– С тех пор тебе кто-нибудь предлагал замужество?

– А как ты думаешь?

Палмер кивнул:

– Я уверен, что предлагали.

– Ну, ладно, значит, предлагали. Ты очень проницателен.

Предлагали огромными табунами. Тачками-пачками. По меньшей мере целых трое.

– Почему ты не вышла замуж ни за одного?

– Ни один из них не был тобой.– Она быстро допила виски.– Я не желаю слушать свои слова. Я должна замолчать. Давай поговорим о, м-м, о, м-м… о сексе.– Она оглянулась и махнула официанту,– Еще один мне. На этот раз не двойной. О сексе,– продолжала она,– неисчерпаемая тема! Я была такой хорошей с тобой? Была я хорошей? Скажи да, ведь иначе я ничто. Соври, если нужно. Давай.

– Вирджиния, прекрати.

– Скажи: «Вирджиния, ты была великолепна в постели». Попробуй.

– Будь добра…

– Не достаточно прямо для тебя? Тогда скажи: «Вирджиния, ты прекрасная подстилка». А?

– Вирджиния, ты величайшая дуреха. Замолчи и пей.

– Да, конечно, мистер Палмер, сэр,– сказала она, делая паузу на каждой запятой.

– Давай начнем,– произнес Палмер, медленно и глубоко вдыхая,– с предположения, что первые беззаботные радости прошли.

– И начались радости, отягченные большими заботами.

– Замолчи.– Он нахмурился.– Люди, которые болтают слишком много и слишком легко, очень часто попадают в беду. Ты не представляешь, как меня раздражает то, что в конце концов мой отец был прав. Черт побери, о чем я говорил?

– Ты собирался сообщить мне,– подсказала она,– что раз уж ты больше не вынашиваешь в себе безумных идей о разводе и женитьбе на мне, нет абсолютно никаких причин, почему бы нам с тобой не пуститься в длительную связь, которая завершится в конечном счете седыми волосами, искусственными зубами, старческим маразмом и смертью. Да?

– У меня не было таких мыслей.

– Пожалуйста, пусть будут. Пожалуйста, попроси меня. Может быть, я даже соглашусь на это.

– Вирджиния, ты не могла бы немного помолчать?

– Ты в состоянии представить такое? Себя у огня, истощенного, полуглухого, полуслепого, дрожащего, с этими красновато-коричневыми пятнами на старческой коже. Меня, вставшую на распухшие от артрита колени, у твоих ног; седые до желтизны волосы, ввалившиеся щеки, отвисшие груди и гнилые зубы. Сумерки Грешников. Финал Страсти. Вознаграждение Измены. Трудно назвать это плотским грехом, когда и плоти-то почти не осталось. Боже, Вудс, интересно, как ведут себя старые люди. Освобождаются ли они в конце концов от этого? Скажи.

– Если ты не против, я скажу тебе, что мне хочется, а не то, что хочешь ты от меня услышать.

– Прекрасно сформулировано. Просто мастерски.– Она протянула руку и погладила его по щеке.– Я должна помнить, что на тебя надо смотреть в новом свете: Мальчик-финансист. Чудо Уолл-стрита. Юный Макиавелли Делового Мира. Иди дальше. Властвуй. Действуй.

– Я хотел сказать только одно,– продолжал Палмер после паузы.– Что бы там ни выбило нас из колеи за эти несколько дней, этого не должно было произойти. И если бы мы могли…

