращение «Эсперансы» и «Нагльфара», конечно, существенно укрепило позиции Содружества. И хотя мирный договор, получивший название «Ванкуверских соглашений», многие бойцы, потерявшие в битвах за планету товарищей и близких, сочли унизительной сделкой, агрессию на Васуки и в другие миры удалось предотвратить. Синеглаз вернулся в Сольсуран подавлять повторявшиеся с пугающей настойчивостью мятежи, предаваться разного рода сомнительным наслаждениям и срывать раздражение на слугах и рабах. Цели в жизни он теперь не имел, и с принцессами Сансары общался редко и без особой охоты.

Кристин снова жила на Сербелиане: растила сына и появившуюся на свет через год после возвращения Пабло дочь, окружала заботой мужа, обихаживала отца, продолжала исследовать поведение акул. Савитри, возглавив свой фонд и получив доступ к счетам в окраинных мирах, вместе с Пэгги и Ндиди пыталась устроить судьбу мутантов, помогала беженцам с Сансары и финансировала Сопротивление, куда сразу же вступил Эркюль. Шварценберг, вспомнив старые связи, доставлял повстанцам оружие и оборудование. Через два года после возвращения из Треугольника махарани, воспользовавшись возможностями молекулярной биологии, родила сына. Военные правители Альянса пока сделали вид, что забыли о законных наследниках династии. Гораздо больше их интересовал Маркус Левенталь с его намерением вернуться к старым разработкам.

И тут опять в центре внимания оказался Сольсуран.

— Княжич Нила Аки! Какая приятная встреча! А я уж думал, что вы снова ввязались в какую-нибудь авантюру с этим старым смутьяном Шварценбергом или провалились в черную дыру, — приветствовал Синеглаза знакомый агент в штатском, пружинящей походкой входя в тронный зал дворца и с интересом разглядывая рельеф, изображающий победу царя Арса над Великим Асуром.

Хотя отец сразу после прихода к власти хотел уничтожить напоминавшую о жутком поражении композицию, а потом завесил ее пестрым синтрамундским ковром, агент Альянса велел ненужную драпировку убрать, и Синеглаз догадывался почему. Неведомый мастер эпохи исхода асуров во всех подробностях запечатлел в камне космический корабль, подозрительно похожий на оснащенный спроектированными по чертежам Маркуса Левенталя боеголовками десантный звездолет «Пардус». Как гласило Предание, он и по сей день ждал своего часа, надежно сокрытый во глубине травяных лесов.

Об этом полулегендарном наследии по странному совпадению вспомнили и в Содружестве. Сначала в