От слов быстро перешли к делу. Изобретателям ядов были нужны добровольцы для сомнительных экспериментов. Их с большевистским энтузиазмом принялись искать и вскоре нашли. При Химических курсах по усовершенствованию командующего состава организовали Врачебно-исследовательскую лабораторию, где под руководством профессора Залкинда Явича, впоследствии похороненного как героя страны на Новодевичьем кладбище в Москве, проводились специфические исследования. Их темы говорят сами за себя: «Систематическое исследование порога действия на кожу человека люизита, иприта». «Изучение токсичности отравляющих веществ при введении их в пищу»…

Тщательно велись рабочие журналы и книги наблюдений, в которых заносили данные о несчастных, ставших жертвами экспериментов. Кровь стынет в жилах от этих записей: «…Людей с темной кожей – 9, с болезнями кожи – 8, венериков – 20, причем 2 из них с мягким шанкром… Препарат во всех опытах наносился на внутреннюю поверхность правого предплечья в верхней его трети и по средней линии…»

Имен и фамилий в этих адских документах, понятное дело, не ставилось. Писали обтекаемо: «Объект под номером 23», «Объект под номером 6»… Начальнику Химического управления Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) Якову Фишману (он с почетом будет похоронен в начале шестидесятых в Москве как персональный пенсионер) регулярно приходили рапорты об опытах с ядами на добровольцах. В одном из них от 1930 года сообщалось об испытании нового токсичного препарата под кодовым названием «вещество N 409»: «…Испытывалось на людях по принятой методике. Объектами являлись красноармейцы Московского гарнизона…»

Иными словами: «Новичок» не возник из ниоткуда, как Святой Дух, у него была предтеча. И какая! Поставленная на классовые научные рельсы, массово отлаженная. По всей Украине чекисты собирали бледные поганки для московской лаборатории, производящей смертоносные яды. Цитирую:

Мы никогда не узнаем, кто и когда был уничтожен собранными, если верить чекистским накладным, под Винницей и оперативно присланными в Москву в 1940 году бледными поганками… Ибо масштаб отравлений в советскую эпоху был поистине неограниченным. Исследования ядов в СССР велись с начала двадцатых годов. Возглавлял работы известный ученый-медик, болгарин по происхождению, Игнатий Казаков. Формально он занимался «лизатотерапией» – методикой омоложения организма, которая во все времена очень интересовала большевистских вожаков, – но это было только прикрытием. Главным детищем советских органов госбезопасности стал на рубеже двадцатых и тридцатых так называемый «Специальный кабинет» при председателе Совнаркома Ленине. Под этим названием скрывалась лаборатория по изучению ядов, шефом которой и назначили Казакова. Это-то его, в принципе, серьезного ученого с именем, и погубило.

Дело в том, что, согласно введенной Сталиным практике, чем секретнее была деятельность подразделения спецслужб, тем чаще меняли его начальников. «Кадры решают все», – утверждал «лучший друг пионеров и физкультурников» и периодически уничтожал своих соратников. Главный отравитель Советского Союза профессор Казаков был расстрелян на подмосковном полигоне «Коммунарка» в 1938 году. Но, как говорится, «свято место пусто не бывает», даже если оно и весьма отравленное.

Токсикологическую лабораторию возглавил старший майор госбезопасности Яков Серебрянский. Почти француз, можно сказать, такой, кстати, была и его кличка среди лубянских «рыцарей плаща и кинжала»: Француз. Ведь Серебрянский служил до этого резидентом ГПУ (так назывался в ту пору КГБ) во Франции. Под его нелегальным «мудрым руководством» в Париже и в его предместьях творились лихие, точнее – ядовитые, дела. На счету Серебрянского и его агентов поистине исторические «французские» отравления: белого генерала Александра Кутепова, после укола морфия погруженного на советский пароход в Марселе, сына Троцкого Льва Седова, заболевшего от подсыпанной ему гадости и после года страданий умершего в парижском госпитале во время банальной операции по удалению аппендикса…

Главной задачей перед Серебрянским и его лабораторией поставили отравление Льва Троцкого. Но вскоре в планах Лубянки убийство сталинского врага номер один ядом заменили вооруженным нападением, – пуля или ледоруб надежнее! – и Француза за ненадобностью убрали: Серебрянского арестовали по обвинению в шпионаже в пользу Франции и Великобритании… И тут началась долгая эра того, кого заслуженно прозвали Доктором Смерть!