Каждый день он уходил на охоту за едой и водой. Каждый день он возвращался с пустыми руками.

- Там нет еды, - сказала Джейн. - Ополчение уже всё обчистило.

- Тогда я буду охотиться на птиц и диких зверей, - сказал отец.

- Все животные мертвы. Растения все мертвы. Там ничего не осталось, кроме конфет.

- Я что-нибудь придумаю, Солнышко. Не утруждай свою хорошенькую головку.

Затем отец надел свою металлическую броню со щитом и остроконечным шлемом, сделанным из дорожных знаков, противней для выпечки печенья и частей своего Range Rover, всё это было прикреплено скобами к кожаной одежде. Это была хорошая защита как от конфетного дождя, так и от бродячих банд каннибалов, которые охотились у дороги.

Когда он ушёл, женщинам стало не по себе. Хотя их дом был хорошо забаррикадирован, они не чувствовали себя в полной безопасности, когда его не было. Мародёры часто приходили в район, чтобы проникнуть в дома и украсть любую еду, которую они могли найти. Всякий раз, когда эти преступники приходили в их дом, отец всегда был там, чтобы приветствовать их своими ужасающими размерами и полуискалеченным лицом. Он мог запугать даже целую группу голодающих мужчин, чтобы они развернулись и убежали. Но пока его не было, всё было не так просто. Мать была бесполезна, поэтому Джейн и Салли должны были сами отпугнуть их дробовиком, несмотря на то, как жалко и беспомощно они выглядели, держа его.

* * *

- Думаешь, на этот раз кто-нибудь придёт? - спросила Салли.

Они сидели в гостиной, наблюдая через окно за своим отцом, который прогуливался по конфетному ландшафту в своих самодельных доспехах.

Джейн пожала плечами.

- Люди впадают в отчаяние. И с каждым днём ​​таких людей становится всё больше.

- У них все зубы сгнили, - сказала Салли. - Они ничего не едят, кроме конфет, поэтому все их зубы гнилые.

- Твои и мои тоже, - сказала Джейн.

- У нас не так уж и плохо. У нас было больше настоящей еды, чем у большинства из них.

* * *

Черепаха Вонючка слетела с потолка и села Салли на плечо, выпрашивая еду.

- Прости, Вонючка. У меня нет для тебя еды.

Черепаха лизнула нос.

- Всё, что мы можем есть, это конфеты.

Черепаха прижалась к её шее. Это то, что делала черепаха всякий раз, когда хотела убедить Салли покормить её.

- Вот, - сказала Салли, протягивая черепахе кусочек зелёного леденца.

Черепаха всосала его в рот и жевала конфету. Потом полетела по комнате. Весь этот сахар сделал черепаху довольно гиперактивной. Салли удивилась, что черепаха ещё жива. Она полагала, что она умрёт несколько дней назад, так как отец перестал тратить на неё воду. Хорошо, что Вонючка не отказалась от конфеты, иначе ей вообще было бы нечего есть. Она не знала, что будет делать без своего маленького друга Вонючки. Наблюдать за тем, как она летает по комнате, было одной из немногих вещей, которые ей до сих пор нравились.

* * *

Однажды утром Салли почувствовала что-то чудесное, доносившееся из кухни. С тех пор, как она начала голодать, обоняние Салли настолько обострилось, что она могла учуять один крекер из любой точки дома. Запах разбудил её, и она проследовала за своим носом до самой столовой, где сидела её мать и читала старый любовный роман в мокром от пота банном халате.

- Что ты ешь? - спросила Салли у матери.

Мать ложками ела мясо из миски в форме панциря черепахи.

- Ты ешь Вонючку? - закричала Салли.

Мать перевернула страницу любовного романа и откусила ещё кусочек. Салли подбежала к столу со слезами на глазах.

- Как ты могла съесть мою домашнюю черепаху?

Мать вытерла слезу с лица Салли и слизнула её с пальца.

- Не плачь, - сказала мать. - Ты тратишь воду.

- Но... но... - Салли не могла оторвать глаз от черепахи.

Это была волшебная черепаха. Она могла летать и всё такое. Как её мать могла так поступить с таким прекрасным существом?

- Я заслужила съесть черепаху, - сказала мать. - Она разбила мои лучшие вазы. Это расплата.

- Но теперь твои вазы ничего не стоят! Моя черепаха стоит больше десяти тысяч ваз!

- В конце концов она всё равно бы умерла.

Мать перелистнула ещё одну страницу любовного романа. Она уже читала его десятки раз. Она знала всю историю наизусть.

Салли не выдержала. Она так ненавидела свою мать. Она бросилась на останки своего питомца и схватила его панцирь.

- Верни мне мою Вонючку! - Салли кричала.

Мать схватила свою миску, удерживая её на месте.

- Это моё! - закричала мать.

Слёзы полились из глаз Салли.

- Её нельзя есть! Ты не можешь!

Мать схватила со стола вилку и ударила Салли в щёку, а затем пнула её в живот, пока она не упала на пол.

- Это моя еда, - кричала мать. - Моя! Я поймала её, я приготовила её, я заслуживаю того, чтобы её съесть!

Салли не обращала внимания на боль. Она свернулась калачиком, кровь стекала по её щеке, она плакала, она хотела, чтобы её Вонючка вернулась к ней.

- В любом случае, это всё твоя вина. Ты хотела, чтобы пошёл дождь из конфет. Если бы ты не была такой плохой девочкой, ничего бы этого не случилось. Ты всё испортила.

Тогда мать взяла свою еду и заперлась в комнате. Она никогда не верила, что желание Салли действительно вызвало всё это, даже когда все доказательства подтверждали её заявление. Но ей нужно было кого-то обвинить в своих страданиях, поэтому она обвинила ребёнка.

Салли надеялась, что она подавится черепахой.

* * *

Салли поднялась наверх, взяла куклу в матроске и стучала по ней молотком, пока у неё не отвалились конечности и лицо не вывернулось наизнанку.

- Почему? - пробормотала кукла. - Почему?

Последние несколько недель Салли вымещала своё раздражение на своих куклах, резала их, сжигала, отрывала конечности. После этого она всегда извинялась и собирала их вместе, как могла, но все они выглядели обугленными, искалеченными и деформированными. Куклы, похоже, не возражали. А если и возражали, то не говорили об этом. С этими пластиковыми лицами трудно было понять, о чём они думают на самом деле.

Закончив с куклой, она села на кровать и закричала. Только малышка Флора подошла, чтобы обнять её, обхватив полуобгоревшим лицом и расплавившейся пластиковой рукой. Остальные куклы спрятались под кроватью.

- Почему ты больше не играешь с нами? - спросила малышка Флора.

Салли посмотрела на куклу. Один из её глаз закатился на затылок, обнажая металлическую заднюю часть глазного яблока.

- Прости... - сказала