– Почему ты должен путаться в сетях сомнений? – спросила она и подняла вновь наполненный виски стакан.– Я случайно знаю, что выбило нас из колеи.– Она поставила стакан и, казалось, забыла о нем.– Очная ставка. Любовница встречается с Матерью семейства. Добродетель, побеждающая Порок. Все, что мне надо было сделать, дорогой Вудс,– это встретить твою жену и провести в ее обществе час, показавшийся мне целым днем. Мистер Палмер, хотите я расскажу вам о миссис Палмер? Изобретательной женщине. Внутренне сильной. Необыкновенно хитрой. Коварно проницательной. Современной Матери и Друге. Подробности на третьей странице. Скажи, почему я пытаюсь своей болтовней привести тебя в замешательство? О, послушай. Все так просто. Я не знаю, любит ли она тебя, или ненавидит, или еще что-нибудь, но ты не можешь стряхнуть ее с себя. Она не из тех, кого бросают. Я с ней солидарна. Мы получили сигналы друг от друга, она и я. Между тобой и мной нет ничего, кроме непрочной опасной связи. Между тобой и твоей женой существуют фантастически крепкие, трижды скованные, ванадиево-стальные узы. Вы скроены из одного и того же куска первоклассной материи. Одним и тем же портным. Боже мой, Вудс, вы даже похожи друг на друга. Вот.– Она подтолкнула свой стакан виски к нему.– Возьми.

– Я закажу себе еще.

– Я не буду пить. Пей.

– Я думал…

– Ты думал, я хочу напиться,– нежно улыбнулась она.– Позволь мне направить твои мысли. Дело слишком серьезно, чтобы решить его с помощью виски.

Палмер поднял ее стакан и начал пить.

– Иными словами,– сказал он,– ты хочешь порвать.

– Я хочу зарегистрировать смерть, которая имела место в последнюю пятницу вечером и в субботу утром. Ты подпишешь справку?

– А если я не поверю написанному?

– Продолжай,– ворчливо сказала она.– Ты ведь задохнулся от облегчения. Только представьте. Как легко я это делаю для тебя. Разве возможно, чтобы женщина была более джентльменом?

– Единственная беда в том, что я тебе не верю.

Она насмешливо кивнула:

– Прекрасно сказано. Лесть в форме отрицания.

– Прекрати, пожалуйста, играть,– сказал он злым шепотом.

– Все, что прикажешь. Я сегодня очень покладиста. Сегодня нет ничего, что бы я для тебя ни сделала, Вудс. Я бы даже легла с тобой в постель. Хотя это было бы ужасно. Квартира Мака свободна? Я покажу тебе, что я имею в виду.

– Он ждет меня там. Мы должны кое-что обсудить.

– Это плохо. Как насчет машины напрокат? Мы могли бы поехать в тот мотель в Коннектикут.– Неожиданно она встала. Мужчина за соседним столиком взглянул на нее и отвел глаза.– Пожалуйста, Вудс. Подпиши мне справку. Пожалуйста. Он взял ее за руку и попытался усадить.– Пожалуйста, старайся сдерживать себя,– попросил он.

– Я абсолютно сдержанна.– Тот же мужчина снова посмотрел на нее, и на этот раз его соседи по столику тоже подняли глаза. Вирджиния взглянула на него.– Совершенно сдержанна, уверяю вас,– обратилась она к мужчине.

– Вполне,– ответил он понимающе.

Она повернулась к Палмеру:

– Вот видишь?

– У меня…

– …нет выбора,– закончила она за него.– Сейчас я скажу тебе самое главное. Вечером в пятницу,– продолжала она,– сберегательные банки предложили мне работу. Я ответила «нет». Но к понедельнику субботние и воскресные переживания доконали меня, и я позвонила человеку, сделавшему мне это предложение, и сказала «да». Я приступлю к работе, как только захочу. Они готовят трехлетний контракт. Заработная плата выше, чем в ЮБТК. Между прочим, я не поверила этой цифре, пока не увидела первый чек. Но деньги – самый меньший побуждающий мотив.– Она потянулась и дотронулась до его руки. Ее собственная была холодной. Вирджиния крепко сжала его руку.– Есть и другие. Я решила, например, что в сердце я не служащий коммерческого банка. Раннее развитие. Бедная девочка из восточного Гарлема. ЮБТК… Мир, который она так и не завоевала. Я надеюсь быть более счастливой с оппозицией. Я гораздо ближе к этому типу людей. Они не владеют страной и миром. ЮБТК всегда отпугивал меня. Но и это – не самое большое побуждение.– Она взяла другую руку Палмера и очень крепко сжала обе.– Самое важное, дорогой, я буду далеко от тебя.– Она осторожно положила его руки на стол, встала и вышла в проход.– Теперь ты видишь, как обстоят дела.