К тому же хозяин нанял ещё одного уборщика. Интересно, сколько Шоу будет ему платить? Но Джеймс-то точно с этого не разжиреет. Хозяин как-нибудь обведёт его вокруг пальца.

А новенький, Стенли, Джеймсу совсем не понравился. Бойкий – аж до противного. Хоть бы спросил, как и что. Всё-таки новичок. Думает, если крысы, то особых умений не требуется. И всё-то он лезет, всё лезет…

Джеймс увидел в окошко раздолбанную повозку. Точнее, сперва услышал её жуткий скрип. Правил клячей возница – под стать телеге и лошади. Крысолов, не иначе. Или вроде того.

Стенли выкатился на улицу, сделал важную морду и упёр руки в боки:

– Эй, парень! Тебе чего?

– Мне нужен Джимми Шоу.

– Это его заведение.

– Мне бы с Джимми потолковать.

– Так и я о том: чего надо?

– Ну… я по крысам. Тридцать штук отловил.

– Ты привёз крыс?

– Ну… Джимми-то их покупает?

– По два пенса за хвост.

– Два? Говорили, дороже.

– Два. Не нужны – поезжай!

Джеймс нахмурился: Шоу давал три пенса за хвост.

Возница вздохнул:

– Мне говорили, дороже. А так приманку – и ту не покроешь.

– Так катись со своими крысами. Тащи их туда, где взял.

Джеймс подумал: послал бы этот малый с окраины бойкого Стенли к чёрту. Чего ему соглашаться…

Но тот только закряхтел.

– Ну… ладно! Пусть по два пенса. Не везти же обратно… Хотя говорили – дороже…

Стенли сделал знак подождать и просунул голову в дверь:

– Эй, Джеймс! У тебя деньги есть?

Джеймс сделал вид, что не слышит.

– Слушай, Джеймс, дай денег, а? Мне не хватает.

– С чего это вдруг я дам тебе денег?

– А с того! Помозгуй: хозяин почём покупает? – лицо Стенли приобрело хитроватое выражение. – И мы ведь не будем везде орать, что купили дешевле.

Джеймс с отсутствующим видом ковырял замок собачьего поводка. Стенли стал раздражаться:

– Джеймс, ты чего, разжирел? Мелким доходом брезгуешь? Говорю же, навар поделим.

– Отвяжись. Ничего я тебе не дам. И этот… Который там. Скажи ему, пусть подождёт. Шоу скоро вернётся.

Стенли понял, что нахрапом Джеймса не взять. Его голос стал ноющим:

– Джеймс, тут такое дело… Мать у меня сильно кашляет. И лекарство просила… А Шоу – подумай сам, я же тут только два дня, когда он ещё мне заплатит! И сколько – не говорит. Ты ж его знаешь, Джеймс. А тут он отдаст за крыс… Непременно отдаст. Я ж не ради себя! Я для матери, понимаешь?

Джеймс поморщился: Стенли врёт не стесняясь. Но Шоу и правда не скоро ему заплатит. Когда Джеймс поступил сюда, он два месяца жил на собачьих объедках.

– Сколько надо?

Стенли просветлел: неужели – собачья мать! – ему удалось развести этого идиота? И вместе с ним – самого Джимми Шоу? Он быстро счёл что-то в уме и выдал цифру.

Джеймс, не глядя на Стенли, сунул руку в карман, вытащил мелочь и отсчитал монеты.

– Э-э-э… Тут это… меньше, чем надо, – радость Стенли слегка померкла.

– Ты сказал, тебе не хватает. Два пенса за двадцать хвостов. Здесь половина суммы. И навар пополам.

Стенли сгрёб деньги в горстку и вернулся к повозке. Возница взглянул с подозрением, взвесил плату в руке:

– Это что же, за всё?

Стенли ухмыльнулся. Возница вздохнул: давай, забирай.

– Э, крыс забирай, а не ящики! Крысоловки не дам. Они мне дорого вышли. Потом выцарапывай у тебя. Знаю я вас, городских… Куда этих крыс посадить? А какое мне дело? Хоть себе на шею сажай. Освобождай крысоловки.

Стенли открыл дверь ногой и втащил ящик внутрь. Джеймс поморщился:

– Слушай, Стенли! Если этот, – Джеймс кивнул в сторону двери, – хочет забрать крысоловку, пусть подождёт чуток. Шоу скоро вернётся. Нам и правда сейчас некуда крыс посадить. Все клетки битком набиты.

Но Стенли хотел поскорее спровадить крысиного продавца. Иначе Шоу узнает, что крысы пошли по два пенса. Поэтому он ответил уклончиво:

– Я кое-что придумал.

У Джейма внутри шевельнулось невнятное опасение: что этот Стенли может придумать? Но он уже подустал от «помощника», от его болтовни и нытья, от вранья и наглой ухмылки. Его опять лихорадило, и не хотелось лишний раз шевелиться. Заскрипела повозка облапошенного крысолова – сначала раздался ворчливый скрежет, потом поросячий визг. Следом – слабенькое попискивание, как во время крысиной травли… Попискивание? Джеймс вскочил – рана тут же откликнулась, он чертыхнулся и, хромая, бросился в «залу», где находилась арена.

– Стенли! Что…

Стенли, бледный, с трясущимися губами, метался вокруг деревянного короба и бессмысленно тыкал палкой.

– Ты пустил новых в короб?

Стенли молча кивнул.

Ну и урод этот Стенли! В коробе были крысы Чёрного Джека, главного поставщика убойного «материала» для заведения Шоу. Джек отлавливал их в тоннелях лондонской канализации. «Крысы клоаки», как их ещё называли, – самые злые и сильные. Они мгновенно расправляются с чужаками. Другие крысы – подвальные, помоечные или амбарные, деревенские простофили – не могут с ними тягаться. Это было первое правило, которое выучил Джеймс (он тогда был мальчишкой).

Джеймс схватил сачок с металлической сеткой:

– Мешок! Лежит рядом с клетками. Всех новых сейчас закусают.

Стенли бросился за мешком. Джеймс попытался выловить тех, которые, как ему думалось, обречены на гибель. Но дело выглядело безнадёжным. В коробе всё пищало и прыгало, спутывалось в клубки. Арена, которую Джеймс отскабливал накануне, покрылась пятнами крови. А через два часа сюда явятся зрители…

Вернулся Шоу и завопил:

– Что за уроды! Проклятье! Как я выпущу пса? Тут уже столько дохлятины!

Стенли, казалось, готов распластаться в ногах у Шоу:

– Хозяин, тут это… Одни на других… Привезли новых крыс… Мы с Джеймсом купили… Для вас…

Надо бы врезать Стенли за это «мы с Джеймсом купили»! А за «для вас» – добавить.

Шоу смерил Джеймса тяжелым взглядом и процедил сквозь зубы:

– Если травля сорвётся… Я превращу тебя в мокрое место… И тебя, и его. (Стенли аж заскулил.) К началу травли арена должна быть готова. А за дохлых крыс я с вас вычту.

Он повернулся и вышел. Джеймс опустил сачок.

Стенли беззвучно – подрагивающими губами, трясущимися руками, бледно-зелёным лицом – умолял Джеймса: придумай что-нибудь!

Джеймс молча смотрел на дерущихся крыс. Потом угрюмо сказал: