— Ну, пацаны, предположим, видели тебя во многих позициях, — усмехаясь, произнес Нечистый. — А мужу твоему сейчас так хорошо, что он вряд ли помнит о твоем существовании, — и Алиферов вновь грубо притянул к себе Долженкову.

— Погоди, — вдруг смягчилась она.

Как не неприятен ей был бывший "зек", как не побаивалась она его, но все же Зойке притязания Вовки польстили. Значит она еще привлекательна, раз сам Нечистый снизошел до нее. Она улыбнулась ему самодовольной снисходительной улыбкой и стала поворачиваться, медленно задирая платье. Однако Нечистый приглушенно рассмеялся и похлопал ладонью по ее тощему заду.

— Ты неправильно меня поняла, детка! Твои подержанные прелести меня давно уже не прельщают. — Он схватил Зойку за руку, резко повернул к себе и с силой надавил ей на плечи. — Ублажи-ка меня по иному…

Долженкова недолго сопротивлялась. В конце концов, Нечистый поил, кормил, обеспечивал Зойку деньгами. Он был временным ее хозяином, и имел право требовать все, что хотел. Женщина вздохнула и покорно опустилась перед бывшим "зеком" на колени…

…Пятнадцать минут спустя Нечистый постучал в двери туалета.

— Давай, братуха, выходи из гальюна! — потребовал он громко и решительно. — Здесь уж очередь выстроилась.

— Да-да, сейчас… — и, щурясь от яркого света, Женька выполз в коридор.

Нечистый хохотнул:

— Что "галики" ловил? Почти три часа на толчке просидел.

— Ловил, — буркнул Женька и прошел мимо Алиферова в зал.

Чувствовал он себя на удивление хорошо. От наркотического опьянения не осталось и следа, ну, разве что чуть-чуть кружилась голова и очень хотелось пить. Под тревожным взглядом наблюдавшей за ним Зойки, парень взял на кухне из холодильника бутылку пива, вернулся в комнату и устроился на полу рядом с храпевшим Кабатовым. После нескольких глотков терпкого напитка он вновь захмелел и глаза сами собой стали смыкаться. Парень встал, с трудом доплелся до лоджии и, устроившись там, на старом продавленном диване, провалился в глубокий сон.

Проспал он до двенадцати часов ночи и вместе с Колькой хмурый и разбитый вернулся домой. К счастью, отец этой ночью дежурил, и двери ему открыла мать. На этот раз дверь была закрыта на щеколду, и ему не удалось пробраться в квартиру незамеченным, открыв дверь своим ключом.

Увидев бледное измученное лицо сына, Вера Андреевна всполошилась.

— Что с тобой, Женечка? — воскликнула она, прильнув к сыну, и приложила ладонь к его холодному лбу. — Не заболел ли?

Стараясь не дышать перегаром в сторону матери, Женька отрицательно покачал головой.

— Нет, все хорошо… Устал только немножко. — Он отстранил мать, прошел в ванную комнату, а потом долго стоял под душем, под струями прохладной воды.

А Нечистый и Шиляев, оставив Зойку дома, вышли из подъезда. Выгнав из гаража машину, погрузились в нее и отправились в город. На одной из тихих улиц, примыкавшей к центральной дороге, загнали "Жигули" в переулок, заглушили мотор и уже пешком вновь вернулись на улицу. Фонарей, прохожих и машин здесь было мало, не то что на ярко освещенном проспекте, по которому то и дело мелькали автомобили и передвигались прохожие. Приятели прошли немного вперед и встали за деревом, откуда можно было наблюдать за частным, похожим на теремок ларьком, оставаясь самими незамеченными. Ларек был семейным, располагался внутри двора, а на улицу выходила лишь его фасадная застекленная часть с небольшим окошком. Таких палаток по всему городу было великое множество. В них, сменяя друг друга, по очереди сидели за прилавком почти все члены семьи, поэтому торговля шла чуть ли не круглые сутки. Сейчас в ярко освещенном помещении, заваленным всевозможным товаром в ярких упаковках, сидел щуплый парень лет двадцати и смотрел по небольшому телевизору футбольный матч.

Алиферов этот ларек облюбовал давно. Роли были распределены заранее. Глянув в оба конца улицы, Нечистый бесшумно скользнул во двор и потянул за ручку двери. Заперто. Впрочем, такую ситуацию можно было предвидеть, и он ничуть не растерялся. Негромко, но уверенно постучал костяшками пальцев в дверь. Стоявшему за деревом Шиляеву было отлично видно, как ничего не подозревавший продавец, очевидно, решив, что это пришел кто-то из домочадцев, встал и, не отрывая глаз от телевизора, подошел к двери и откинул крючок. Мощный удар в челюсть опрокинул парня на пол. Не издав ни звука, он только взмахнул руками и исчез за прилавком. Шиляев тотчас же вышел из укрытия, не спеша, чтобы не вызвать у случайных прохожих подозрения, прикрыл обе створки глухих ставень, а Нечистый изнутри закрыл их на крючок.

Когда Шиляев вошел в ларек, бывший "зек" рассовывал по карманам деньги. Их было не так уж много, и он коротко предложил:

— Бери все, что душа пожелает!

Шиляев перешагнул через лежащего без сознания окровавленного парня и стал торопливо сгребать с полок в заранее приготовленный баул дорогие коньяки, вина, конфеты, банки с кофе, консервы, кремы, шампуни, мыло… Алиферов тоже присоединился к приятелю. Открыв холодильник, он стал складывать в другую сумку сыры, колбасы, рыбные деликатесы, сливочное масло и прочую снедь.

Забив до отказа сумки, оба приятеля вышли из ларька и аккуратно прикрыли за собой дверь. На улице по-прежнему не было ни души. Никем не замеченные добрались до своей машины, погрузили в багажник сумки и выехали из переулка. Вся операция заняла у парочки не более десяти минут.

Дома Зойка спала в лоджии на диванчике. Приятели не стали ее будить, сложили легкопортящиеся продукты в холодильник, остальное добро рассовали в мебельной стенке. Затем с бутылкой самого лучшего ликера устроились на кухне за столом. Ликер был вкусным, но уж очень сладким, такой стаканами не попьешь, и Алиферов решил разбавлять им водку. Выпив стопку и закусив колбаской "салями", он достал из кармана пачку денег.

— Делим пополам, — сказал он, пересчитывая купюры. — На дело ходили вдвоем, поэтому будет справедливо, если и добычу разделим поровну. — Он снова зашелестел деньгами, на сей раз, отсчитывая долю Шиляева. — На держи.

Глаза у Сашки алчно вспыхнули. Он живо прикинул сколько можно будет купить на эти деньги доз героина. Оказалось семь. На целых семь дней он обеспечил себе "ширку", за какие-то десять минут работы! Да и работой-то это не назовешь. Так развлечение одно. А еще жратвы сколько взяли! Будут теперь с Зойкой недели две питаться нормальными продуктами, а не перебиваться, как обычно, картошкой с луком. А еще семьсот баксов! Нет, быть у Нечистого в подручных ему определенно нравилось. Сашка сложил деньги и сунул их в задний карман, решив про них ничего не говорить жене.

Алиферов еще хлебнул водки с ликером и, глядя Шиляеву прямо в глаза, заявил:

— Вот что, Санек. Тебе пока еще не говорили, но дела у нас хреновые.

— Что такое? — сразу насторожился Шиляев.

— Бабка-то, у которой иконы взяли, жива осталась.