– Вы танцуете, мадемуазель?

Молодой очень чопорный японец склонился перед Жюли.

– Нет, спасибо, – ответила она.

Удивленный таким приемом японец стоял в нерешительности, не зная, что предписывала делать французская вежливость кавалеру, получившему отказ во время официальной церемонии. Мать пришла ему на помощь:

– Извините мою дочь. Мы в трауре. Во Франции черный цвет – цвет траура.

Испытывая одновременно и облегчение оттого, что дело было не в нем лично, и смущение из-за допущенного промаха, молодой человек согнулся до земли перед столом.

– Прошу меня простить за то, что потревожил вас. У нас все наоборот, цвет траура – белый.

Префект, решив придать вечеру пикантности, рассказал маленькой группке окружавших его гостей анекдот:

– Эскимос делает во льду прорубь. Бросает в нее леску с крючком и наживкой. Сидит, ждет, как вдруг раздается такой громкий голос, что земля начинает дрожать: «ЗДЕСЬ НЕТ РЫБЫ». Испуганный эскимос отходит подальше и делает новую прорубь. Закидывает крючок и ждет. Страшный голос гремит снова: «ЗДЕСЬ ТОЖЕ НЕТ РЫБЫ». Эскимос отходит еще дальше и делает третью прорубь. Голос опять звучит: «ДА ГОВОРЮ Я ВАМ, НЕТ ЗДЕСЬ РЫБЫ!» Эскимос осматривается вокруг, никого не видит, окончательно теряется и поднимает глаза к небу: «Кто со мной говорит? Бог?» Мощный голос раскатывается громом: «НЕТ. ЭТО ДИРЕКТОР КАТКА...»

Нестройный смех. Благодарности. Вторая волна смеха со стороны тех, кто понял с опозданием.

Посол Японии тоже хочет рассказать смешную историю.

– Один человек часто садится к столу, открывает ящик, достает зеркало и долго его разглядывает, думая, что перед ним портрет его отца. Его жена замечает, что он часто смотрит на какую-то картинку и начинает беспокоиться, считая, что это, возможно, фотография его любовницы. Однажды, воспользовавшись отсутствием мужа, она хочет разрешить свои сомнения. И находит спрятанное ее мужем странное изображение. Как только он возвращается, она спрашивает его ревниво: «Что это за старая злобная женщина у тебя в ящике на портрете?»

Новые взрывы вежливого смеха. Снова вторая волна смеха – тех, кто понял с опозданием. Третья волна смеха – это те, кому объяснили смысл истории.

Префект Дюпейрон и японский посол, в восторге от своего успеха, рассказали еще несколько анекдотов. Они заметили, что не так-то легко найти такие, которые были бы одинаково смешны для обеих наций, поскольку в шутках много намеков на особенности культуры каждой страны, понятные только ее представителям.

– Как вы думаете, существует ли универсальный юмор, способный вызвать смех у всех? – спросил префект.

Все успокоились только тогда, когда метрдотель позвонил в колокольчик, подавая знак садиться за стол ужинать. Перед каждой тарелкой официантки положили маленькую круглую булочку.

РЕЦЕПТ ХЛЕБА: для тех, кто его забыл.

Ингредиенты:

600 г муки;

1 пакетик сухих дрожжей;

1 стакан воды;

2 кофейные ложки сахара;

1 кофейная ложка соли;

немного сливочного масла.

Положите дрожжи и сахар в воду и дайте настояться полчаса. На поверхности образуется густая сероватая пена. Положите муку в миску, добавьте соль, посередине проделайте отверстие, в которое, помешивая, выливайте жидкость. Накройте миску полотенцем и дайте постоять четверть часа в теплом месте, без сквозняков. Идеалъная температура – 27 градусов, если это невозможно, температура может быть более низкой. Жара дрожжи убьет. Когда тесто поднимется, промесите его обеими руками. Потом опять дайте ему подняться в течение тридцати минут. Затем запеките в печи или на древесных углях.

Если у вас нет ни печи, ни углей, запекайте на сильно разогретом солнцем камне.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III.

103683-й требует еще немного внимания от своих собеседников. Он не все сказал. Он хочет быстро попасть в родной город еще и потому, что над Бел-о-ка-ном нависла ужасная опасность.

Пальцы, с которыми он встречался, очень умелые. Они могут подолгу трудиться, чтобы смастерить то, что им нужно. А так как они непременно хотели, чтобы 103683-й охватил их мир в целом, они нарочно поработали, чтобы сделать для него маленький телевизор.

– А что такое телевизор? – спрашивает 16-й. Старому муравью трудно объяснить. Он двигает

усиками, рисуя квадрат. Телевизор – это ящик с одним усиком, который воспринимает не запахи, а образы, кишащие в мире Пальцев.

– Значит, у Пальцев все-таки есть усики? – Удивляется 10-й.

Да, но особые, они не могут переговариваться. Они только воспринимают образы и звуки.

103683-й объясняет, что в этих образах показывается все, что происходит в мире Пальцев. Они представляют события и дают информацию, необходимую для того, чтобы понять их. 103683-й хорошо знает, что это нелегко объяснить. Здесь опять они должны поверить ему на слово. Благодаря телевизору, даже не двигаясь с места, старый рыжий муравей увидел и узнал все о мире Пальцев.

И вот однажды он увидел по телевизору, по местному каналу, белый плакат, установленный буквально в нескольких сотнях шагов от большого муравейника Бел-о-кана.

Двенадцать солдат поднимают усики от удивления.

– А что такое плакат?

103683-й объясняет: когда Пальцы помещают где-нибудь белый плакат, это значит, что они собираются здесь рубить деревья, разорять города и сметать все с лица земли. В основном, белые плакаты объявляют о строительстве их кубических гнезд. Они ставят плакат, и все окрестности быстро превращаются в плоскую твердую пустыню без травы, на которой вскоре вырастает гнездо Пальцев.

Что вскоре и произойдет. Любой ценой надо предупредить Бел-о-кан, пока разрушительные, смертельные работы не начались.

Двенадцать разведчиков размышляют.

У муравьев нет вождей, нет иерархии, стало быть, нет ни отданных, ни полученных приказов, ни долга повиновения. Каждый делает то, что хочет, и тогда, когда хочет. Двенадцать муравьев даже не сговариваются. Старый разведчик объявил им о том, что родной город в опасности. Тут рассусоливать некогда. Они отказываются от экспедиции на край света и решают быстро вернуться в Бел-о-кан, чтобы предупредить братьев об опасности, которую представляет собой ужасающий плакат Пальцев.

Вперед, на юго-запад.

Между тем ночь уже наступила, и было слишком поздно пускаться в путь. Пришел час ночной мини-спячки. Муравьи устраиваются под корнем дерева, подбирают лапки и усики, прижимаются друг к другу, чтобы еще некоторое время чувствовать общее тепло. Но вот почти одновременно усики медленно опускаются. Муравьи засыпают и видят во сне странный мир Пальцев, гигантов, чьи головы теряются из виду где-то высоко, у верхушек деревьев.