Мексиканец в зеленой гуаябере[18]лежавший на кровати сел и схватился за короткоствольный автомат. Чигур трижды нажал на курок так быстро что звук выстрелов слился в один протяжный и по спинке кровати и по стене потекли кровь и мозги мексиканца. Звук был отрывист и странно глух. Будто кто кашлял в бочку. Чигур резко включил свет шагнул обратно на улицу и прижался спиной к стене. Потом снова быстро заглянул внутрь. Прежде дверь в ванную была закрыта. Теперь она была распахнута. Он шагнул в комнату дважды выстрелил в дверь ванной и один раз в стену рядом и опять отступил на улицу. В конце мотеля вспыхнул свет в окне. Чигур подождал. Потом еще раз заглянул в комнату. Остатки фанерной двери в ванную болтались на петлях и по розовым плиткам пола текла тонкая струйка крови.

Он перешагнул порог еще дважды выстрелил в стену ванной и вошел с ружьем наперевес. В ванной привалившись к сливному бачку лежал человек с «АК-47» в руках. Он был ранен в грудь и в шею и истекал кровью.

No me mate,[19]прохрипел он. No me mate.

Чигур отступил назад чтобы его не достали керамические осколки и выстрелил человеку в лицо.

Потом вышел из номера постоял на тротуаре. Вокруг ни души. Вернулся и обыскал комнату. Заглянул в стенной шкаф и под кровать выбросил на пол содержимое всех ящиков туалетного столика. Посмотрел в ванной. На раковине лежал забытый Моссом «хеклер». Вытер испачканные кровью подошвы о коврик и постоял внимательно оглядывая комнату. Его взгляд упал на вентиляционную решетку.

Он взял лампу с тумбочки у кровати выдернул шнур из розетки забрался на туалетный столик сбил решетку металлическим основанием лампы и заглянул в короб. На пыльном дне короба виднелись полосы следов. Он соскочил со столика снял рубашку которую запачкал о стену в кровавых ошметках вымылся в ванной вытерся полотенцем потом намочил его протер ботинки и штанины джинсов. Взял ружье вернулся в комнату голый по пояс со скомканной рубашкой в руке. Повторно вытер подошвы о ковер оглядел комнату в последний раз и покинул мотель.

Когда Белл вошел в свой кабинет Торберт поднял голову от стола встал и положил перед ним лист бумаги.

Это он? спросил Белл.

Да сэр.

Белл откинулся в кресле и принялся читать постукивая себя указательным пальцем по нижней губе. Вскоре он отложил доклад с результатами вскрытия. Сказал не глядя на Торберта:

Я знаю что произошло.

Это хорошо.

Ты был когда-нибудь на скотобойне?

Да сэр. Вроде того.

Тогда и ты знаешь если был.

Я кажется был там еще ребенком.

Не то это местечко чтобы водить туда детей.

Никто меня туда не водил. Сам пробрался.

Как забивают коров?

Забойщик сидит сверху на таком деревянном станке куда коров запускают по одной и он бьет их кувалдой по голове. И так целый день.

Примерно так. Но теперь делают по-другому. Теперь используют пневматический пистолет который выстреливает стальным болтом. Выстреливает примерно настолько. Эту штуку прикладывают корове между глаз нажимают спусковой крючок и она падает замертво. Вот так, легко и быстро.

Торберт постоял у стола Белла. Подождал минуту ожидая продолжения но шериф закончил. Торберт все стоял. Потом отвернулся. Сказал:

Лучше бы вы не рассказывали мне об этом.

Знаю, кивнул Белл. Знал до того как ты это сказал.

Мосс подъехал к Игл-Пасс без четверти два ночи. Он проспал большую часть дороги на заднем сиденье такси и проснулся только когда машина замедлила ход сворачивая с шоссе на Мейн-стрит. Он смотрел на бледно-белые шары уличных фонарей проплывавших в окне. Потом сел.

Реку переезжать? спросил водитель.

Нет. Просто отвезите в центр.

Мы уже в центре.

Мосс положив локти на спинку сиденья смотрел вперед.

Что это там?

Окружной суд.

Нет не там. Дом с вывеской.

Гостиница «Игл».

Высадите меня возле нее.

Он заплатил пятьдесят долларов как они договаривались взял сумку и кейс поднялся на крыльцо гостиницы и вошел в холл. Портье стоял за стойкой словно поджидал его.

Он заплатил за номер положил ключ в карман поднялся по лестнице и пошел по коридору старой гостиницы. Мертвая тишина. Темень. Он нашел свою комнату вставил ключ в замок вошел и запер за собой дверь. Уличные фонари сочили свет сквозь тюлевые занавески. Он положил сумки на кровать вернулся к двери и включил лампочку над нею. Старомодным выключателем с кнопочкой посередине. Дубовая мебель начала века. Коричневые стены. Стандартное дешевое покрывало на кровати.

Он сел на кровать и задумался. Потом встал посмотрел в окно на стоянку налил в ванной стакан воды и снова сел на кровать. Отпил глоток и поставил стакан на стекло покрывавшее тумбочку у кровати. Сказал чертыхнувшись:

Как я раньше не сообразил!

Раскрыл кейс и принялся вынимать деньги складывая пачки на кровати. Опустошив кейс проверил нет ли двойного дна и двойных стенок потом отставил его в сторону и начал проверять пачки складывая по одной обратно в кейс. Он проверил примерно треть пока не обнаружил передающее устройство.

В середине одной из пачек был вырез в котором лежал маячок размером с зажигалку. Он снял банковскую ленту взвесил маячок на ладони. Потом положил в ящик туалетного столика пошел в ванную бросил ленту и банкноты с вырезом в унитаз смыл их. Целые сотенные из этой пачки сложил и сунул в карман остальные пачки спрятал обратно поставил кейс на стул и сидел глядя на него. О многом он думал но одна мысль возвращалась постоянно: настал момент перестать полагаться на удачу.

Он достал из сумки обрез положил на кровать и включил лампу на тумбочке. Подошел к двери выключил лампочку над ней вытянулся на кровати и лежал глядя в потолок. Он знал что произойдет. Не знал только когда это случится. Он встал направился в ванную комнату зажег лампочку над раковиной и посмотрел на себя в зеркало. Пустил горячую воду намочил махровую салфетку отжал и обтер лицо и шею. Вытерся насухо выключил лампочку и вернулся на кровать. До него уже дошло что до конца жизни он не будет в безопасности и он спрашивал себя неужели придется привыкать к этому. И сможет ли он привыкнуть?

Он высыпал все из сумки положил в нее обрез и с сумкой и кейсом спустился вниз. Мексиканец который регистрировал его сменился и вместо него стоял другой портье, худой и седой. В легкой белой рубашке и черной бабочке. Он курил сигарету читал «Ринг» и щурясь от табачного дыма без особого воодушевления посмотрел на Мосса.

Что угодно сэр.