Она вдруг увидела Крикета, забравшегося к ней на крышу. Маленький бот тянул ее за ботинки и, перекрикивая грохот автогана оставшегося Спартанца, просил ее вернуться в дом. Лемон была внизу с Кайзером, в безопасности. Но Ив все отчаянно пыталась освободить ту силу, которая вывела из строя Голиафа. От напряжения стучало в висках и сводило мышцы, ее глаза превратились в две узких щелочки.

Ну, давай же…

– Иви, пойдем!

Она отгородилась от всего мира. Сконцентрировалась, вспоминая все свои эмоции и ощущения в тот момент, когда Голиаф занес свой кулак над ее головой. Вспоминая тот момент, когда смотрела на этот бочонок, который вот-вот должен был размозжить ее череп. Момент чистейшего ужаса. Момент вызова. Момент сопротивления этому пожеланию вечного сна.

Это не конец.

Это всего лишь еще один враг.

Спартанец дернулся, как будто Ив ударила его. Задрожал, словно у него одновременно отказали все системы. Девушка широко улыбнулась, когда из машины выстрелил фонтан искр. А потом, задымившись, Спартанец пошатнулся и упал вперед, прямо в мусор.

– Ив… – пробормотал Крикет. – Ты сделала это!

Ив, торжествуя, вскинула кулак в воздух.

– Выкуси, ржавое мусорное ведро!

Братство потеряло свою последнюю машину – двоих Спартанцев вывели из строя, машина Железного Епископа стояла брошенной – и было разбито. Братья тащили прочь своего погибшего лидера. Большинство членов Банды Фридж-стрит, включая их босса, тоже были мертвы, так что оставшиеся в живых быстро отступали, уносясь в Долину, под пулями Иезекииля, продолжавшего обстрел из своего укрытия в шинах.

Ив обвела глазами кровавое поле боя, в которое превратился их двор. Одни из самых подлых и самых жестоких отморозков Свалки пришли сюда, угрожая им большими Проблемами с большой буквы П, а теперь убегали прочь, поджав хвосты.

Утерев пот над здоровым глазом, девушка подмигнула маленькому логику.

– По-моему, победа за хорошими парнями, Крик.

И в этот самый миг с неба упала первая бомба.

Мои руки запачканы красным. В легких дым. Мои мама, папа, сестры и брат лежат мертвые на полу рядом со мной. Пустые глаза и пустые тела.

Солдаты стоят надо мной. Четыре совершенства.

Теперь они могут забрать у меня только одно.

Самое последнее и самое дорогое.

Не мою жизнь, нет.

Но нечто столь же ценное.

Силуэт нависает надо мной.

Поднимает пистолет к моей голове.

– Прости меня, – произносит голос.

Я слышу раскат грома.

А потом не слышу ничего.

_______

Никаких предупреждений. Никакого характерного свиста, как в старых голливудских фильмах. Просто взрыв.

И огонь.

И крики.

Упал второй снаряд, прямо посреди отступающего отряда Фридж-стрит. Пуха и его плюшевого мишку разорвало на куски и разбросало в разные стороны. Третья бомба разделалась с оставшимися членами Братства, и в воздухе, словно целлофановые пакеты на ветру, закружились клочки красных ряс. Ив с Крикетом посмотрели в небо, и девушка похолодела, увидев сквозь дым легкий вертоплан с выцветшим логотипом «ГНОЗИСЛАБС» на хвостовом киле.

– Не к добру это… – сказал Крикет.

Вертоплан снизился, уничтожая все, что еще двигалось. Потом сделал круг и добил все, что еще дергалось. А затем, с мастерством, которое можно было наблюдать лишь в старых хрониках, пилот легко приземлился на мусор и меньше чем через мгновение выскочил из кабины.

– Крутышка? – донесся с веранды голос Лемон. – Ты в порядке?

– Оставайся в укрытии, Лем.

– Конечно! Я слишком красивая, чтобы умирать.

Ив разглядывала гостью, стоящую посреди хаоса, который она только что устроила. Да, это была женщина, вернее, даже молодая девушка. Лет девятнадцати-двадцати. Она была одета в армейские ботинки и чистое белое платье, сдвинутый назад капюшон открывал ангельское лицо. Короткие темные волосы свисали неровными прядями. На бедре висел пистолет – Ив таких никогда не видела. А в правой руке незнакомка держала облаченный в ножны…

– Э-э-э, у нее меч? – крикнула Лемон.

– Похоже на то.

– Кто сейчас таскает с собой такое?

Гостья обводила взглядом бойню, ее глаза были похожи на потухшие экраны. Ив пристально изучала ее лицо, активировав телескопическое зрение. Она заметила, что радужка у незнакомки пустая, синтетическая. Совсем как у Иезекииля. Лицо – безупречное и красивое. Как у Иезекииля. И то, как она двигалась…

– Это репликант, – выдохнула Ив.

В голове закружился вихрь воспоминаний. Они были похожи на черно-белые фотографии, под влиянием времени ставшие нечеткими и смазанными. Прекрасная улыбка. Нежная кожа. Смех. Стихи. Как будто…

«Ты когда-нибудь влюблялась, Ана?»

– По-моему…

– Кайзер, – раздался дедушкин голос. – Атакуй чужака!

Блитцхунд, оскалившись, на всей скорости вылетел из входной двери и бросился к репликанту. У Ив сердце ушло в пятки, внутри все похолодело.

– Кайзер…

Блитцхунд, словно ракета с тепловой системой самонаведения, метнулся к горлу незнакомки. Репликант одним молниеносным движением вытащила меч из ножен. Вдоль острия клинка вспыхнула яркая дуга, и Ив даже не успела выкрикнуть предупреждение, как оружие опустилось на голову Кайзера.

Раздался выстрел, выбивший меч из руки репликанта. Ив увидела Иезекииля, сидевшего на корточках в своем укрытии за шинами. Из дула его автоматического пистолета струился дымок. Кайзер сбил незнакомку с ног и, рыча, вцепился в нее. Но репликант перекатилась, использовав инерцию, и ударила пса в живот. Ив с ужасом наблюдала, как незваная гостья вырвала из ее собаки пригоршню металлических внутренностей и пинком отбросила метров на тридцать куда-то в Долину.

– Кайзер! – закричала Ив.

Репликант уже стояла на ногах, прижимая окровавленное запястье к своей груди. Иезекииль открыл огонь, и у Ив отвисла челюсть, когда она увидела, как незнакомка протанцевала – протанцевала, буквально – сквозь град расплавленного свинца к обломкам одного из Спартанцев. Пистолет Иезекииля смолк, эхо выстрелов разносилось по Долине.

– Ив, пойдем же, – умолял Крикет, вцепившись в ботинки Ив.

Система оповещения дома затрещала, и девушка услышала пропитанный страхом голос дедушки:

– Иви, зайди внутрь.

Незнакомка подняла голову и прокричала: