Среди собравшихся очень выделялся длинноносый старик с седой бородой-мочалкой и тяжёлым даже на вид деревянным посохом в руке.

— Приветствую вас, герои-странники, — дрожащим голосом проверещал дед, подняв посох.

Может, он староста деревни? Или что-то вроде того.

Я обернулась на спутников. Андрэа озиралась, жадно впиваясь взглядом в деревянные дома, поля, уходящие за горизонт, и стадо коров неподалёку, на лугу. Орэн тоже поглядывал по сторонам, но скрывал любопытство в глубине блестящих глаз. Старр же оставался невозмутим и, заметив мое замешательство, кивнул. Видимо, я как центральное звено экспедиции буду вести переговоры.

— Мы ждали вашего прихода! — тем временем продолжал дребезжать старик. — Вы можете отдохнуть до заката, а когда стемнеет, наш проводник покажет вам тайную тропу через границу.

— Мы вам очень благодарны, добрые люди, — как можно громче ответила я, и кажется, от пафоса в голосе начало подташнивать.

Староста приглашающе махнул рукой, и мы пошли за ним к одному из домов.

Спутники пока молчали, наслаждаясь пейзажами. А я никак не могла избавиться от беспокойства, которое усиливалось с каждым шагом на пути в деревню. Как-то всё слишком гладко складывается. Подозрительно гладко.

Почему-то в просторном доме, перед накрытым ароматной выпечкой столом мне стало только тревожнее. От лёгкого страха подташнивало, при взгляде на еду чувство мерзости лишь усиливалось. А мои спутники тем временем уже успели рассеяться по широким лавкам.

— Эйрин, иди сюда, — Андрэа махнула мне рукой.

Когда я опустилась рядом с ней, она нагнулась и шепнула мне на ухо:

— Не волнуйся, не отравленная. Я проверила.

Стараясь взять себя в руки, я все-таки сумела проглотить какой-то пирог, кажется, с капустой. Вокруг услужливо прыгали молодые девицы, особенно много внимания уделявшие Старру: одна то и дело улыбалась, наполняя его стакан разбавленным вином, вторая наклонялась так, чтобы аппетитно проступали под плотной тканью простого платья пышные формы.

За месяц тренировок я так привыкла к движению, что спокойно сидеть на месте не получалось. А может, свою роль играла тревога, которая никак не унималась и уже начинала меня раздражать. Чтобы как-то успокоиться, я встала и вышла на улицу, чувствуя на спине удивлённые взгляды. Однако никто даже не попытался меня остановить, так что я беспрепятственно побрела между домов, к трём высоким деревьям с невероятно пышными кронами. Их стволы причудливо переплелись, так что один из них стал похож на скамейку. Я без труда запрыгнула на него, устроилась на тёплой, шершавой коре и прикрыла глаза.

Вдали от людей тревога стихла, но не до конца. И я снова почувствовала, как в груди бьётся волнами о рёбра сила.

Вдох — выдох. И ещё раз. Нельзя допустить прорыва прямо сейчас. За целый месяц, проведённый в восточной столице, ничего подобного не случалось. Наверное, из-за того, что я дико уставала, бегая по тренировочному плацу с копьём. И вот — малейшее переживание, а такой эффект!

Я старалась сосредоточиться на дыхании. На том, как воздух проникает в тело и выходит из него, но ничего не получалось. Дар бурлил, кипел, требовал выхода и бури. Но нельзя, нельзя пугать людей, нельзя терять контроль.

Казалось, вот-вот случится стихийный всплеск, как тогда, возле королевского замка, но вдруг на спину мягко легки чьи-то тёплые руки.

— Расслабь всё тело, — шёпот обжёг ухо, я узнала Старра и хотела повернуться, но он удержал меня.

— Шею, плечи. Дыши и позволь дышать всему, что вокруг тебя.

Рыцарь лишь предлагал, но сил сопротивляться не осталось. Дрожь пробежала по всему телу, когда наконец удалось выпрямиться. Я зажмурилась еще крепче, ожидая резкого выброса силы, но вместо этого вдруг ощутила лес, каждую травинку и листик в метре вокруг. Реальный мир в отражении силы стал призрачным, но я точно знала, что подо мной — маленький муравейник, над головой только что оторвался от ветки и унесся вдаль крупный лист. Ветер будто передавал мне мельчайшие детали округи — всё, чего касался. А касался он всего.

Впервые за много лет сила не вырвалась с неудержимым хлопком взрыва, а текла по жилкам травы и дерева, впитывалась во влажную землю. Часть её подхватил поток ветра, ещё часть приняли руки Старра. Он шумно и как-то судорожно вздохнул, будто захлебнувшись свежим порывом силы, а я осталась спокойна, только волосы растрепались.

Когда я открыла глаза, ощущение каждой мелочи вокруг тут же пропало. Снова появилась лёгкая напряжённость, но переносить её теперь стало гораздо проще. А ещё от количества подробностей, которые сообщил мне ветер, разболелась голова.

— Молодец, — Старр улыбнулся.

Он видел, что я открыла глаза, но не спешил отстраняться. Так и дышал мне почти в волосы, едва ощутимо согревая кожу возле уха.

Получилось? У меня получилось! Пусть и не полный контроль, но спокойно отпустить накопившееся напряжение мне раньше никогда не удавалось. Интересно, почему не сработало в Академии, когда медитации меня учил Роман? Может, у Старра какие-то особые способности?

— Откуда ты узнал, что надо делать? И как ты вообще тут оказался? — спросила я, всё ещё сидя к нему спиной.

— В ордене меня многому учили, — уклончиво ответил он и тоже забрался на ветку.

— Нежно что-то шептать в шею женщине тоже учили там? — в порыве легкости и веселья спросила я, но осеклась.

Старр сверкнул веселым взглядом, на щеках появились морщин-ямочки от широкой улыбки.

— Нет, этому учился в других местах.

Еще несколько минут мы сидели молча: я приходила себя после первой победы над собственной магией, а Старр, похоже, просто отдыхал от деревенской суеты. Сейчас над нами шуршали листья, из леса доносились птичьи голоса, и хотелось сидеть тут кк можно дольше — слиться с деревом и навсегда убежать от проблем, политики и магии.

Рыцарь первым слез с дерева и нарушил спокойную тишину:

— Темнеет, пора идти, — сказал он, галантно помогая мне спуститься с ветки.

Я подавила тяжелый вздох и спрыгнула на траву. Он прав, как бы это ни было печально.

Когда мы вернулись в деревню, с магами разговаривал какой-то вихрастый загорелый паренек.

— Люсьен, — представился совсем еще юнец, отвешивая по деревенски широкий, неуклюжий поклон. — Ваш проводник.

Из-под челки сверкнул хитрый прищур, тонкие губы растянулись в неестественно-широкой улыбке. Паренек вызывал чуть ли не отвращение, но сомневаюсь, что селяне станут рисковать головой и предавать нас — они же беззащитны против гнева магов.

***

Мы долго пробирались по лесу в темноте: света луны и звезд не хватало, чтобы разглядеть корни и изгибы тропы, поэтому я несколько раз падала. Синяки же болели, а штаны дано испачкались в траве, когда мы