– Это хорошо, – похвалил Гуров. – Ты нам обязательно ее покажешь. Так что же тебе удалось увидеть?

– Так, значит, когда они в первый раз приехали, они все обошли, прикинули, и двое ушли, – продолжил Ленька. – А один остался. Он, гад, сначала в нашу «квартиру» залез. Хорошо, мы тогда уже встали и вот здесь спрятались. Если бы он нас нашел… – Ленька даже глаза зажмурил от ужаса. – Короче, залез он к нам и затих. И долго тихо было. Мы уже замерзать стали – костер разводить боялись… Вдруг слышим голоса. Я лесенку приставил – вылез поглядеть.

– Не забоялся?

– А они в другом конце разговаривали, – пояснил Ленька. – Двое. Один тот, который в первый раз утром пришел и ушел. А второй – вообще незнакомый. В зеленой куртке, здоровый такой… О чем говорили, я не слышал. А потом они драться стали. Этот в зеленой как двинет другому! Тот с копыт. А который в нашей яме сидел – в него выстрелил. Из бесшумного. Потому что выстрела не было. Этот в зеленой куртке упал, но перекатился, как в кино, и тоже пистолет достал. Короче начали они друг в друга палить – один из бесшумного, а другой так, со звуком. Тут я, правда, перепугался, потому что пули начали свистеть и вообще. Я лесенку убрал и к пацанам вернулся. Потом все затихло вроде, и меня любопытство взяло. Я опять наверх полез…

– Рисковый ты парень, – покачал головой Гуров.

– Ага, – со сдержанной гордостью кивнул Ленька. – Я выглянул, а там уже все ясно. Этот в зеленой куртке смылся, а тот, с которым он дрался, мертвый лежал.

– Ты как определил, что он мертв? – спросил Крячко.

– Не шевелился, – сказал Ленька. – А тут другой из ямы вылез. Бледный и злой, как собака. Видать, ему тоже досталось. Его, наверное, в яму специально посадили, чтобы он того, зеленого, замочил, а он опрофанился. Короче, дохромал он до своего дружка, посмотрел, ногой потыкал и только сплюнул. А потом ушел.

– А убитый? – удивился Крячко. – Так и остался лежать?

– Сперва остался, – серьезно ответил Ленька. – Только минут через десять те двое вернулись, которые с утра приходили. С канистрой. По карманам этого обшарили, потом за руки, за ноги – и в нашу «квартиру» сбросили. А еще сверху бензином полили и спичку бросили. Там как полыхнет! – Он замолчал, и его юное лицо покривилось от сожаления. – Теперь как там жить? Мы и ходить туда боимся. Мы с Васькой пока тут кантуемся. Костер вот жжем, чтобы теплее. Хорошо, тут недалеко дом пустой стоит – деревяшек на растопку полно. Да у магазинов ящики бывают… Вообще-то мы ночевать в люк ходим, на теплотрассу – там тепло, только тесно очень, – признался он наконец.

– Да, разнообразная у вас с Васькой жизнь! – без улыбки сказал Гуров. – Только хотите вы этого или не хотите, а придется вам ее менять, ребята. Потому что не положено, чтобы дети по ямам жили, – это во-первых. А во-вторых, теперь сюда следственная группа приедет, работать будет, и вам тут делать совсем нечего. Зови дружка и лестницу свою давай – на поверхность выбираться будем.

Ленька немного подумал, но спорить не стал. Наверное, его самого уже тяготило соседство с мертвецом, и он с большим удовольствием поменял бы место жительства, только не знал, как это сделать.

Ленька вдруг пронзительно свистнул, и из темноты, словно по волшебству, выкатился закутанный в цветастое тряпье колобок. Вблизи колобок оказался человеком лет восьми с испуганным худым личиком, до половины закрытым вязаной шапкой пятьдесят седьмого размера. Наверное, он прятался где-то поблизости и все слышал. Во всяком случае, никаких вопросов он не задавал, а Ленька ни в какие объяснения пускаться тоже не стал. Вместо этого он вдруг куда-то исчез, но тут же и воротился, с пыхтением волоча за собой лестницу, сваренную из железных прутьев, кривую и хлипкую. Вдвоем с маленьким Васькой они поставили эту конструкцию на попа и прислонили к краю пролома.

– М-да, с удобствами живете! – хмыкнул Крячко. – Как бы ноги только не переломать! Я, Лева, пожалуй, первым полезу. Чтобы ты потом не говорил, что я за спину командира прячусь. А вы тут пока за меня молитесь.

К счастью, ненадежная на вид лестница выдержала нагрузку, и Крячко благополучно поднялся на поверхность. Следом за ним пулей выскочили пацаны и осторожно выбрался Гуров.

– Где эта ваша «квартира»? – спросил он. – Показывайте.

Ленька ткнул рукой в противоположный угол площадки.

– Вон, где снег вокруг растаял, – сказал он. – Так полыхало, аж камни трещали!.. А у нас там сахар был припрятан. И сигарет блок целый… – с обидой добавил он.

– Ну, это не страшно, – заметил Гуров. – Тебе этого, может, никто и не говорил, а курить вредно. Ученые определили.

– Нам с Васькой ничего не вредно, – ухмыльнулся Ленька. – Мы с ним закаленные.

– Оно и видно, – критически сказал Гуров. – По вашим синим прозрачным мордам… Ладно, сейчас мы вас в машину отведем отогреваться. А потом решим, как с вами быть окончательно. В тюрьму вас никто, конечно, не посадит, но что-то делать надо. А то в один прекрасный день как бы вас самих бензином не полили…

– Нас-то за что? – неожиданно сказал басом молчавший до сих пор Васька. – Мы в чужие дела не суемся.

Оперативники рассмеялись. Крячко махнул рукой.

– Ладно, шагайте! Жалко, мы перекусить с собой ничего не захватили. Но ничего, зато сейчас в машине печку включим, музыку, оттаете маленько, а потом куда-нибудь вас пожрать свозим.

Они вывели мальчишек со стройки и оставили в машине под присмотром совсем растерявшегося таксиста.

– Под твою ответственность, – строго сказал ему Крячко. – Головой за них отвечаешь. Это у нас главные свидетели. Ребята приличные, самостоятельные…

– А по-моему, обыкновенные беспризорники, – неприязненно заметил таксист. – С такими ухо востро держать надо.

– Насчет уха не знаю, – заметил Крячко. – А беспризорники они совсем не обыкновенные. Так что, если с ними что-то случится, вся ответственность на тебе.

– Я-то тут при чем? – обиделся таксист. – Я вообще отношения не имею…

– Еще как имеешь, – грозно оборвал его Крячко. – Вот припаяем тебе преступный сговор, тогда покрутишься! Да тебе и всего-то минут десять за ними присмотреть надо, пока мы кое-что проверим. Лева, – обратился Стас уже к Гурову, – а пацанов и правда пристраивать надо. Есть у меня дамочка одна знакомая, добрейшей души человек. Заведует, как это теперь называется, семейным детским домом, так от нее еще ни один шкет не удрал.

– Она их ловит? – поинтересовался Гуров.

– Нет, Лева, она их любит. Сегодня же позвоню и к ней мальцов определю.

Они вернулись на площадку и прямиком направились к закопченной по краям дыре.

– Гильзу мы с тобой хотели найти! – вдруг вспомнил Гуров. – Эти шустряки тут все небось подчистили. Карманы у них проверить надо будет.

Рядом с дырой нестерпимо воняло гарью. Морщась от смрада, оперативники заглянули в провал.