– Простите, – пробормотал он. – Я всегда так реагирую, когда мне угрожают оружием. Надеюсь, я ничего вам не повредил.

У него хватило наглости протянуть ей руку, чтобы помочь встать. Бекка тяжело дышала. Плечо ныло, пальцы не действовали. Она откатилась, повернулась на живот и попыталась встать, но не успела – он схватил ее и приподнял, как котенка.

– Нет, не дергайтесь, ничего я вам не сделаю.

Бекка словно окаменела. Голова безвольно упала на грудь, и Адам понял, что она сдалась. Кажется, он слишком сильно ударил ее… не рассчитал силы.

– Онемение скоро пройдет, – пообещал он. – Плечо немного поболит, но ничего серьезного.

– Не думала, что он – это вы, – тихо выдавила она. – Готова была поклясться, что это не его голос. Значит, ошиблась.

Она приняла его за маньяка, убившего старуху и стрелявшего в губернатора! Адам отпустил ее и отшатнулся:

– Послушайте, я… Простите, не хотел…

Но она уже мчалась к дому, огибая ели, и почти добежала до крыльца, когда он поймал ее, стиснул ладонь и повернул лицом к себе. Бекка, не говоря ни слова, размахнулась и врезала ему в челюсть. Голова Адама судорожно дернулась. Он попытался схватить Бекку, но та резко выбросила вверх колено. Слава Богу, рефлексы спасли его, и ее колено только задело бедро. А ведь она целилась в пах. Страшно подумать, что было бы с ним, не окажись он проворнее, – валялся бы теперь на земле и выл от боли.

Оставалось одно. Он снова повернул ее, на этот раз к себе спиной, и прижал к груди. Она задыхалась, натянутая, как струна, изнемогая от напряжения. Очевидно, перепугана до смерти. Но Адам знал, что она сделает, если дать ей волю. Ничего себе характер! Молодец девчонка!

– Не знаю, как вы меня нашли, – пропыхтела она. – Я сделала все, чтобы запутать следы. Как вам это удалось?

– Двое с половиной суток ушли на то, чтобы проследить вас до Портленда. Дольше, чем я ожидал.

Бекка повернула голову, чтобы взглянуть на него:

– Отпусти меня, подонок!

– Не сейчас. Мне еще дороги некоторые части моего тела. Эй, а для дилетантки вы не так уж плохо соображаете.

– Пусти!

– Обещаете не применять насилия? Не выношу ничего подобного. Сразу начинаю нервничать.

Бекка недоверчиво поморщилась и прикусила губу.

– Ладно, – кивнула она наконец. – Обещаю.

Только после этого он отпустил ее и сразу же отскочил, не сводя глаз с ее правого колена. Она пустилась бежать, и на этот раз он остался на месте. Резвая особа… правда, он уже знал это из ее досье. Интересно, как она ухитрилась заметить его в зарослях? Он всегда был предельно осторожен, терпелив, лишний раз не позволял себе шевельнуться: слишком часто от этого зависела его жизнь. Но она, очевидно, все время начеку, опасается всего и вся. Недаром маньяк преследовал Бекку почти месяц, это и обострило ее инстинкты. Она, конечно, боится, но не это главное. Важно, что при всех своих страхах она осмелилась выйти из дома и пригрозить ему оружием.

Восхищенно покачивая головой, Адам отправился за ее пистолетом. Неплохая игрушка. Скорострельный. У брата было что-то в этом роде, и он вечно им хвастался. Интересно, как она выдерживает отдачу?

Он выбросил на ладонь семь патронов, сунул их в карман. И что теперь делать? Оставить оружие в ее почтовом ящике или просунуть под дверь?

Адам продолжал наблюдать за домом. Видел, как уходили Тайлер с сыном и она помахала им вслед с крыльца. Видел, как она посмотрела в его сторону и ушла в дом.

Оставалось ждать.

Ровно через три минуты Бекка снова показалась на крыльце и долго раздумывала, что предпринять, прежде чем вновь направилась к Адаму.

Что ни говори, а смелости ей не занимать.

Адам не двинулся с места. И только когда Бекка подошла ближе, рассмотрел, что в руке она сжимает огромный тесак.

Он невольно улыбнулся. Вот и толкуй о наследственности. Настоящая дочь своего отца!

Адаму пришлось вытащить из кармана ее пистолет и прицелиться.

– Даже ваш ятаган не может тягаться с «магнумом», который вы умудрились выпросить у того парня в Рокленде. Правда, он здорово разозлился, когда вы отказались переспать с ним, – с ухмылкой заметил он.

– Откуда вы знаете? Впрочем, не важно. Думаю, вполне смогу обойтись ножом, тем более что вы, как я видела, разрядили пистолет.

Адам, не выдержав, расхохотался и протянул Бекке пистолет рукояткой вперед. Она усмехнулась:

– Зачем он мне теперь? Немедленно отдайте патроны.

Адам повиновался. Бекка с подозрением уставилась на пистолет.

– Хотите, чтобы я подошла ближе? Тогда вы сможете выбить у меня нож?

– Ладно, – кивнул Адам. Быстро она соображает! Он оставил пистолет и патроны на земле и отступил шагов на десять.

– Неплохая штучка этот «магнум», – небрежно заметил он, – но я предпочитаю свой «кольт».

– Звучит, как фраза из вестерна.

– Так вы возьмете пистолет? – улыбнулся Адам.

Бекка покачала головой и не двинулась с места. Адам обратил внимание на то, что она держит нож как в дешевом триллере: рука отведена назад, острие нацелено прямо ему в грудь. Похоже, он острый как бритва. Можно, конечно, отнять нож, но в схватке все бывает – еще ранит ее! Пожалуй, лучше не дергаться. Кроме того, он хотел посмотреть, насколько далеко способна зайти Бекка.

– Скажите, что вам надо? Почему вы подошли ко мне в магазине? И зачем следите?

– Я еще не готов к разговору по душам – не ожидал, что вы меня заметите. Раньше мне всегда удавалось достаточно долго скрываться от посторонних глаз.

Какое у него обиженное лицо! Словно у ребенка, потерявшего любимую игрушку! Бекка едва не рассмеялась, но, тут же опомнившись, крепче сжала рукоятку ножа.

– Немедленно отвечайте!

– Так и быть. Я пишу научную работу. Изучаю побуждения женщин, решивших перекрасить волосы.

Бекку настолько взбесил его ответ, что она почти забыла о разъедавшем душу страхе.

– Ладно, кретин, ложись на землю! И побыстрее!

– Ни за что, – отказался Адам. – Ветровка совсем новая и идет мне. В ней я выгляжу сексапильным и, вполне возможно, неотразимым. Женщины любят черное. Стану я пачкать такую вещь!

– Я позвонила шерифу Гафни. Он сейчас приедет.

– Нечего блефовать! Шериф – последний человек, к которому вы обратитесь. Если я открою рот, он немедленно вызовет нью-йоркских копов и агентов ФБР.

Бекка так побледнела, что казалось, вот-вот лишится чувств. Руки немного дрожали, но – нужно отдать ей должное – она быстро пришла в себя.