дух Джины Дженкс? — закинула удочку она.

— Джины… ох, — опешила Линда, понизив голос. — Это ты про ту Джину, журналистку, которую…

— Ту самую. Раз она побывала здесь, разве было бы не логично?

Линда бросила на Айрис заговорщицкий взгляд.

— Уэйн говорил, что она задавала вопросы про того психованного урода, который превращает женщин в световые шоу.

— Она говорила с кем-то конкретно?

— Знаешь, — сказала Линда, опять закатив глаза, — я задала в точности тот же самый вопрос.

— И?… — Айрис отпила из стакана.

— Все ее отшили, судя по всему. Сама ведь знаешь, что тут у нас за публика. Она могла с таким же успехом свалиться откуда-нибудь с Марса. Да и народу было — раз, два и обчелся. Сказать по правде, — сказала Линда, — после большой тусовки всегда бывает затишье.

— Это в марте-то большая тусовка? — Айрис подумала, что вряд ли.

— А «Битва оркестров» — это что, по-твоему? Молодежь и лабухи повсюду. У нас было не протолкнуться.

— Когда это было?

— За пару дней до того, как… ну, ты понимаешь, — сказала Линда.

«Была ли в этой толпе Джина Дженкс?» — подумала Айрис.

— А сколько групп участвовало?

— Семь, может, восемь. Шуму наверняка было на весь район. Я только рада, что при этом не присутствовала.

— Так тебя там не было? — Айрис попыталась скрыть свое разочарование.

— У мамы была, в Испании. — Лицо Линды вдруг помрачнело. — Уэйн сказал, что я бросила его на произвол судьбы и что в следующий раз придется мне остаться и помогать, а не то…

Айрис прекрасно представляла, что понимается под «а не то».

— А ты не знаешь, была здесь Джина Дженкс в тот вечер?

— Айрис Палмер, — произнесла Линда с визгливым смехом, — ты сейчас похожа на коппера!

«А всем известно, что ты не общаешься с копперами», — добавила про себя Айрис, выдавливая ухмылку, от которой заболели щеки.

— Она не выходила покурить или не ушла с каким-нибудь парнем?

То ли дело было в ее тоне, то ли вопрос прозвучал слишком уж настойчиво, Айрис так и не поняла, но в голосе Линды вдруг прорезались звенящие нервозные нотки.

— Все, что Уэйн мне сказал, это что Джине Дженкс действительно понравилась музыка.

29

В Лас-Вегасе было девять утра, когда Джексон дозвонился до Акселя Гонзалеса — человека, который буквально источал радушие и чисто американскую готовность помочь.

— Не сочтите за каламбур, но если вы прольете на все это какой-то свет, я буду вам очень признателен, — сказал Мэтт, вкратце описав деяния Неона.

— Итак, что у вас есть?

Джексон пробежался по деталям расследования. Гонзалес только раз перебил его, когда Джексон описывал, как его самого обвинили в том, что он скопировал почерк убийцы, чтобы убить свою жену. «Ни хрена себе», — только и сказал тот. Потом Мэтт рассказал ему, как обнаружил дарственную надпись в книге.

— Лас-Вегас, говорите? — переспросил Гонзалес.

— Я думаю, наш убийца бывал там.

— Вместе с еще тридцатью миллионами других туристов, которые прибывают к нам каждый год. С равным успехом убийца мог купить эту книгу на «Амазоне»[71].

— А где еще он мог изучить свое ремесло? Мы вроде уже проверили все возможные варианты на своей стороне Атлантики.

— В Интернете сейчас можно научиться, как сделать бомбу на собственной кухне… Может, он практиковался у себя дома.

— То есть моя версия вас не устраивает?

— Я в этом не убежден, вот и всё. Вы показывали книгу криминалистам?

— Ее как раз в этот момент изучают.

Джексон рассказал про стертые карандашные отметины под надписью.

— Похоже, что этот парень бросает вам вызов. Говорит: «Приди и возьми меня».

— Он хочет, чтобы его поймали?!

— Подсознательно — не исключено, но вовсе не обязательно. Просто этот гаденыш хочет, чтобы вы играли по его правилам.

«Или чтобы я прочитал его историю, по словам Арло Найта», — подумал Джексон.

— А что, если я не стану?

— Некоторые убийцы остывают и ложатся на дно, — сказал Гонзалес.

Мэтт скривился. Позволить Неону ускользнуть — не вариант. И ему все больше казалось, что это не особо привлекательный вариант развития событий и для самого Неона.

— Или же он убьет еще раз, чтобы привлечь ваше внимание, — продолжал Гонзалес.

Не к этому ли смерть Базвелла? Джексон напомнил себе, что результаты вскрытия пока не готовы, но трудно оставаться объективным, когда Неон прочно обосновался во всех твоих мыслях.

— Похоже, я в обоих случаях в проигрыше.

— Расскажите мне про удавки, — попросил Гонзалес. — Говорите, они были кожаные?

— Если верить эксперту.

— Кожа — натуральный продукт. Часто кожа оставляет индивидуальные отметины. Мой отец работал в Техасе. Это скотоводческий край, — добавил Гонзалес, словно объясняя, откуда у него такие специальные познания. — Насколько я понимаю, никаких подходящих для идентификации следов на жертвах не имеется?

— Никаких, за исключением того, что он правша, как мы считаем.

— Стопроцентно ясно одно.

— Что именно?

— Он где-то и в этом деле практиковался. Вряд ли ему хотелось показывать вам свои ранние работы.

Интересное замечание.

— Как любой художник, который показывает публике лишь свои лучшие достижения?

— Что-то типа того, — отозвался Гонзалес. — Вам нужно найти эти его «пробы пера», неудавшиеся попытки убийства — те случаи, в которых он обломался.

— Что опять возвращает меня обратно в Лас-Вегас.

— Вы действительно считаете, что этот сукин сын начинал здесь?

— Такое ведь вполне возможно, не так ли?

— «Возможно» — это не то же самое, что факт, — возразил Гонзалес. — Есть какие-то мысли насчет его возраста?

Первоначально Джексон предполагал, что Неону где-то от двадцати пяти до сорока пяти. После разговора с Уиверс и Найтом он был вынужден пересмотреть это мнение, склоняясь ближе к собственному возрасту.

— Где-то от тридцати пяти до сорока. Вы не могли бы просмотреть архивы за последние пятнадцать или двенадцать лет и поискать нераскрытые убийства — или неудавшиеся попытки убийств, — в которых нападавший пытался душить женщин удавкой?

В трубке наступила тишина. Он представил, как Гонзалес надувает щеки, чешет за ухом, качает головой. Совет — это одно. А копаться в архивах ради расследования, к которому не имеешь ни малейшего отношения, — совсем другое.

— Это официальный запрос?

Джексон замешкался с ответом.

— Неофициальный, — выдавил он наконец.

Тишина.

— Я действительно думаю, что будет толк, — просительно добавил Мэтт.

Пауза, которая, казалось, растянулась на целую вечность, подсказывала ему, что, хоть он и старался изо всех сил, лучше ему больше не отнимать время у этого человека.

— Скажем так, я гляну, — прорезался наконец Гонзалес. — Но не слишком тщательно. Давайте посмотрим, может, что-нибудь и вытряхнется.

Это было больше, чем Джексон даже смел надеяться.

*