chitay-knigi.com » Современная проза » Чертово колесо - Михаил Гиголашвили

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
Перейти на страницу:

— Наших, — повторил Ком. — И наших хозяев.

Вот, оказывается, в чем дело!.. Потому шаман так мрачен!.. Нет уж, бес так просто не отдаст свое и наше!.. Всюду на него нападали, били, гнали, называли чужаком — но должно же быть и такое место, где он сам может нападать, бить и гнать!..

Дымный Ком тем временем подтаскивал новые камни и укладывал их вдоль обрыва. Потом, завихряясь, сказал:

— Они бросают детей в пропасти, сдирают с мужчин кожу, вешают женщин за груди! Они не воины, а дикари! Хуже нас, нечистых бесов!.. Таскай камни!

Но бес уже и сам принялся за дело. Вырывал из земли старые валуны и, не обращая внимания на их беззвучные угрозы, подносил Кому. Тот выстраивал камни в ряды. Камни были недовольны, что их выкорчевывают из вечного сна. Кряхтели, гудели, охали. С одним седым упрямцем бес схлестнулся не на шутку. Валун никак не хотел покидать своего места.

— Всегда здесь лежал! — бурчал он угрюмо, цепляясь изо всех сил за землю, но бес вырвал его, приговаривая:

— Ничего, полежишь теперь внизу! Тебе все равно, где спать!

А некоторые молодые камни сами торопились к обрыву, подталкивая друг друга. Сверху было видно, что шаман сидит в своем кругу, не шевелясь, а Мамур натирает мазью какой-то предмет, который, трепеща по-птичьи, пытается вырваться из его рук.

— Что это у него? — спросил бес у Кома.

— Корень. Он всегда с ним. Острый корень дуба.

Бес хотел еще что-то спросить, но Кома вдруг сдуло в сторону.

В ущелье входили воины. На плечах висели щиты. В руках — топоры и дубины. Волосы собраны под обручами. На спины накинуты шкуры с полосами металла. Лица спрятаны под железной бахромой.

— Мы перебьем их! — уверенно сказал Ком, подрагивая от напряжения.

Первые воины, завидев шамана и Мамура, заспешили вперед, но налетели на невидимые круги и откатились. Некоторые поползли по склону — обойти сверху странную преграду. Другие бились у кругов, но тщетно — топоры скользили, копья ломались, а дубины отскакивали, как от скалы.

Шаман запустил кинжал, который пошел метаться в толпе, поражая направо и налево. Возникла давка. Кинжал увертливо вонзался во все живое. Колотушка взмывала высоко вверх и стремглав падала на головы, дробя лбы и затылки.

Тут и брат Мамур метнул свое оружие. Корень разил врагов в глаза и шеи, заскакивал под бахрому, добирался до сердец, вспарывал животы. А Мамур ловко направлял зеркальцем снопы ядовитых лучей, от которых воины грохались наземь в судорогах и рвоте.

— Надо найти первого Князь-камня — за ним пойдут остальные! — кричал Ком, извиваясь среди глыб.

Кинжал и корень не успевали разить, лучи скользили по трупам, а колотушка застревала меж телами. Вдруг бес разглядел над ущельем какое-то облако. Это были двойники врагов!.. Они тащились за своими телами и могли быть опасны в куче!..

— Их много! Нам конец! — завопил бес.

— Отгоним! — рычал Ком, вертясь над камнями и выискивая их притаившегося вожака.

Но двойники прорвали круг и напали на шамана. Мамур взвивался в воздух, зависал и лучами жег двойников, но их было слишком много, они сгустились в массу. Шаман почти исчез под их грудой.

И тогда бес понесся на помощь хозяину. С ходу врезался в двойников, приняв свой истинный облик. Выпустив клыки и когти, прижав уши, ощетинившись и воя, он начал крушить все подряд. И вмиг стал недосягаем для топоров и дубин, скользящих по его хребту. Стрелы он отводил хвостом, а щиты разламывал в щепы ударами окрепших лап.

