Шантильи Сандерс-Ватсон одним заинтересованным взглядом вобрала всю сцену. Таллула быстро встала при виде Бориса, и они обнялись.

Йен предостерегающим жестом положил руку на плечо Аттенсона.

– Достаточно, сэр.

– Это моя невеста, кретин. Ты в порядке, дорогая?

– Все хорошо, – ответила Таллула бархатным голосом. – Правда.

– Мы впустили вас сюда из вежливости, сэр, – сказал Сид. – Теперь, когда вы увидели, что с вашей невестой все в порядке, вам придется подождать в нашем центре для гостей, пока эта беседа не закончится.

– Я останусь с Таллулой! – заявил Борис.

– Все в порядке, – вмешалась Шантильи Сандерс-Ватсон. – Дальше я сама.

Сид подозвал Еву и поручил ей выпроводить раздраженного Бориса из допросной.

– Я хочу знать, что вы делаете в полицейской допросной вместе с моей клиенткой, – спросила адвокатесса у Альдреда.

– Я аккредитованный юридический представитель моей семьи по этому делу, – спокойно ответил Альдред. – Я перешлю вам регистрационный сертификат.

– Будьте так любезны. – Она уставилась на Йена. – Вы используете новую технику допроса, детектив?

– Что?

– Акт ГЕ о задержании подозреваемых, принятый в две тысячи сто тридцать первом году, прямо предусматривает, что ни один допрос нельзя проводить с использованием пугающих мер. Вы определенно нависаете над моей клиенткой. Это может быть весьма угрожающим.

Йен закатил глаза и встал.

Шантильи Сандерс-Ватсон села рядом с Таллулой и ободряюще улыбнулась ей.

– Сейчас полиция нас оставит. Мы поговорим, и, если после этого вы захотите с ними побеседовать, я разрешу.

Сид и остальные вышли из допросной.

– Кто эта сука? – спросил Йен.

– Та, кого мы не называем сукой, – сказал Сид. – Мне нужно, чтобы ты подготовил свой официальный лог о задержании, снятый этим утром. Адвокатесса хочет его просмотреть.

– И визуальный тоже? – встревоженным тоном спросил Йен.

– Да. Я так понял, в кэше участка есть какие-то глюки. Проверь все, чтобы их было не слишком много.

– Я все понял, босс.

– Не могу поверить, что нам приходится это делать, – пожаловался Альдред.

– Нам бы не пришлось, – многозначительно заметил Ральф.

– До такого ещё не дошло, – сказал Сид. Образ опустошенного и несчастного Эрни, застывшего в ожидании в допросной номер семь, никак не выходил у него из головы.

– Одно свидетельство того, что Таллула причастна, – и она идёт со мной, – предупредил Ральф.

– Понятно, но сначала я хочу получить от нее все, что смогу. Она не крепкий орешек вроде Эрни.

– А вот адвокатесса – да, – уточнил Альдред.

– Её тоже устранят, если она начнет меня бесить, – сказал Ральф. – И тогда остаток допроса пройдет согласно авторизованной процедуре АЗЧ. – Он послал Сиду иконку. – Все подтверждено и готово, нужен только мой сертификат авторизации, чтобы пустить процедуру в ход.

Прошло ещё десять минут, но в конце концов Шантильи Сандерс-Ватсон вышла и сказала:

– Моя клиентка согласилась с вами поговорить, чтобы прояснить любые недопонимания по поводу её причастности к вашему делу.

Сид взял на себя руководство допросом, а Йен занял соседний стул. Сид был этим доволен – так ему не пришлось сидеть напротив неприветливой Шантильи.

– Вынужден спросить, где вы были в пятницу, одиннадцатого января этого года, – начал Сид.

Таллула подалась вперёд и нетерпеливо ответила:

– Мне даже не надо проверять личный лог. Мы были в Амстердаме, в маленьком отеле неподалеку от площади Рембрандта. У нас были длинные выходные.

– У нас?

– У меня и Бориса. Он праздновал. Его банк причастен к оформлению долговых обязательств в связи с новыми термоядерными станциями.

– Как долго вас не было?

– С четверга по понедельник.

– Мне нужны все детали.

– Конечно.

– И придется допросить мистера Аттенсона.

На самом деле Сиду этого не хотелось, он был уверен, что оба непричастны к убийству. Они были слишком обеспокоены и сбиты с толку, слишком возмущены тем, что он устроил им такое испытание.

– Я ему сообщу, – сказала Шантильи Сандерс-Ватсон.

– Хорошо. Это в интересах обоих клиентов.

– Вы когда-нибудь встречались с Адрианом Нортом-два? – спросил Йен.

– Нет. Никогда. А почему вы спрашиваете?

– Простите, не могу сказать, – ответил Сид. – Вы знакомы с другими Нортами-два?

– Разумеется, знакома, я на них работаю. Мы регулярно встречаемся.

– Понимаю. – Это был интересный ответ – как подозревал Сид, подготовленный Шантильи. – Есть ли причина, по которой Адриан мог прийти в вашу квартиру?

– Нет. Я же вам сказала, мы не знакомы. Это на его машину напали?

Элка Сида достала часть протокола допроса Эрни в АЗЧ.

– Похоже, люди, заметавшие следы после убийства, знали ваши личные коды доступа. Они, по большому счету, вошли спокойно, не подняв тревогу, не вызвав никаких вопросов. Кому вы давали коды?

– Только Борису.

– Прежние партнеры? Семья? Друзья?

– Нет. Только мы двое. Честное слово.

– Обслуга? Может, кто-то в прошлом году приходил ремонтировать холодильник?

– Нет. Всем этим занимается команда техобслуживания единограда. Если что-то идёт не так, я разрешаю допуск и охрана сопровождает их в мою квартиру. Это входит в стоимость аренды, В квартире нет тралов для обеспечения уединенности. Попасть внутрь тяжело, но там вы в полной безопасности. Мне это понравилось, я потому и выбрала Сент-Джеймс.

– Но любой из службы безопасности Сент-Джеймса мог попасть в квартиру? – спросила Шантильи Сандерс-Ватсон.

– Ну да, вдруг случится чрезвычайная ситуация.

– Спасибо. – Адвокатесса одарила Сида скромным взглядом победительницы. – А уборщики? Сент-Джеймс и их обеспечивает?

– Да, в мой договор входит уборка дважды в неделю. Они приходят, только когда я на работе.

– Выходит, множество людей могли прийти и уйти, когда никого нет дома? – спросила адвокатесса.

– Похоже на то. Я раньше никогда об этом не думала. Управляющая компания заверила меня, что среди персонала нет людей с криминальным прошлым. Они не берут на работу тех, у кого проблемы с законом.

– Спасибо, – сказал Сид, обращаясь к адвокатессе. – В какие дни приходят уборщики?

– В понедельник и четверг.