Дейн был интеллигентом природным, потому как на мое фееричное появление предложил выпить чашку чаю.

Я в первый раз проникала таким образом в мужское общежитие, хотя бы по той простой причине, что в университетской общаге деления на мужские и женские крылья не было. Зато были этажи. Этаж, где селили студенток, и этаж, где обитали парни. Впрочем, и это разграничение было условным. На общей кухне вечером собирались как те, так и другие. Поэтому-то, ввалившись в комнату, меньше всего ожидала получить приглашение на чай.

Я согласилась на предложение парня. Что еще оставалось делать в столь идиотской ситуации? Единственное, подопечная Верджа, Аля, в полном смысле этого слова выкрысилась сначала на парня, прыгнув с моей макушки в сторону Дейна. Метила она, похоже, ему в лицо, но потенциальная жертва вовремя успела увернуться. А потом я, перевалившись через подоконник в комнату, схватила первое, что попалось под руку, и накрыла этим разбушевавшуюся зомби.

Крысявка, угодив в стеклянную тюрьму, вызверилась уже на меня.

«Спасибо, на мою защиту еще ни разу не бросались такие красавицы», – смущенно произнес сосед некроманта. Пусть комплимент про «красавицу» был и заезженный не хуже трактора «Беларусь», пахавшего на полях со времен поднятия целины, но мне было приятно. Искренняя улыбка Дейна подкупала. Я просто не могла не ответить тем же.

Юноша быстро накинул рубаху и начал споро разливать по чашкам чай. Слово за слово, мы разговорились: я поведала ему о том, что являюсь студенткой по обмену, он рассказывал о том, как мечтал сюда поступить и его чаяние сбылось. Спросил про впечатления о первом дне учебы. Я тактично умолчала об основном из них – ненормальном некроманте со столь специфическим чувством юмора, что наши земные патологоанатомы курят в сторонке, а ограничилась парой фраз о нефилимах, демонессах и огненных волнах.

Дейн впечатлялся, но по мере нашего разговора его внимание становилось все более рассеянным – не иначе сказывалось действие магического «афродизиака».

Я уже начала было подозревать, что Вердж, благополучно запихнув меня в свою комнату, и думать забыл о своей подопечной, когда некромант появился на пороге мрачный, как тень понедельника, нависшая над беззаботным воскресеньем. Как и предполагалось, нянь от чая отказался, напомнив о цели моего здесь визита. Было жаль прерывать милую беседу с Дейном, но толпа огламуренных мужиков меня не вдохновляла, поэтому я понуро кивнула головой:

– Снимай.

В этот самый момент крысявка, чей свободолюбивый дух не удержать стеклянной банкой, опрокинула стены своей тюрьмы…

Как вы думаете, что за полминуты может натворить кучка костей, умещающаяся в разобранном виде в стакан? Как оказалось на практике – многое. Перевернутый чайник – раз, покусанный Дейн – два, напуганная я, взобравшаяся на Верджа, так, что мои коленки были в районе носа некроманта, – три. Это не считая разбитых чашек, опрокинутых табуреток и икающего специалиста по гламурее.

Крысявка выглядела довольной донельзя, вышагивая генеральской поступью по центру комнаты.

– Слезь с меня, ик. – В сдавленном голосе Верджа отчетливо слышались матерные нотки, перемежающиеся с приступами икоты.

Я инстинктивно продолжала цепляться за шевелюру некроманта, не желая покидать относительно безопасный участок. Мне казалось – спустись я только на пол, меня обязательно тоже цапнут, как и Дейна. Покусанный, кстати, лежал на кровати с мученическим видом и баюкал продегустированную Алей руку.

– Я боюсь!

– А прятать Алю, ик, в банку ты не боялась? Ик!

И как только в этом «Ик!» уместилось столько возмущений?

– Оно как-то само получилось…

– Вот теперь за «само» и отвечай… ик! Ик! И отцепись от меня, наконец! Ик!

Я же продолжала изображать детеныша шимпанзе, мертвой хваткой вцепившегося в свою родительницу. Конечно, увидь мой бывший тренер вариацию комбинированной поддержки в данном исполнении, его хватил бы удар. Но привет из прошлого – держалась я настолько крепко, что некромант, несмотря на все свои усилия, снять меня не мог.

– Хорошо, давай ты у Али попросишь прощения, и она не будет тебя кусать. Ик!

– Мне просить прощения у кучи скачущих по полу костей?

– Тогда спускайся, если это всего лишь кости, ик! – парировал Вердж.

Але первой надоело наше препирательство, и она ткнулась лобастым черепом в ногу некроманта.

– Ай, ик! – выдал хозяин, чей питомец решил освоить «таранную» технику.

– Проси прощения быстрее, пока и я не впал в немилость, – порекомендовал Вердж пошатываясь.

– Хорошо-хорошо, убедил. Многоуважаемая Аля, прошу простить меня за ваше невольное пленение. – И, переведя дух, спросила у своего «насеста»: – Достаточно?

Крыса выразительно задрала череп, сверкая черными глазницами, в глубине которых теплились красные огоньки.

– Еще, – перевел хозяин «зверушки».

Собрав все ошметки дипломатии, выдала:

– Я искренне сожалею о случившемся, прошу меня нижайше простить и обещаю, что впредь подобных инцидентов не случится.

Крысявка смилостивилась, перестав злобно щелкать зубами.

– Извинения приняты, можешь спускаться.

Я несмело начала сползать с Верджа. После того как мои ноги наконец-то коснулись пола, некромант издал скорбный стон радикулитной бабки, весь день подсматривавшей в замочную скважину.

Место моего бывшего насеста пустовало недолго. Крысявка, проявив немалую прыть, тут же взобралась на плечо Верджа, надежно там обосновавшись.

– Дай гляну, что у тебя с рукой – предложила я Дейну.

Парень, по-видимому, почувствовав себя неловко, сразу стушевался, лишь промямлив, что сейчас встанет с кровати и сходит в медпункт. Статься, он был из тех, у кого слова с делом не расходятся, потому как едва только окончил свою речь, начал сползать с койки.

Вердж в наш короткий диалог не вмешивался, лишь хмурился и периодически икал.

После того как дверь за Дейном закрылась, некромант обратился ко мне:

– Так на чем мы остановились?

– На снятии эффекта гламуреи, – напомнила я.

– Тогда давай побыстрее с этим закончим, и ты дашь мне возможность нормально отдохнуть. Идет?

– Идет, – подтвердила я.

– Мне нужно начертить на полу параграмму. И да, сейчас еще воду в тазик налью. Так что сиди смирно и не мешай.

«Да без проблем!» – подумала я, поднимая опрокинутый табурет и усаживаясь на оном. Не знаю даже, чего именно я ожидала от процесса: шаманских танцев с бубном, громов и молний, аномального ветерка, снующего по комнате. Не было ни того, ни другого, ни третьего. Вокруг меня начертили мелом какую-то кракозябру, сунули под ноги медный тазик с весьма прохладной водой и комментарием: «Разуйся и опусти туда ноги». Вердж же, выпрямившись в полный рост, лишь произнес что-то речитативом, даже руками для солидности не помахал.