Воины ринулись прочь. Топча раненых, кидались ниц и закрывались руками, чтобы не видеть разъяренного сатану. А он реял в воздухе, беспощадно истребляя все, что приближалось к хозяину.

Тут сверху с гулкой руганью покатился Князь-камень. За ним понеслись другие. Они летели вниз, глухо ударяясь о склон, отрывисто вскрикивая и увлекая воинов в ущелье. Поднялся вихрь. В воздухе летали кусты, носилась галька. С яростным ревом стали вырываться из земли деревья и корнями вперед обрушиваться на врагов. Начался камнепад. С треском зазмеились трещины в горах. Где-то зашевелился оползень и с оглушительным треском стали лопаться скалы.

Бес в страхе прижал уши, но хозяин крикнул ему:

— Ты в круге! Поклонись Барбале!

Камни с бранью и проклятиями увлекали все на своем пути. Облако двойников начало вихрем сносить в сторону. И чем больше воинов летело в ущелье — тем сильнее и дальше уносило их двойников. На дне пропасти валуны давили, резали, месили, кромсали и добивали раненых, а песок и трава заживо хоронили тех, кто еще был жив.

— Поклонись Барбале! И будешь спасен! — еще раз прокричал шаман.

— Барбале, помоги! — возопил бес, кидаясь на землю и чувствуя, как оседает и рушится небесный свод, гремят гонги, бьется пламя, а шкура корежится, сползая и превращаясь в пепел.

Скоро все было кончено. В тишине клубилась пыль. Кряхтели деревья. Перекатывались последние валуны, прекращая стоны умиравших. Кинжал тихо гудел, остывая. Колотушка лежала бездвижно. Зеркальце с комариным звоном отпотевало, приходило в себя. И корень царапался, выбираясь из-под груды тел.

В одном кругу сидел потный Мамур. В другом шаман держал в руках какое-то голое розовое существо.

— Спасибо, Барбале! Твоя власть! — сказал наконец Мамур, похлопывая коня, который лизал его израненное плечо. — Врагов отогнали.

— И душу спасли, — отозвался шаман и погладил притихшее существо. — Назовем его Агуна!

Все были счастливы, кроме идола, который, шевелясь в котомке, как связанная курица, дурным голосом что-то бубнил и недовольно ругался до тех пор, пока Мамур украдкой не пихнул его острым корнем. Тогда идол, огрызнувшись, смолк. И стало слышно, как плачет шаман и шепчется с солнцем Мамур».

Конец сказки совпал с очередным пирожком, умятым Гогликом, который, вполуха следя за событиями, больше смотрел на Нату, время от времени не забывая, однако, наведываться в пакет. Губы и руки у него были в масле.

— Странный конец. Ничего я не понял, — растерянно признался Гоглик. — Какой еще Агуна? Младенец, что ли? И как это он родился? Дети же из этой… как ее… рождаются, на биологии говорили… Один живчик человеком становится, а остальные просто так дохнут, почем зря… А за раз миллион живчиков выходит, между прочим!.. А если каждый день по разу, то это сколько же в год людей пропадает? — Вступил он на скользкий лед.

— Видишь, какой ты счастливый! Ты родился, а миллионы миллионов пропали, — уклонилась Ната от расчетов. — Как тебе повезло! А могло и не повезти, между прочим! Пропал бы, как эти миллионы, сгинул бы — и все! Родиться — это как в лотерею миллион выиграть!

— Значит, я — счастливчик? Счагог? А ты — Счана? — взбудоражился Гоглик, вдруг воочию остро осознав безмерное счастье: он родился, живет, в школу ходит, жареную картошку ест, а миллионы миллионов пропали, исчезли, так и не родившись… Даже школа показалась ему сейчас родной и милой!..

1 ... 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности