Римляне – народ вспыльчивый. Но один взгляд на дикого гепида – и желание проучить хулигана снимало как по волшебству.

От Коршунова требовалось всего лишь не отставать. И лишь разок-другой приложить плоскостью меча особо неповоротливых.

Хозяева лошадок потерялись где-то в мешанине улочек. Коршунов тоже давно «потерялся», но Красный скакал уверенно. Он достаточно долго прожил в Риме, будучи гладиатором. А гладиатор – это ведь не одни только тренировки и мясня на арене. Это еще и платная охрана. И «мальчики по вызову». И просто парни, которым время от времени надо выпить в веселой компании вне стен гладиаторской школы. «Звезд арены» в Риме не утесняли. Никто не держал их на цепи. Зачем бежать тому, у кого всё есть?

Так что в Риме Красный ориентировался неплохо. Тем более в районе той самой императорской гладиаторской школы, где больше года рыхлил песок.

К Аппиевым воротам они выехали окольными путями, минуя Триумфальную улицу, и благополучно миновали стражу. Вид у Алексея с гепидом был донельзя подозрительный, но особых указаний по ним не поступало, а связываться с такими крутыми парнями вояки из Городских Когорт не рискнули.

На почтовой станции Коршунов сунул под нос начальнику свой знак легата, рявкнул грозно… И получил пару свежих лошадей. В обмен на расписку с печатью Первого Германского легиона.

Свежие лошадки взяли бодро и буквально через милю, Коршунов с гепидом догнали Анастасию, разумно приставшую к какому-то купеческому каравану и мирно беседующую с сирийским купчиком-мангоном[184].

Для одинокой женщины это было не самое лучшее знакомство, потому что через денек оно вполне могло закончиться в клетке для рабов, а затем – в борделе, но ночевать с караваном женщина не собиралась, а трофейная лошадь Анастастии была достаточно хороша, чтобы уйти от погони. Впрочем, и этого не понадобилось. При появлении Красного и Коршунова купчик сразу увял и отъехал в хвост каравана, а тройка беглецов уже через час въезжала в ворота Гордиановой виллы.

– Значит, его убили… – Алексей сжал кулаки. Кто-то за это ответит… По полной!

– Рикс, – Агилмунд тронул Коршунова за плечо. – Ты подарил ему свободу, а он тебе – жизнь. Это равный обмен. Там, наверху, его примут с честью. Боги любят таких, как он! Слава ему! – и плеснул немного вина на пол триклиния.

– А я не люблю тех, из-за кого гибнут мои друзья! – буркнул Коршунов. – Корнелия! Я уверен, кто-то нас предал. Не успели мы появиться в Риме, как вас заманили во дворец. А потом преторианцы ворвались в твой дом. Кто-то донес, что мы – в Риме.

– Мы это узнаем, – подал голос Скулди. – Но сейчас не это важно.

– Поясни! – Коршунов развернулся к своему главному разведчику.

– Допустим, донес кто-то из твоих слуг, домна. Это возможно?

Корнелия шевельнула плечиком.

– Отец завещал мне этот дом в Риме. Я приехала в него впервые. Любой из рабов мог предать. Любой… Я даже не знаю, кто из них служил моему отцу, а кого купили позже. Клянусь Матерью, все они отправятся сюда, на виллу! Пусть узнают, какова разница между домашним рабом и говорящим земледельческим орудием[185]!

– Если доносчик из римской челяди, домна, то это большая удача! – уронил Скулди.

Все участники совещания удивленно уставились на герула.

– Это значит, что наши недруги не знают о нас! – пояснил Скулди. – О нас всех! Насколько мне известно, в Риме совсем нет войск.

– Преторианская гвардия, – сказал Трогус. – Их где-то тысяча в когорте. А когорт… Их должно быть десять. Но сидят они в своем лагере. И еще – городские когорты. Этих в когорте – полторы тысячи. И когорт – три или четыре. И вигилы…

– Моя когорта стопчет их всех и даже не вспотеет! – заявил Агилмунд.

– Тяжелой коннице будет нелегко в городе, – напомнил Трогус. – В тесноте не разгонишься. Зато с крыш очень удобно швырять камни!

– Теми, кто на крышах, пускай займутся бойцы Ахвизры! – сказал Агилмунд. – Не вижу ничего, способного помешать нам взять этот город без стен!

– Агилмунд, это Рим, а не Селевкия! – напомнил Коршунов. – В нем – полтора миллиона жителей. По пять сотен на каждого нашего! Мы растворимся в нем, как ложка соли – в бочке воды. Так что мы не будем ни с кем драться. И нам плевать – одна когорта преторианцев в Риме или десять. Мы просто войдем в этот город, город без стен, как ты верно заметил. И потребуем от императора вернуть нам Геннадия. А потом очень быстро покинем Рим и постараемся как можно быстрее убраться из империи. Пока все ее легионы не обрушились на нас. Мы ведь знаем, как это бывает?

Никто не стал с ним спорить. Да, все они знали, как это бывает. Правда, сейчас они тоже были легионерами, но сути это не меняло. Если бы они хотели бросить вызов Риму, то должны были сделать это в Сирии. Сейчас – поздно.

– Командуй, брат! – по-готски произнес Агимунд. – Мы – за тобой!

– Хоть в Рим, хоть на крест! – сказал Ахвизра и захохотал. – Главное – чтобы к Вотану поближе! Верно, Сигисбарн?

– Вотан… – мечтательно проговорил Сигисбарн. – Я так и вижу, как он сносит башку ихнему Юпитеру! Как тебе, Скулди, такая мысль?

– Нормально, – усмехнулся герул. – Только уговор: золотые молнии делим на всех! А то знаю я вас, Славных! Всё самое лучшее – себе в сундук! Веди, Аласейа! Мы за нашего брата Гееннаха всех в крови утопим!

– А из сенаторских кишок колбасу сделаем! – подхватил Ахвизра.

– Набьем фаршем из преторианского мясца и заставим ихнего императора жрать!

– Выпустим кровь врагов!

– Убьем их всех!

– Пусть видят ярость Вотана! – рявкнул Агилмунд. – Смерть!

– Смерть! Смерть! – взревели варвары так, что рабы в поместье съежились и замерли, как мышка под кошачьей лапой, а расположившиеся в обширном парке легионеры-германцы оживились и навострили уши: ярость, смерть, Вотан… Любо!

– О чем они кричат? – спросила Корнелия, подавшись назад и прижавшись к Анастасии в бессознательном поиске защиты. Искаженные яростью лица варваров были ужасны. Корнелия вдруг ощутила себе на арене, полной диких зверей.

– Все хорошо, подруга моя, все хорошо! – Анастасия так же инстинктивно обняла патрицианку, прижала к себе, как испуганного ребенка. – Они говорят, что твой муж – их брат! И они будут драться за него хоть со всеми римскими легионами! И горе тем, кто встанет у них на пути!

– Так и будет! – рявкнул Коршунов, ставя точку в обсуждении.