Я стоял рядом с группой воротил и заправил шоу-бизнеса, и до меня доносились обрывки того, что я счел типичными разговорами телевизионщиков. «Ну да, у меня новая программа на Четвертом канале, называется „Иконы без прикрас“, что-то вроде разоблачения современных святынь. Покажем в истинном свете Анну Франк[21]— есть факты, что чистый дневник все же не ее, она взяла у сестры, а отдать забыла. Это же бомба!..»

А сзади затронули другую тему: «Мы стараемся использовать рейтинг для реальных дел. Я привлек продюсеров с „Фабрики звезд“, делаем пробы людей, которые хотят стать настоящими политиками. На очередных довыборах в парламент победитель выступит независимым кандидатом, и у него будет такая реклама на телевидении, что он обречен на победу».

На столике рядом я заметил оставленный стакан с шампанским, он стоял и шипел уже минут десять. Пить хотелось смертельно, и я наконец шагнул к столику, подхватил стакан и пошел дальше, словно заметив человека, с которым намеревался поговорить. После первого глотка нервы успокоились. Поиск воображаемого коллеги показался мне очень эффективным средством от скованности. Я направился из одного конца зала в другой, подчеркнуто вытягивая шею в поисках призрачного друга, а добравшись до угла, двинул назад таким же образом.

Хотя я уверен, что на еду и напитки потратили тысячи фунтов, на столе, по сути, ничего не было. Между группами гостей эльфами порхали официантки, предлагая на выбор дорогие заменители еды. Подобное застолье меня совсем не вдохновляло. «Еще ломтик морковки?» — «Не стоит, что вы, я уже съел один. Еще чуть-чуть, и лопну! Нет-нет! Разве только половинку перепелиного яйца — я на диете».

Приготовление этих красиво оформленных кусочков пищи, художественно уложенных на серебряных тарелочках, стоило огромных забот и затрат, но чувства сытости от них ни на грош. Собственно, деликатесные кусочки пряных креветок или скульптурно выложенная редиска с капелькой аппетитного соуса только напоминали о голоде и о китайской забегаловке по соседству. Даже в кулинарии форма взяла верх над содержанием! Наверное, нужен огромный опыт, чтобы создавать блюда, после которых хочется есть больше, чем до них, подумал я. Этакий гастрономический трюк, сочетание чесночного запаха изо рта с бурлящим пустым желудком, чтобы гости ушли с пряной отрыжкой и чувством жуткого голода. Любой гурман знает наверняка, что блюда с отрыжкой — только для аппетита. Если не хотите проснуться поутру с дикой мигренью, такие деликатесы рекомендуется непременно заесть чем-то существенным, когда вернетесь домой. Вот тогда можно с сытым удовлетворением откинуться на спинку стула, стараясь не уколоться грязными палочками для коктейля, которые в начале вечера сунул в карман, потому что куда их еще сунешь…

Официантки, разносившие диетические кусочки, были такие низенькие и худые, будто сами взросли на тощей диете из низкокалорийной пищи. Они напоминали голографические изображения: гости видели тарелки, но не видели тех, кто их принес, словно блюда возникали перед ними по волшебству. Меня озадачило, что никто не упоминает о Билли и даже не пытается изобразить грусть, — удивляло уже то, что подали шампанское. Я-то думал, его пьют только на торжество. И тут подошел официант и предложил мне стакан.

— Почем? — спросил я.

Это вызвало хохот у кого-то из стоящих рядом гостей.

— Точно! Он бы не упустил такого случая, сукин сын! Это в духе Билли, точно! Брать плату за шампанское на собственных похоронах!

— Э-э, ну да, а то! — сказал я, беря стакан с подноса. Бесплатно. Конечно, бесплатно. Разве можно быть таким тормозом…

— А вы тут с какой стати? — спросили меня.

Я готовился к такому вопросу еще за рулем, по пути сюда. Кто-нибудь непременно спросит: «А вы знали Билли?» — а я отвечу: «Ну, мы с ним были вроде соседей…» и там, если надо, расскажу, что мы вместе иногда выходили на пробежку…

К несчастью, вопрос задала потрясающая молодая женщина и искушающе добавила:

— Вы тоже в шоу-бизнесе?

— Да, — вырвалось у меня, и тут же стало ясно, что от меня ждут дополнительной информации. И тогда я подумал о своих подростковых письмах, о детской мечте стать звездой и о том, что я умею смешить людей — по крайней мере, мне всегда так говорили.

— Я юморист.

— Вот это да! — сказала она заинтересованно. — По-моему, это самая трудная работа в мире.

— М-м, бывает… — сострил я без напряжения.

— А сейчас у вас тур?

— Ну да, Тур у меня тут, — запросто сказал я, — и, знаете ли, кроме того, по клубам тут еще…

И все опять рассмеялись, а я подумал, неужели я и правда кажусь им естественно смешным.

— И как вас зовут?

— Джимми Конвей? — ответил я, попытавшись произнести свое имя как вопрос, который сам подскажет ответ «В жизни не слыхала!».

— Да-да… — протянула она с сомнением. — Да, я точно слышала это имя…

— По-моему, я вас по телевидению не видел, — презрительно скривился один шикарный тип. Он допил шампанское и щелчком пальцев попросил еще.

Мне захотелось дать достойный отпор этому снобу от шоу-бизнеса, и я с апломбом заявил:

— Естественно, я против телевидения. Оно убивает подлинный эстрадный жанр. — Эту фразу я вычитал в журнале, в интервью одного юмориста, чья программа явно провалилась. — Чистый эстрадный жанр — это просто юморист, микрофон и публика, и ничего кроме. Живое искусство возможно только в зале. — Дармовое шампанское здорово меня воодушевило. — Конечно, на телевидении больше платят. И все же, что лучше — на пять минут легко развлечь миллион зрителей или держать сотню в кулаке, заставлять их рыдать от смеха целый час, если не больше? Телевидение — это измена.

Это было мое лучшее выступление со времен речи в память Билли там, на Южных холмах. У всех был потрясенный вид.

— Какой свежий взгляд! — воскликнула женщина.

Она представилась Арабеллой из «Санди таймс», и мы еще поболтали о моем опыте выступлений по клубам.

— Тогда вы, наверное, знакомы с Майком Меллором, — сказала она и, прежде чем я успел ее остановить, помахала какому-то коренастому и бритоголовому. — Майк, ты знаком с Джимми Конвеем? Джимми юморист, как и ты.

— Э-э, пожалуй, нет, не припоминаю, — пожал он плечами. Майк Меллор пил шампанское, как все мы. Только прямо из горла. — Начинающий, верно?

— Нет, Джимми ездит по стране, он юморист в полном смысле слова.