Воровство, карманные кражи и насилие на многих ипподромах, особенно в окрестностях Лондона, перешли все мыслимые границы. В августе 1899 года газеты сообщили об аресте Джеймса Гартелла, главаря знаменитой «Банды Гирдла». Эта банда из 20–30 хулиганов напала на наряд полиции, который, патрулируя ипподром, задержала уэлшера. В результате трое полицейских получили ранения. По сведениям газеты «Лидс Меркьюри», к ответственности привлекли руководство ипподрома и Клуб жокеев, «которые должны были препятствовать нанесению телесных повреждений и массовым беспорядкам на скачках». Они не справились со своей задачей.

Газета «Линкольншир Кроникл» от 27 марта 1903 года сообщила, что Джозефа Макдональда обвинили в попытке карманной кражи на скачках в Линкольне. Детектив-сержант заявил суду, что обвиняемый действовал вместе с тремя сообщниками, но через некоторое время они перестали обчищать карманы. Затем Макдональд вытащил из собственного кармана большой крюк и «стал подходить к букмекерам, требуя денег». Остальные трое сопровождали его и, если букмекер отказывался платить, «угрожали снести ему голову». Макдональд был настолько уверен в своем превосходстве, что даже снял куртку, чтобы дать отпор детективу.

Они с приятелями были ипподромными ворами, «которые требовали с букмекеров плату, хотя и не имели на это права». Это обвинение поддержали детективы из Бирмингема и Ноттингема. Как и Билли Кимбер и остальные главари банд, Макдональд был не только суровым, но и умным человеком. Он сам подвергал детективов перекрестному допросу, «и это доставляло ему удовольствие». Очевидно, он был невысокого мнения о служащих полиции и «прямо говорил им, что среди них не найти Шерлока Холмса». Макдональда приговорили к месяцу тюрьмы.

К несчастью, заявление детектива-сержанта о том, что люди вроде Макдональда не имели права требовать плату с букмекеров, было ошибочным. Они получили это право, основываясь на власти страха, которая основывалась на власти физических угроз, которая, в свою очередь, основывалась на власти жестокости и численного превосходства. Это подчеркивает заметка в газете «Манчестер Курьер энд Ланкашир Дженерал Адвертайзер» от 14 июля 1908 года, где сообщается о нападении на полицейского, схватившего мужчину по имени Флинт на скачках в Хейдоке, после того как тот вытащил кошелек из кармана у зрителя на глазах у стража порядка. Флинт входил в группу подозрительных лиц, промышлявших в сильвер-ринге. Его приятели попытались его освободить, и полицейского сильно избили, прежде чем к нему подоспела помощь.

Двадцать первого октября того же года газета «Ноттингем Ивнинг Пост» сообщила о банде ипподромных воров, орудующей в Ньюмаркете. Двумя из них были Уильям Уайт и Фрэнк Лестер, которых приговорили к трем месяцам заключения, обвинив в том, что они были подозрительными лицами, слишком часто с преступными намерениями посещавшими уборные на городской станции. Уайт до этого был судим 27 раз.

Более «примечательное преступление» произошло после скачек в Виндзоре в начале июня 1910 года. По сведениям газеты «Вестерн Таймс», банда примерно из сорока воров взошла на борт нескольких баркасов, на которых люди возвращались со скачек, и, «угрожая в случае сопротивления сбросить капитанов за борт, принялась обчищать карманы пассажиров, лишая их всех ценностей». Когда баркасы причалили к пристани в Виндзоре, воры разбежались.

Учитывая все эти жуткие события, неудивительно, что руководство некоторых ипподромов обратилось к Билли Кимберу с просьбой взять под контроль их поля. Важно отметить, что он заручился поддержкой двух грозных лондонских банд: одной из них были «Парни из Элефанта» с южного берега Темзы во главе с дружественными Кимберу братьями Макдональдами, а другой – «Камденская банда» с севера Лондона, главарем которой был другой его приятель Джордж «Брамми» Сейдж.

Но в конце лета 1914 года, с началом Первой мировой войны, Кимбер, Макдональды, Сейдж и другие преступники того же сорта потеряли основной источник своего дохода. Все скачки, за исключением июльских бегов в Ньюмаркете, были прекращены. Кимбер поступил на военную службу, но к 1915 году либо был уволен, либо дезертировал из армии. По окончании войны, когда ипподромы снова открылись, он вернулся к старым делам и за короткое время возвысился настолько, что стал самым влиятельным гангстером Англии. Такое положение спровоцировало конфликт Кимбера и его союзников с лондонской бандой Сабини из Клеркенвелла и ее пособниками.

В начале двадцатого века на многих ипподромах Англии царило беззаконие. Банды мошенников вымогали деньги и обманывали зрителей в карточных играх, а шайки карманников и воров обирали посетителей до нитки, вступая в драку с каждым, кто пытался оказать сопротивление. Одной из самых знаменитых шаек была Олдгейтская банда. По словам уважаемого лондонского букмекера Сэма Делла, их главарь был «истинным злодеем» и «они орудовали в основном в праздники и в те дни, когда на ипподромах собиралось больше всего народа. Разбиваясь на группы по десять человек, они поднимали свою жертву в воздух, и кто-нибудь из них забирал все ее деньги».

Оуэн Моран – один из величайших английских боксеров, который в начале двадцатого века стал телохранителем бирмингемского букмекера, работавшего на скачках.

Букмекерам тоже приходилось несладко. Они вынуждены были «приходить рано утром, чтобы застолбить участок для своей палатки, и в любой момент быть готовыми столкнуться с шантажом или вступить в стычку с местной бандой. Нужно было либо раскошеливаться, либо драться». В таких условиях некоторые букмекеры начали нанимать боксеров в качестве телохранителей. Один из ведущих букмекеров Бирмингема пользовался услугами прославленного Оуэна Морана. Тот родился на Саммер-лейн, и поговаривали, будто «его мать способна была тягаться с любым мужчиной», а сестра Энни часто принимала участие в драках. Сам Оуэн был бесстрашным боксером, который мог уложить любого, – он дрался в Америке, где заслужил себе репутацию лучшего бойца в мире в любой весовой категории.

Бирмингемский букмекер Дик Шелдон принимает ставки вскоре после окончания Первой мировой войны (спасибо Маку Джозефу за предоставленное фото).

Даже самые отвязные гангстеры избегали встречи с Оуэном Мораном, но большинство букмекеров не могло позволить себе оплату его услуг. Члены банд часто шли на всяческие ухищрения вроде сбора денег для «бедняги Билла» или «старика Чарли», которые переживали не лучшие времена, либо рассказывали историю о лишившейся кормильца семье, которая вот-вот могла умереть голодной смертью. Тех, кто отказывался платить, брали на заметку, и часто им приходилось хлебнуть горя. Еще один прием заключался в том, чтобы выкрикнуть ставку. Если выбранная бандой лошадь приходила первой, хулиганы требовали выплаты приза; если же она проигрывала, они оставались при своих.