– Ой, спасибо, какие хорошенькие! Заходи! Я рада!

– Ну как нога?

– Болит, но уже получше, хромаю вот… Я сейчас цветочкипоставлю. Только, Даша, давай с тобой на «ты».

– Договорились, – засмеялась Даша.

Квартира была однокомнатная, чистенькая, уютная.

– Садись на диван. Чаю хочешь?

– Да нет, не стоит возиться.

– Какая возня? Подумаешь! У меня варенье вкусное есть,из райских яблочек, хочешь?

– Хочу!

– Вот и хорошо, а то одной скучно… Даш, а тот парень,он и вправду твой брат? – покраснев, спросила Люся.

– Да, только неродной.

– А какой же?

– Сводный. Моя мама вышла замуж за его папу.

– А, понятно. Хороший парень…

– Да, мировой!

«Значит, больше никто на нее не покушался, – подумалаДаша, – иначе она не вела бы себя так спокойно».

– Даш, а твой брат учится или работает?

– Учится в университете.

– На каком курсе?

– На первом.

– А…

– Он тебе понравился, да? Ты на него запала?

– Есть немножко, – зарделась Люся. – Но этопотому, что он вроде как меня спас…

– Тебя Франя спасла, а не Стасик.

– Стасик… Красивое имя. А на кого он учится?

– На экономиста. Садись, Люсь, а почему ты сказала, чтоне хочешь больше в торговле работать?

Люся нахмурилась.

– Да ну… Не нравится мне.

– Почему?

– Может, у меня плохо получается, и поэтому…

– Плохо получается? Что? Ты плохо считаешь?

– Нормально считаю, да и весы теперь электронные икалькулятор есть. Я, Даша, в людях не разбираюсь.

– А зачем тебе в них разбираться?

– Вот наша хозяйка, ну, которая отравилась… Она здороворазбиралась. Вот на днях я просто чуть с ума не спятила от удивления. Приходитутром старушка, приносит несколько банок шпрот…

У Даши замерло сердце.

– И говорит, что банки какие-то странные, легкие, онаих не открывала и хочет вернуть или обменять. Ну, я позвала Анну Вадимовну…

– Это хозяйка, да? – уточнила Даша.

– Да. Она пришла и тут же приняла у старушки все банки,извинилась, дала ей другие и еще даже коробку конфет подарила, вроде как ввозмещение морального ущерба.

– Ну и что? Нормально, старушке ведь пришлосьспециально идти…

– Да это я все понимаю. А вот дальше… Прошло несколькочасов, приходит еще одна женщина, смешная такая, на лице одни очки, и приноситтоже банку шпрот. Но открытую, а в ней что-то лежит, я не разглядела, что-тобелое, в пленке. И тоже говорит: вот я купила, поменяйте мне, а то я куда-тотам обращусь.

– В милицию?

– Нет, ни в какую не в милицию. Станут с ней в милициииз-за банки шпрот возиться, дожидайся! Ну, я опять Анну Вадимовну позвала, а такак начнет орать! И дождалась, что покупательница ей эту банку в морду кинула,гадюкой крашеной обозвала и убежала. Вот в чем дело, я не пойму? Разве не прощебыло эту банку тоже поменять, а? Сколько там банка шпрот стоит? Разве можнотак?

– Да, странно… Ну, может, у нее нервы сдали…

– Ну, вообще-то она сдержанная… была. Жалко ее,неплохая тетка…

– А когда она у старушки шпроты взяла, она что-нибудьтебе объяснила?

– Сказала, что в Раечкину смену попалась бракованнаякоробка. Там некоторые банки пустые были.

– И что она с той банкой сделала, с открытой, которуюей в морду кинули?

– Ах да, она выскочила на улицу и швырнула ее вслед тойженщине. Совсем уж на нее не похоже. – Люся понизила голос. – Я тогдаподумала, а может, с этими шпротами что-то нечисто, а?

– Все может быть, – философски заявила Даша. Ейбыло совершенно ясно, что Люся ни о чем не подозревает. – Люсь, а ты долготам работала?

– Четыре месяца.

– И тебе все время не нравилось?

– Да нет, сначала вроде нравилось. Люди разные приходят,интересно, некоторые разговорчивые, и если ты с ними вежливо, то и они… Ну, невсе, конечно, бывают и хамы, но не часто, надо сказать.

– Так что ж тебе, из-за одного случая со шпротамиработа разонравилась?

– Да нет… Я даже не могу сказать, что мне работаразонравилась. Просто там в последнее время что-то странное стало твориться.Один раз я слышала, как Анна Вадимовна за одной покупательницей какую-то бабуследить послала.

– Какую бабу?

– Да алкашка одна к нам таскалась… Подруга детства АнныВадимовны. Она ее жалела.

– И что, выследила она ее?

– Не знаю. Я у Раечки тогда спросила про это, аона… – Люся всхлипнула. – А она…

– Что она?

– Она сказала: Люська, забудь, ты ничего не видела и неслышала, целей будешь.

– Целей будешь? – переспросила Даша.

– Ага. Вот я и подумала, что там нехорошее что-тотворится. И Анна Вадимовна сама не своя стала… все с какой-то Машей по телефонупереговаривалась, все ей что-то обещала… Ну и вот… – она перешла на шепот:– Даша, я не удивлюсь, если выяснится, что Анну Вадимовну с Раечкой… убили.

– Как это? Ты же говорила, что они грибами отравились?

– Нам так сказали. Вроде заключение медицинское такоебыло. Но кто знает… Ой, Даша, я вот чего сейчас подумала… А вдруг в той банке,которую Анна Вадимовна швырнула, вдруг там… наркотик был, а?

– Наркотик? – притворно поразилась Даша.

– Ага, наркотик! Я же говорю, там чего-то беленькоележало под пленкой…

– Вообще-то все бывает… Но если она это швырнула…

– Да, да, я вот соображать начинаю. Понимаешь, я когдаразговариваю, у меня голова лучше варит, я… мне в разговоре думать легче…

– Бывает. И что ты надумала?

– А то, что та тетка в очках… она, наверно,провокаторша была, хотела Анне Вадимовне наркотик подбросить, чтобы потомпришли с обыском и обнаружили…

– Но кому ж это надо? Милиции, что ли? Зачем?

– Нет, не милиции, а каким-нибудь преступникам… Ох, ясовсем запуталась. Нет, больше я в торговлю не вернусь. Фигушки. Мне это все непо душе. Страшно. Анна Вадимовна на эту провокацию не поддалась, и ее убили…

– Да нет, Люсь… Ерунду ты говоришь.

– Почему это?